Парнишка в футболке все еще пялился на Энджи. Челюсть у него отвисла.
— Пойдем, Бобби, — окликнула его негритянка.
Тернер глянул через стол на человека с раненой рукой. На том был мятый белый смокинг и галстук-бабочка с черными кожаными косичками шнурков. Джаммер, решил Тернер, владелец клуба. Джаммер баюкал на коленях руку, завернутую в полотенце в голубую полоску. У него было длинное лицо, щетина из тех, что неизменно нуждаются в бритве, и жесткие прищуренные глаза прожженного профи. Встретившись с ним взглядом, Тернер вдруг сообразил, что Джаммер сидит далеко за линией обзора камеры телефона, что его вертящееся кресло задвинуто в самый угол.
Так и не закрыв рта, парнишка в футболке, Бобби, прошаркал вслед за Энджи и чернокожей.
— Ты мог бы избавить нас от массы хлопот, Тернер, — сказал Конрой. — Мог бы позвонить мне. Мог позвонить своему агенту в Женеву.
— А как насчет "Хосаки"? — спросил Тернер. — Им бы я мог позвонить?
Конрой медленно покачал головой, очень медленно.
— На кого ты работаешь, Конрой? "Хосаку" ты ведь кинул, так?
— Но ведь не тебя, Тернер. Если бы все шло так, как я планировал, ты был бы в Боготе с Митчеллом. Электромагнитная пушка не могла выстрелить до взлета реактивника. И если бы все сошлось, "Хосака" решила бы, что это "Маас" снес весь сектор, чтобы остановить Митчелла. Но Митчелл до полигона не добрался, да, Тернер?
— Он и не собирался, — отозвался Тернер.
Конрой кивнул.
— Ну да. А их служба безопасности на плато засекла девчонку, когда та вылетала. Это ведь она только что вышла отсюда? Дочь Митчелла?
Тернер молчал.
— Конечно, — сказал Конрой. — Сходится…
— Я убил Линча, — сказал Тернер, чтобы увести разговор в сторону от Энджи. — Но прежде чем грянул гром, Уэббер сказала, что работала на тебя…
— Они оба на меня работали, — ответил Конрой, — но один не знал о другом. — Он пожал плечами.
— Зачем?
Конрой улыбнулся:
— Потому что не будь их там, тебе бы их не хватало, или я не прав? Потому что ты знаешь мой стиль, и если бы я не выкинул всех своих обычных трюков, ты начал бы задумываться. А я знал, что ты ни за что не переметнешься. Мистер Мгновенная Лояльность, или я не прав? Мистер Бусидо. Ты надежен и предсказуем, Тернер. "Хосака" это знала. Именно поэтому они настаивали на том, чтобы я ввел в игру тебя…
— Ты не ответил на первый мой вопрос, Конрой. Кому ты нас продал? Кто второй хозяин?
— Человек по имени Вирек, — сказал Конрой. — Денежный мешок. Вот именно, тот самый. Он уже многие годы пытался перекупить Митчелла. Из-за него, если уж на то пошло, пытался купить и сам "Маас". Не вышло. Они разбогатели так быстро, что оказались вне его досягаемости. По сетям постоянно бегало предложение на Митчелла. Слепое предложение. Когда о Митчелле узнала "Хосака" и меня ввели в курс дела, я решил проверить, существует ли оно еще. Из чистого любопытства. Не успел я этого сделать, как на меня навалилась команда Вирека. Это сделку несложно было провернуть, поверь мне, Тернер.
— Я тебе верю.
— Но Митчелл всех нас облажал, не так ли, Тернер? Крепко и основательно.
— Ага. Так, что его убили.
— Он покончил жизнь самоубийством, — сказал Конрой, — согласно
— Не много ли трупов кругом, а, Конрой? — поинтересовался Тернер. — Оукей мертв, и японец, который пилотировал твой вертолет, тоже.
— Я и сам это вычислил, когда они не вернулись, — пожал плечами Конрой.
— Они пытались убить нас, — сказал Тернер.
— Нет, приятель, они хотели только поговорить… Во всяком случае, о девчонке мы тогда еще ничего не знали. Знали только, что ты исчез, и этот чертов реактивник не добрался до посадочной полосы в Боготе. Мы и думать не думали ни о какой девчонке, пока не заглянули на ферму твоего брата и не нашли самолет. Твой брат отказался говорить с Оукеем. Вышел из себя, поскольку тот поджарил его собак. Оукей сказал, что, судя по всему, там жила еще и женщина, но ее не нашли…
— А что с Руди?
Лицо Конроя было совершенно пустым. Потом он сказал:
— Оукей получил то, что ему требовалось, с мониторов. Так мы узнали о девчонке.
Болела спина. Ремни портупеи врезались в грудь. Я ничего не чувствую, думал он, я вообще ничего не чувствую…
— У меня есть к тебе вопрос, Тернер. Собственно говоря, пара вопросов. Но основной: что ты, черт побери, тут делаешь?
— Где-то слышал, что это крутой клуб, Конрой.
— Да уж. Только для избранных. Настолько, что тебе пришлось пришить пару моих швейцаров, чтобы войти внутрь. А вот они, однако, знали, что ты идешь, Тернер, — и латиносы, и этот панк. С чего это вдруг они тебя впустили?
— Вот тебе и будет над чем поразмыслить, Конни. У тебя, похоже, много к чему появился доступ за последние дни.
Конрой придвинулся ближе к камере телефона.
