– И что же в нём такого? – увеличивающиеся количественно загадки мне давно не нравятся.
– Есть слух что он открывает управление или присутствие чего-то, что изменит жизнь, – меланхолично высказал граф тоном сказителя легенд. – В какую-то сторону изменит, это однозначно. Появится и преемник, способный обуздать это нечто.
– Классно, что ничего не ясно, – пробурчал я с досадой. – А ещё, какие реалии местные? Война та же?
– Н-да, война… – собеседник вздохнул. – Она всегда шла среди антропоморфов и людей. Инсэктоиды, самые сильные противники в этом плане, в отличии от тех же рептилоидных рас. Те попросту наживаются на конфликте, поставляя всё, чего кому не хватает. Оружие, амуниция и топливо для реакторов синтеза, начиная от военного, и до гражданского применения. У них в системе обширные запасы открыты сравнительно недавно и активно реализуются.
– У меня предположение возникло, – решился задать вопрос на основании анализа вышесказанных фактов. – Могу задать наводящий вопрос?
– Безусловно.
– Почему нельзя иметь на Сигме-4 летательные аппараты, даже атмосферники или лайтфлаи, которые, судя по всему, находятся вне закона?
– Не совсем так, – он придвинулся ближе. – Они есть в наличии, правда с ограниченной высотой полёта. Намеренно ставятся ограничители на такую технику, даже в Мега-городах.
– Чтобы не иметь возможности перемахнуть через хребты вокруг кратеров? – я высказал логическое продолжение.
– Именно! Таким образом, идёт борьба с возможным объединением, как изгоев так и населения Мега-городов, – подтвердил граф. – Никому это не нужно, из-за вероятности организации некоего подобия профсоюза или вообще, централизованного командования, и управления на планете. Разрозненность это немаловажный фактор, дающий больше инструментов влияния и давления на всех тут.
– С этим я более-менее разобрался. Весело, а всё же, можно подробнее об ушедших и спрятанном артефакте рассказать? Крайне важна любая информация, если…
Я не договорил вопрос, из-за вновь активированных приводов двери пришедшими надзирателями.
Створка ушла в сторону и вход открылся. На этот раз, на пороге появился сам хозяин, или серый кардинал, придерживающийся политики «разделяй и властвуй», ну или «делай и вашим, и нашим», Мистер Лемм собственной персоной.
– Ты никогда не убивал крысу? – я ошарашил вошедшего прежде, чем тот заговорил.
– Не пойму, о ком ты! – опешил Лемм. – И при чём тут это убийство? Поясняй, раз начал…
– Там, откуда я родом, есть армия, состоящая из одних только наёмников, – я решил рассказать кое-что интересное, подведя хозяина к своей мысли.
– Заинтриговал! Я так уж и быть позволю тебе договорить, особо сурово не наказывая, – мистер Лемм вперил в меня заинтересованный взгляд.
Ле, Булле и охранники заинтересовались не меньше, а особенно эти самые охранники, наверняка почувствовавшие, что речь зайдёт о их коллегах, таких же наёмниках.
– Так вот, – я продолжил, дождавшись предельной концентрации внимания у слушателей. – Называется она иностранным легионом, но не это есть суть.
– Вещай дальше, – он подошёл чуть ближе. – Нам всем интересно послушать.
Неожиданно в камеру вошёл ещё один персонаж, заслуживающий моего пристального внимания. Девушка, лет двадцати, в хорошем обмундировании, экипированная полным комплектом тактического обвеса и вооружённая нормальным разгонником штурмового варианта исполнения.
– А что рассказывает эта плесень? – резко испортила впечатление о себе таким заявлением.
Я взял на заметку реакцию на дезертиров с изгоями общества и придумал сладкую месть, конечно, если выживу и вернусь. То, что меня обязательно сбагрят с планеты Сигма-4 я уже не сомневаюсь. Вопрос: куда и когда? А девушка симпатичная, если не обращать внимание на стервозность. Хотя, что я в самом деле сравниваю, ведь на её месте относился бы к заключённым аналогично, или близко к этому.
– Он, ваще! Откуда такой нарисовался? Дерзкий! – продолжила прикапываться.
– Я не нарисовался. Я золушка мужского рода. Негодяи просто тыкву угнали, принцессами прикидываясь и меня сюда упрятали, когда поняли, что не понравился, – постарался ответить грубо, так как она реально показалась мне наглой и взбалмошной. – А тебе задницу давно не драли, – прошипел. – Слушать будешь, стервочка или что?
– Что? – заорала девчонка сорвав голос на визг, заодно пытаясь вырваться из захватов среагировавших надзирателей. – Урод!
– Успокоились все! – рявкнул мистер Лемм. – Милая, ему недолго осталось, так что пусть рассказывает, пока есть возможность, – мягко проговорил поглаживая её непослушные волосы. – Договорились, единственная моя, родная?
– Урод… – буркнула девочка в мой адрес, зло покосившись глазами. – Мараться об тебя ещё…
– Так я продолжу? – я прервал телячьи нежности.
– Рассказывай, – сплюнул хозяин казематов, кстати не уверен в их легальности. – Слушаем, – он приобнял успокаивающуюся гостью.
