Если работа и в самом деле «переоценена», тогда постепенное ее удаление должно стать желанной переменой. В 2014 году опрос Института Гэллапа показал, что до 70 % американцев не увлечены своей работой. Если дело обстоит именно так, может, и в самом деле пришло время двигаться дальше и использовать время более эффективно, например воспитывать детей, ухаживать за больными, заводить новые хобби, защищать планету. Однако современные исследования показывают, что неработающие люди обычно не занимаются такими полезными делами, вместо этого они тупо смотрят телевизор или спят[338].
Как я уже упоминала, сегодня не проводятся контролируемые лабораторные исследования, которые могли бы подсказать, как кардинальные изменения в характере работы влияют на мозг и психическое здоровье. Однако, по моему мнению, если принять во внимание сходство различных исследований с участием людей и животных, то есть все основания сделать паузу и еще раз обдумать возможные последствия отказа от работы. Множественные подкрепления в виде достижений, увлеченности и вовлеченности, умений и приобретенных знаний и социального взаимодействия создают мощную мотивационную силу, оставляющую человека в рабочей среде. Мы не запрограммированы реагировать на льющуюся воду или разноцветные ракушки, но наш сложно устроенный и гибкий мозг, по-видимому, настроен на то, чтобы влиять на окружающую среду такими способами, которые позволяют добывать необходимые для выживания ресурсы. По моему мнению, когда такое взаимодействие нарушается, в мозге человека происходят негативные изменения, которые приводят к таким заболеваниям, как депрессия и тревожность, поскольку человеку начинает казаться, что он потерял контроль над окружающим миром[339].
По мнению политолога и отличного мотомеханика Мэтта Кроуфорда, изменение рабочей среды и снижение количества ручного труда может привести к тяжелым последствиям. Мэтт рассказал вдохновляющую историю о том, как он получил ученую степень и стал высококвалифицированным специалистом. Став доктором политической философии, он начал заниматься наукой и в итоге оказался в «мозговом центре» в Вашингтоне (округ Колумбия). Учеба в лучших университетах и работа в учреждении – это типичная американская мечта, но такой карьерный путь не привлекал Мэтта. Работа в офисе не удовлетворяла его, поскольку он испытывал чувство интеллектуального голода и потерю удовольствия от работы. Тогда, бросив все, он открыл в Ричмонде, штат Виргиния, мастерскую по ремонту мотоциклов. В своей книге «Урок труда как ремесло души» (Shop Class as Soul Craft) Мэтт писал, что работать руками и видеть результаты своего труда и радость у клиентов, которые с гордостью выкатывают отремонтированные байки из мастерской, уже достаточно для «заправки» собственного нейронного мотивационного двигателя необходимыми нейрохимическими веществами[340]. История Мэтта интересна еще и тем, что в отрасли промышленности США с 2000 года число рабочих мест сократилось на 5 миллионов (30 %)[341].
Поскольку природа поведенческого и когнитивного аспектов работы в XXI веке сильно поменялась, нам следует учитывать влияние этих изменений на нашу способность сохранять физиологическое и психическое здоровье (см. рис. 14). История Мэтта наводит на мысль о том, что мозгу необходимо постоянно взаимодействовать с окружающим миром, чтобы поддерживать психическое и физическое благополучие, а чтобы успешно справляться с работой, мозгу нужно продолжать работать! Впрочем, вероятно, существуют серьезные индивидуальные отличия относительно наиболее подходящей работы.
Рис. 14.«Вращающаяся» дверь рабочего пространства (игра слов: evolving door – revolving door). По мере того как люди становятся все более эффективными в своих контингентных расчетах, они создают технологии, которые больше не требуют использования традиционного физического труда. Соответственно, потребность в простых рабочих сокращается (слева), а офисная среда меняет типичное представление об офисном служащем (справа) © Adam Levey
Как мама я много размышляю о карьере и образе жизни своих дочерей; одна дочь сейчас учится в колледже, а вторая недавно получила диплом и начала работать. Какие же профессии могут принести им удовлетворение, пусть будут трудными, но увлекательными и в будущем дадут детям все, чего желает каждый родитель? У большинства родителей первые места в списке престижных традиционно занимают профессии врача и юриста. Многие родители, желающие, чтобы их ребенок хорошо зарабатывал, считают, что неплохим выбором может стать профессия инженера. Я, в свою очередь, часто думала о контингентно-расчетном профессиональном обучении, которое даст мне уверенность, что дочери будут готовы к жизненным трудностям и смогут позаботиться о себе, когда меня не будет рядом.