— Готов поспорить на твою башку. Люди Вирека несколько месяцев прочесывали Муравейник, разрабатывали кое-какой слух. Среди ковбоев ходили сплетни, что где-то плавает экспериментальный биософт. Наконец его люди вышли на Финна, но объявилась другая команда, команда "Мааса", которая, судя по всему, охотилась за тем же самым. Потому команда Вирека решила залечь и понаблюдать за мальчиками "Мааса", а те вдруг стали взрывать людей. Вот так команда Вирека и раскопала всю историю: и латиносов, и малыша Бобби, и все остальное. Все это они мне выложили, когда я сказал им, что, по моим раскладам, ты от Руди двинул сюда. Когда я понял, к чему они клонят, то нанял мускулы, чтобы обложить тут льдом этих латиносов, пока не найду кого-нибудь, кому доверить пойти по их души…
— Эти обдолбанные за дверью? — Тернер улыбнулся. — Вот ты и проговорился, Конни. Тебе ведь некуда теперь обратиться за профессиональной помощью, а? Кто-то шепнул, что ты кинул нанимателя и на твоем полигоне погибли профи. Что еще остается, кроме как нанимать придурков с дурацкими прическами? Все профи прослышали, что у тебя на хвосте "Хосака", я прав, Конни? И все они знают, что ты сделал. — Теперь ухмылялся Тернер. Углом глаза он видел, что мужик в смокинге тоже скалится кривой улыбкой с большим количеством ровных мелких зубов, похожих на белые зерна пшеницы…
— А все эта сука Слайд, — ответил Конрой. — Я не смог прикончить ее на платформе… Она через матрицу простучала себе куда-то дорожку и начала задавать лишние вопросы. Не думаю, что она что-то раскопала, однако успела уже наделать шума в определенных кругах… Ну да ладно, смысл ты уловил. Впрочем, твоей башке это сейчас ничем не поможет. Виреку нужна девчонка. Он отозвал своих людей с другого направления, и теперь я всем для него заправляю. Деньги, Тернер, деньги — как в дзайбацу…
Тернер смотрел в белое лицо, вспоминая Конроя в баре отеля в джунглях. Вспоминая его позднее, в Лос-Анджелесе, как тот делал заходы, объясняя тайную экономику корпорационных предательств…
— Привет, Конни, — сказал Тернер, — а я ведь тебя знаю, так?
Конрой улыбнулся:
— Конечно, малыш.
— И я знаю, какое у тебя предложение. Уже знаю. Тебе нужна девчонка.
— Вот именно.
— И дележ, Конни. Ты же знаешь, я работаю только пятьдесят на пятьдесят, верно?
— Э, — весело отозвался Конрой, — вот это дело. Никак иначе я и не рассчитывал. Тернер смотрел на изображение в упор.
— Ну, — сказал Конрой, все еще улыбаясь, — каков твой ответ?
Тут Джаммер потянулся и вырвал из настенной розетки телефонный провод.
— Удачно выбранный момент, — сказал он. — Всегда важно правильно выбрать момент. — Он дал шнуру упасть. — Если бы ты сказал ему, он бы сразу же начал действовать. А так мы выиграем время. Он попытается перезвонить, выяснить, что случилось.
— Откуда ты знал, что я собираюсь ему сказать?
— Потому что я знаю людей. Много кого повидал. Слишком, черт побери, много. И в особенности я видел много таких, как ты. У тебя же это на лбу написано, мистер. Ты же собирался ему сказать, что он может подавиться своим дерьмом и сдохнуть. — Джаммер с трудом выпрямился в своем кресле, скривившись, когда пришлось пошевелить рукой в полотенце. — Кто такая эта Слайд, о которой он говорил? Жокей?
— Джейлин Слайд. Лос-Анджелес. Ас.
— Так это она перехватила Бобби, — задумчиво протянул Джаммер. — Значит, она чертовски близко к этому твоему приятелю на телефоне…
— Однако сама она, вероятно, этого не знает…
— Давай посмотрим, что мы можем сделать. Позови назад мальчишку.
31. ГОЛОСА
— Пожалуй, мне стоит поискать старину Вига, — сказал Джонс.
Марли не могла оторвать глаз от манипуляторов, загипнотизированная движением сотен странных рук: вот они выхватывают что-то из водоворота вещей, который сами же и учинили, рассматривают, отвергают. Отвергнутые объекты улетают прочь, сталкиваются с другими, образуя новые сочетания. Узоры перемешивались медленно, непрерывно.
— Пожалуй, стоит, — повторил он.
— Что?
— Поискать Вига. А то ему еще взбредет в голову что-нибудь, когда появятся люди вашего босса. Не хочу, чтобы он причинил себе вред, понимаете? — Он застенчиво и слегка смущенно улыбнулся.
— Хорошо, — отрешенно отозвалась она. — Со мной все будет хорошо. Я посмотрю.
Ей вспомнились сумасшедшие глаза Вига, безумие, исходившее от него ощутимыми волнами. Вспомнила, как еще по радио "Сладкой Джейн" уловила мерзкую хитрость в его голосе. И почему это Джонс так о нем беспокоится? Но потом она подумала о том, каково это жить в Месте, в мертвых сердечниках Тессье-Эшпулов. Любой человек, любая живая душа становится здесь едва ли не драгоценностью…
— Ты прав, — очнулась Марли. — Пойди разыщи старика.
Парнишка нервно улыбнулся и, оттолкнувшись от стены, закувыркался к отверстию, где был закреплен канат.
— Я за вами вернусь, — пообещал он. — Не забудьте, где вы оставили скафандр…
Башня покачивалась из стороны в сторону, жужжала, метались манипуляторы, заканчивая новую поэму…
Впоследствии Марли никогда не могла с уверенностью сказать, были ли голоса реальны, но постепенно начала осознавать, что они были частью той ситуации, когда "реальное" становится лишь еще одной пустой абстракцией.