Показалось странным, что она так быстро оттаяла. «Может психическим чем-то больная, на голову? Не о том размышляю!» Поправил мысленно сам себя.
– Так вот, – решил рассказать историю с подоплёкой. – Новобранцев, в этом иностранном легионе, набирают из всякого сброда. Из тех страстно ищущих любую возможность соскочить с крючка полиции, или от преследования лиц, полностью противоположного стиля жизни – от бандосов, к примеру.
Слушатели проявили интерес застыв с лицами, недвусмысленно намекавшими на необходимость продолжения повествования. Нетерпение и интерес заметить не трудно, даже не смотря на мою внутреннюю энергетическую опустошённость.
– И это не смотря на то, что Легион постоянно втянут в военные конфликты, – продолжил, оценивая реакцию и легко читая людей, как открытую книгу аур. – Для многих это единственный шанс немного пожить и, если судьба будет благосклонна, полностью реабилитироваться, поменять жизнь и заработать средств на хорошую, безбедную старость. Правда таких мало и рекрутов стараются уволить за некоторое время до завершения последнего контрактного срока.
– Ближе к тем зверям и убийству, – прервал меня Лемм. – Нам не интересна история иностранного легиона, хотя он напоминает издалека группировки местных дезертиров.
– Хорошо, – согласился, ощутив нервозность со стороны хозяина. – Там есть забава с подоплёкой, после которой у новобранцев остаются болезненные рубцы на теле и в мозг вколачивается незыблемая истина.
– Продолжай!
– Новобранца закрывают в душевой, голого и с одной крысой, серым невзрачным зверьком. Убить его можно кинув сапог поточнее, из оружия есть пара острейших резцов в крохотной пасти. Так вот, – поднял ладонь, пресекая поток наводящих вопросов, родившихся у всех присутствующих, включая графа Ле, Булле. – Новобранцу говорят, что выйдет из кабины только один из них, и получается следующее, – я вновь отметил интерес. – Сначала кадет-новобранец топчет её ногами, стараясь размозжить голову, крыса скачет в панике, мечется и уворачивается от ударов. Однако, всё меняется в корне уже через несколько минут.
– Ну же, дальше, дальше же! – произнесла девушка испытав щенячий восторг от услышанного.
А дальше, крысу загоняют в угол и празднуют победу, расслабляясь и ожидая неминуемого финала. Но есть одно «но»! – я сделал паузу, подняв вверх указательный палец. – Загнанный зверь начинает обороняться с таким упорством и рвением, почуяв скорую гибель и смерть, так что уже человек начинает обороняться от неё. Отскакивая от атак закрывается руками и поворачивается спиной, получая многочисленные порезы от ударов резцов мелкого зверя. Тела у некоторых курсантов-новобранцев не заживают по несколько недель, а шрамы кровоточат и постоянно напоминают…
– Что именно?
– То, что загнанный в угол, почувствовавший скорою смерть – способен неистово сопротивляться, несмотря на размер, вес, статус в пищевой цепочке и государстве. Подумайте над этим. Я сказал всё.
Наступило долгое молчание, во время которого каждый думал о своём, сопоставляя и применяя к себе полученную информацию.
– Да ты философ, как посмотрю, – нарушил Лемм затянувшуюся паузу. – Я так понимаю, что предложение мою ты отвергаешь?
– Да.
– Тогда удачи не желаю! Вас обоих ждёт рекрутинговый шаттл, который доставит вас на корабль-накопитель. На низкой орбите он давно дожидается группу смертников. Так что…
Мне прилетело несколько ударов, и я еле успел закрыть лицо единственной рукой. Вторая находится в энергетическом захвате и удерживает меня у стены, что не позволило уйти от болезненных ударов неким подобием палок. Больно, чёрт его.
– Увести! – рявкнул Лемм, покидая каземат вместе с девушкой, постоянно оглядывающейся на меня.
Первый раз не хватило сил и способностей проникнуть сквозь её ауру и прочесть мыслеобразы, что привело меня к стадии нахождения на пороге отчаяния. Интересно, а смерть восстановит силы, или что? Кто его знает, может это станет реальным уходом из жизни. Но додумать мне не позволили конвоиры, появившиеся вслед за ушедшим хозяином и верзилами надзирателями.
Дальнейшее прошло словно в тумане. Мне вкололи нейро-транквилизатор, как и графу, и повели бесконечными лабиринтами коридоров к лифтовым направляющим, где подняли наверх.
О Мега-городе осталось двоякое впечатление. С той стартовой площадки, куда нас доставили и присоединили к внушительной толпе смертников видел лишь часть. И то, сквозь пелену затуманенного взора из-за действия препарата. Отметил то, что издали он смотрится куда лучше чем изнутри. Здания хоть и внушают уважение и трепет своей монументальностью, находятся в хреновом техническом состоянии. Не поддерживается нужный режим эксплуатации и отсутствует необходимая профилактика разрушений.
Высокие остовы пары покинутых небоскрёбов смотрели на меня тысячами пустых глазниц, окнами, тёмными нишами ангаров грави-транспорта, накренившимися платформами приёма лайтфлаев и полуразрушенными пешеходными направляющими. Они напомнили оборванные и свисавшие нити, некогда опутывавшие здания снаружи, провисшие и держащиеся на теле строений лишь чудом.