[325]. По-видимому, стресс формировал мозговой пузырь, который не позволял мозгу воспользоваться прошлыми контингентными расчетами. Этот факт не удивляет нейробиологов, поскольку стресс негативно влияет на работу префронтальной коры, которая отвечает за практическое мышление, а также гиппокампа (задействованного в развитии пространственной памяти) и даже перестраивает связи в обширной сети нейронов[326].
Неясно, относились ли мыши Годбаута к числу «менеджеров», но исследования по принятию решений с участием людей показали, что, если бы эти мыши и в самом деле были «менеджерами», они бы действовали успешнее, столкнувшись с мышиной «дедовщиной». В ходе одного эксперимента, когда испытуемым предлагали выбрать определенное слово, у менеджеров активировалась подкорковая область мозга, известная как хвостатое ядро. Из главы 3 вы помните, что эта область мозга задействована в обучении и может генерировать у менеджеров более надежную схему определенных реакций. Возможно, эти фундаментальные и знакомые реакции будут менее подвержены стрессу, что позволит как людям, так и мышам находить запасные выходы в кризисных ситуациях[327].
Принятие решений на рабочем месте в момент эмоционального кризиса у работника называется «горячим». Легко сделать правильный выбор, если все спокойно, нет эмоционального возбуждения, – такую задачу Барбара Сахакьян из Кембриджа называет «холодным» решением. А как обстоит дело с горячими решениями, когда присутствует риск и всплеск эмоций? Пытаясь найти ответ на этот вопрос, Сахакьян и ее коллеги исследовали такие эмоционально окрашенные решения, принятые компетентными и подходящими по возрасту служащими предприятий и компаний. У участников эксперимента имелся одинаковый деловой опыт: одна половина участников уже занималась предпринимательством, а вторая половина никогда ранее такого опыта не имела. Примером «холодного» решения может служить планирование открытия нового филиала компании. Это требует больших затрат времени и ресурсов, а «горячее» решение может быть связано с завершением очень крупной и рискованной финансовой сделки, требующей от компании сокращения потерь и определенных действий в четко установленные сроки.
Что же обнаружила Сахакьян? Как предприниматели, так и менеджеры одинаково справились с заданиями на принятие холодных решений. А вот в задании на принятие горячего решения различия между группами были очевидными. Менеджеры были более консервативны в своих решениях, тогда как предприниматели демонстрировали большую готовность к риску, что удивило исследователей, поскольку в 51 год, а именно таков был возраст испытуемых, люди стараются избегать рисков. Разумеется, суть игры не в том, чтобы в неблагоприятной ситуации брать на себя риск, а в том, чтобы в таком случае принимать оптимальные решения. В сегодняшнем деловом мире часто приходится принимать горячие решения, поэтому крайне важно иметь гибкий ум и уметь рисковать. Пожалуй, о большинстве успешных предпринимателей можно сказать, что это расчетливые авантюристы, которые встраивают соответствующие контингентные расчеты в каждое свое решение[328].
Когда мозг предпринимателей и менеджеров исследуют с помощью фМРТ, проявляются различные операционные системы мозга. В одном исследовании перед участниками были поставлены два типа инновационных задач – эксплуатационные, которые требовали поиска оригинальных путей оптимизации существующих рабочих практик, и исследовательские, когда нужно было отстраниться от существующего положения дел и рассмотреть альтернативные варианты достижения целей. При выполнении обеих задач предприниматели и менеджеры должны были продемонстрировать гибкость мышления, поскольку им предложили выйти из зоны комфорта своей рабочей среды. Интересно, что при выполнении этих инновационных заданий, в частности исследовательского, менеджеры чаще «включали» левое полушарие префронтальной коры, которая отвечает за решение задач. У предпринимателей также наблюдали активность в этой области мозга, но у них активировалось и правое полушарие, ответственное за творчество. Таким образом, эксперимент показал, что предприниматели при принятии решений включали не только логику, но и новаторство – способности, которые, возможно, влияют на выбор между запуском бизнеса и управлением уже существующим[329].
