— Только для того, чтобы ты вышел, Финн. А потом нам нужна полная защита, на все время, пока мы здесь находимся.
— Что ж, Финна это устраивает, Молл. Ты же платишь по счетчику.
Они запечатали за Финном дверь, Молли развернула белый стул, села на него верхом и положила подбородок на скрещенные руки.
— А теперь поговорим. Это самое надежное место, которое мне по карману.
— О чем?
— О том, чем мы занимаемся.
— А чем мы занимаемся?
— Работаем на Армитиджа.
— Ты говоришь по его поручению?
— Нет. Я видела твой профиль. И однажды посмотрела список остальных наших покупок. Ты когда–нибудь работал с «покойниками»?
— Никогда. — Кейс посмотрел на свое отражение в зеркалах девушки. — Но думаю, смог бы. Я — вполне приличный оператор. — Последняя фраза, произнесенная в настоящем времени, заставила его поежиться.
— Ты знаешь, что Дикси Флэтлайн умер?
Кейс утвердительно кивнул головой:
— Сердце не выдержало.
— Ты будешь работать с его конструктом. — Девушка улыбнулась. — Кажется, это он тебя учил, а? С ним и с Куайном. Кстати, Куайна я знаю. Тот еще говнюк.
— Значит, кто–то сделал копию с Маккоя Поли? Кто же? — Кейс сел и облокотился на стол. — Просто не веритcя. Ему бы не хватило терпения посидеть спокойно для такой процедуры.
— Это «Сенснет». Зуб даю, мегов ему отвалили что надо.
— Куайн тоже умер?
— Не угадал. Он — в Европе. Самого его в дело звать нe стали.
— Ну что ж, если мы достанем Флэтлайна, то сможем жить спокойно. Он был лучшим. Ты знаешь, что он трижды переживал мозговой коллапс?
Девушка кивнула.
— На энцефалографе — ровная, как струна, линия, без малейшего всплеска[3]. Точно, он сам мне запись показывал: «Смотри, мальчик, я же был дох–х–хлый!»
— Слушай, Кейс, с тех пор, как я работаю на Армитиджа, все время пытаюсь разнюхать, кто стоит за ним. Но это ни какое–то дзайбацу, ни правительство и ни один из филиалов якудза. Армитиджем командуют. Скажем, кто–то приказывает ему вылететь в Тибу, найти еле живого наркомана и заплатить за его излечение программой. Господи, да если бы мы просто продали эту программу на рынке, то за вырученные деньги могли бы купить двадцать первоклассных ковбоев. Ты, конечно, хорош, но неужели настолько…
Она задумчиво почесала нос.
— Судя по всему, кто–то считает, что настолько, — пожал плечами Кейс. — Кто–то очень влиятельный.
— Ишь как обиделся, — ухмыльнулась Молли. — Да, кстати, вот еще что. Мы организуем наглый налет, с единственной целью — спереть конструкт Флэтлайна. Библиотечный сейф, куда спрятала его «Сенснет», крепче жопы носорога. Так вот, Кейс, в том же сейфе они держат и все свои новые материалы, приготовленные для осеннего сезона. Это такие деньги — охренеть можно. И вот нате вам — мы берем только Флэтлайна, а остальное не трогаем. Странно.
— Да, здесь все странно. Ты странная, эта дыра странная… да, а кто этот странный маленький суслик, который остался снаружи?
— Финн, мой старый знакомый. В основном, он занимается скупкой краденого. Софтом. Обеспечение секретности — это так, мелкий побочный промысел. Я уговорила Армитиджа взять его к нам техником, поэтому помни: когда тебя будут знакомить — ты его никогда раньше не видел. Усек?
— А что Армитидж засунул в твои вены?
— Со мной все просто. — Девушка улыбнулась. — Хорошо, когда каждый занимается своим делом, верно? Ты взламываешь компьютеры — я бью морды.
Кейс задумчиво посмотрел на Молли.
— А что ты знаешь про самого Армитиджа?
— Для начала — никто по имени Армитидж не принимал участия в «Разящем Кулаке». Я проверила. Но это ерунда.
— Он не похож ни на одного из тех парней, которые уцелели. — Молли пожала плечами. — Ну и что? И это все, что я знаю. Но ты… — Она побарабанила пальцами по спинке стула. — Ты же ковбой, верно? Я хочу сказать — может, ты сам немного пошустришь? — Она улыбнулась.
— Да он же пришьет меня, и дело с концом.
— Может, пришьет. А может, и не пришьет. Сдается мне, ты ему нужен, и здорово нужен. Кроме того, ты же у нас умница, верно? У тебя получится.
— А что еще в этом списке покупок?
— Игрушки. В основном, для тебя. И для одного психопата по имени Питер Ривьера. Вот уж кто гаденыш так гаденыш.
— Где он?
— Не знаю. Он точно больной. Я видела его профиль. — Молли состроила гримасу. — Ужас. — Она встала и по–кошачьи потянулась. — Ну что, заключаем союз? Работаем вместе? Как партнеры?
Кейс посмотрел на девушку.
— У меня есть возможность выбора?
Молли засмеялась:
— Верно сечешь, ковбой.
— Своими корнями матрица уходит в примитивные аркадные игры, — говорил диктор, — в ранние программы компьютерной графики и в эксперименты военных с черепными разъемами.