Долгие годы меня интересовала профессия, которая привлекает самых сильных и самодостаточных людей. Шпионаж! Уметь просчитывать ситуацию и предвосхищать результат раньше других, быть физически сильным и ловким, развивать проницательный гибкий ум – все это, несомненно, могло бы гарантировать, что мои девочки смогут справиться с любым вызовом, который поставит перед ними жизнь. Конечно, в этой профессии есть и опасности, и некоторая социальная изоляция, но у любой работы есть свои особенности. Если бы эти недостатки можно было удалить из общей картинки, профессия шпиона занимала бы одно из главных мест в моем списке оптимальных для моих детей.
Но поскольку эти минусы удерживали меня от рассмотрения подобного варианта, мою увлеченность этой профессией можно рассматривать как мысленный эксперимент. Я все больше узнавала об опасности искажающих реальность мозговых пузырей и важности реалистичного контингентного строительства, и становилось понятно, почему я нахожу профессию шпиона такой привлекательной. В 1940-х годах Управлением стратегических служб США был снят замечательный фильм о подготовке разведчиков. Хорошо подготовленный тайный агент должен обладать сверхчеловеческой способностью контингентного строительства без права на ошибку и без малейшей возможности возникновения мозговых пузырей[342].
В этом классическом фильме показывается процесс подготовки двух агентов. Им дают задания, и сразу становится видна разница в подходах агентов к их выполнению. Шпион «А» уверен, импульсивен и, возможно, не слишком отличается от идеального киногероя Джеймса Бонда. Однако, в отличие от кино, уверенность агента «А» подорвала его способность успешно выступать разведчиком. В силу чрезмерной самоуверенности он недостаточно тщательно подготовился к заданию. Он полагал, что сможет справиться с любой ситуацией, и не понимал, что без надлежащего контингентного построения «тестового» задания не сможет его выполнить. Работая на рыболовецкой шхуне, агент «А» должен был знать, как местные рыбаки вяжут узлы, и перенять их манеру поведения. Недостатки подготовки агента «А» в итоге привели к разоблачению и провалу миссии.
Агент «Б», в свою очередь, тщательно изучил обстановку, в которой ему предстояло работать. Он выяснил, какую одежду предпочитают местные жители, как стригутся и какие жесты употребляют чаще всего. Кроме того, он детально проработал легенду, объяснявшую его появление в данной местности, и овладел профессией механика, которая позволила ему без проблем устроиться на работу. Таким образом, профессия разведчика требует от человека перед каждым новым заданием заново учиться всему – манере разговаривать, жестикулировать, думать, чувствовать. Контингентное создание нового облика требуется для каждого задания. Для этого нужен сверхгибкий мозг! Более того, воспоминания перетасовываются так, что их на время заменяет вымышленный детский, семейный и жизненный опыт. Порой нужно отказаться от некоторых привычек, например напевать себе под нос, ведь мурлыканье родной мелодии может привести к разоблачению. В ходе подготовки агент «Б» стал бдительным, приобрел необходимую уверенность в себе, что заставляло его мозг быть настороже все время, пока выполнялось задание.
Ключевым элементом успеха этого фильма о подготовке шпионов стала способность участников учитывать все возможные контингенции и таким образом избегать нежелательного, возможно, фатального исхода. Эта профессия определенно требует от человека постоянно держать свои контингенции в активном состоянии, чтобы не терять бдительность во время выполнения задания. Не выбросил из кармана корешок от билета на концерт, на который ходил на родине? Арестован! Не удалось сочинить правдоподобную историю о шраме на руке? Не удалил остатки средства для ухода за волосами, которое нельзя приобрести в стране, где выполняется задание? Не понял значения жаргонного слова? Арестован! Арестован! Арестован! Представление о контингентных расчетах, которые в перспективе могут начать действовать во время выполнения будущего задания, – необходимый аспект профессиональной подготовки шпионов. Когда эти потенциальные контингенции перестраиваются, чтобы вписаться в новое задание, шансы выжить сильно повышаются.
Я убеждена, что успешный разведчик должен обладать выдающимися способностями к вероятностным расчетам, которые пригодятся и обычным людям. В реальности большинству служащих не приходится волноваться о провале, если был упущен главный контингентный расчет, но если бы каждый служащий, менеджер или руководитель был бы более проницательным в прогнозах, касающихся бизнеса и карьерных устремлений, то последующие деловые результаты были бы более впечатляющими.
Какой бы ни была выбранная профессия, условия работы и связанные с ними контингентные требования заправляют нейронные двигатели необходимым топливом. В будущем многие профессии ждут преобразования, и интересно будет определить воздействие этого фактора на коллективное психическое здоровье. В следующей главе точные и подлинные контингентные расчеты, важность которых подчеркивалась на страницах всей книги, будут ослаблены. Иногда снижение точности контингентно-расчетных ожиданий может так менять потенциал мозга, что никому и не снилось!