Дофамин – это нейрохимическое вещество, которое может иметь отношение к работе. Мы уже обсуждали этот нейромедиатор ранее – его возможное участие в функциях внимания, определения вероятности вознаграждения, и даже участие в проявлении симптомов шизофрении. В целом дофаминовая система вдохновляет на реакции, которые позволяют человеку противостоять трудностям и неудачам и достигать целей наиболее оптимальными способами. Когда достижение цели предполагает далекое будущее, дофамин смягчает это психологическое расстояние, давая ощущение досягаемости цели[330]. Дофамин получил дополнительную функцию вызывания желания награды, а не только классического удовлетворения от вознаграждения[331]. В этом случае не совсем ясно, создает ли дофамин мозговые пузыри или уменьшает их, впрочем, независимо от этого он помогает идти к намеченным целям.
Опыты с грызунами позволяют предположить, что снижение уровня дофамина в области мозга, связанной с вознаграждением, смещает мотивацию грызунов работать за желаемое угощение. При низкой дофаминергической активности они прикладывают меньше усилий, чтобы получить посредственную еду – в противоположность более усердной работе за вкусняшку[332]. Стэн Флореско и его коллеги из Университета Британской Колумбии обнаружили, что повышенный фазный ответ дофамина в вентральной тегментальной области головного мозга побуждал животных делать более рискованный выбор в пользу более желанного угощения, вероятность получения которого была меньше. Это противопоставлялось гарантированному, но менее вкусному вознаграждению[333]. Повышенная склонность к риску, отмеченная у предпринимателей, позволяет предположить, что дофамин может и в самом деле быть одним из важных факторов проведения успешных деловых операций.
Как бы ни было интересно классифицировать менеджеров, неменеджеров и предпринимателей, более существенный вопрос о человеческом мозге заключается в том, насколько он запрограммирован на работу. Можно ли сказать, что по сравнению с другими видами животных люди больше настроены на работу? Если работа важна, то могут ли возникнуть какие-либо последствия из-за перерывов в ней?
Если понаблюдать за поведением животных, то можно обнаружить, что работа – занятие, присущее не только человеку. Бобры тратят огромное количество энергии, выступая в качестве инженеров-экологов, когда строят отличные плотины и создают необходимые для выживания запруды. В одном случае раненый бобер, посаженный в клетку для реабилитации далеко от места строительства плотины, пытался выбраться каждый раз, когда слышал спуск воды в унитазе[334]. Еноты, по-видимому, генетически запрограммированы работать в воде[335]. Они часто добывают пищу, лапками отыскивая ее на дне ручья или другого водоема. Когда енотов сажают в клетку и просто дают им еду, они смачивают ее в миске с водой, словно пытаясь имитировать процесс добычи. В главе 2 мы обсуждали инстинктивное смещение, то есть предрасположенность к поиску еды в воде и связи воды с едой, даже в случае легкого доступа к пище[336]. По моему мнению, приз за самую впечатляющую и даже дизайнерскую работу должны получить самцы шалашника, которые не жалея сил и времени строят конструктивно сложные гнезда, а потом украшают их цветами и ракушками, чтобы завлечь самку. Но и после завершения строительства работа самца не заканчивается – чтобы привлечь внимание самки, он должен исполнить брачный танец[337].
Но как происходит у людей? Разве мы не мечтаем не работать ни дня в жизни? По данным Бюро трудовой статистики Соединенных Штатов, люди работают вне дома около восьми часов в день. Кроме того, домашняя работа может отнимать еще около двух часов. В целом работа занимает большую часть активного времени. Так запрограммировано или это необходимые усилия, чтобы сводить концы с концами?
Если результаты моей работы с крысами-рантье можно применить к людям, то при утрате ресурсов (то есть работы) человек может утратить способность противостоять стрессам. Опыты с грызунами наводят на мысль, что работа ради получения желаемого результата действительно необходима для здоровой нейронной обработки, поскольку дает ощущение самостоятельности и самоконтроля в беспорядочном мире, который вовсе не гарантирует получения необходимых жизненных ресурсов.
Автор статьи «Мир без работы» (A World Without Work), опубликованной в журнале Atlantic, приходит к выводу, что мир, в котором не нужно будет работать, реален. В прошлом, когда в сфере труда происходили революционные изменения, например при переходе от сельскохозяйственной эры к индустриальной, менялось не количество рабочих мест, а сама природа работы. Благодаря технологической революции сегодня люди довольно успешно освобождают себя от работы. Наши прошлые успешные контингентные расчеты позволяют использовать роботов вместо продавцов в продуктовых магазинах на кассах самообслуживания, дронов вместо пилотов, автомобили без водителя, снижающие риск дорожно-транспортных происшествий, и маленьких роботов, снующих по складам и быстрее любого кладовщика упаковывающих товар. Да уж, можно отдыхать!