На экране монитора «Сони» двухмерная космическая война сменилась густыми зарослями математически генерируемых папоротников, демонстрирующих особые возможности логарифмических спиралей; далее следовала холодная синева армейской кинохроники: опутанные проводами лабораторные животные, армейские шлемы, соединенные с системами управления огнем танков и военных самолетов.
— Итак, киберпространство. Это консенсуальная галлюцинация, ежедневно переживаемая миллиардами легальных операторов по всему свету, школьниками, изучающими математические понятия… Графическое представление данных, хранящихся в памяти каждого компьютера, включенного в общечеловеческую сеть. Невообразимая сложность. Световые лучи в псевдопространстве мозга, кластеры и созвездия данных. Подобно городским огням, удаляющимся…
— Что это было? — спросила Молли, когда Кейс включил селектор каналов.
— Детская программа.
Селектор перебирал канал за каналом, на экране мелькали бессвязные обрывки программ.
— Выключить, — скомандовал Кейс «Хосаке».
— Ты хочешь попробовать прямо сейчас?
Среда. Восемь дней назад он проснулся в «Дешевом отеле» рядом с Молли.
— Хочешь, я уйду, Кейс? Может, тебе легче одному…
— Да нет. Оставайся, мне все равно, — покачал головой Кейс.
Осторожно, чтобы не сдвинуть плоские дерматроды «Сендаи», Кейс перевязал голову черной бархатистой лентой. Невидящим взором он уставился на деку, лежащую на коленях, и перед его глазами возникла витрина на улице Нинсеи, хромированные сюрикены, тускло поблескивающие в неоновом свете. Кейс поднял голову: над монитором висел подарок Молли, приколотый к стене желтой кнопкой, прямо за край центрального отверстия.
Он закрыл глаза.
Нащупал ребристую клавишу питания.
В темно–кровавом сумраке закрытых глаз, где–то на краю пространства, забурлили серебристые фосфены, мимо понеслись гипнотические образы, похожие на фильм, смонтированный из случайных кадров. Числа, символы, лица — размытая, туманная мандала, составленная из фрагментов зрительной информации.
— Ну же, — умолял он, — сейчас…
Серый, как цвет неба над Тибой, диск.
— Пора.
Диск завертелся, все быстрее и быстрее, превратился в светло–серую сферу. Сфера начала раздуваться…
И потекла, расцветая переливающимся неоном. Фантастическими фигурами оригами развернулся его не знающий расстояний дом, его страна — прозрачная, объемная, в бесконечность уходящая шахматная доска. Перед мысленным взором возникли изумрудные кубы «Мицубиси Бэнк оф Америка», за ними — вспыхнула алая ступенчатая пирамида Ядерной Комиссии Восточного Побережья и, наконец, высоко–высоко над собой он увидел едва различимые, вечно недостижимые спиральные рукава военных систем.
А где–то вдалеке от них, на чердаке, выкрашенном белой краской, — сидел он, и смеялся, и нежно ласкал деку далекими пальцами, и слезы облегчения текли по лицу крупными каплями.
Когда Кейс снял дерматроды, Молли уже ушла, а чердак погрузился во тьму. Сколько же времени? Он провел в киберпространстве целых пять часов. Кейс перенес «Оно–Сендаи» на один из новеньких верстаков, а затем рухнул на постель и накрылся с головой черным шелковым спальным мешком Молли.
Неожиданно дважды прожужжал зуммер охранной системы.
— Запрашивается вход, — произнес металлический голос. — Моя программа идентифицировала посетителя.
— Так впусти его.
Кейс откинул с лица черный шелк и сел, ожидая увидеть Молли или Армитиджа.
— О, господи, — произнес чей–то хриплый голос, — я же знаю, что эта сука видит в темноте…
Некая приземистая личность вошла в комнату и закрыла за собой дверь:
— Слушай, давай включим свет, а?
Кейс вылез из постели и нащупал старомодный выключатель.
— Меня зовут Финн, — сказал вошедший, делая предостерегающую гримасу.
— Кейс.
— Ну что ж, бум знакомы. Я вроде как делаю для твоего начальничка всякие там железяки.
Финн вытащил пачку «Партагас» и закурил. Комнату наполнил запах кубинского табака. Финн подошел к верстаку и посмотрел на «Оно–Сендаи».
— Ширпотреб. Ничего, разберемся. Но главное — вот эта штука.
Финн стряхнул пепел на пол, вытащил из кармана плотный, очень грязный конверт, открыл его и вытряхнул на ладонь черную прямоугольную пластинку.
— Проклятые заводские прототипы, — проворчал он и бросил предмет на стол. — Их заливают поликарбоном, да так, что и лазером не вскроешь, не спалив схему. Самоуничтожение от рентгеновских лучей, от ультраскана и еще бог знает от чего. Справимся, конечно, но ведь что они, суки, делают?
Финн аккуратно сложил конверт и спрятал его в карман.
— Что это?
— В общем–то переключатель. Если вставить его в твой «Сендаи», ты сможешь включаться в симстим, прямой или в записи, не выходя из матрицы.
— А зачем?
— Сие для меня тайна. Могу лишь сказать, что я приладил к Молл передатчик, так что ты, вероятно, будешь принимать именно ее сенсориум.
Финн поскреб подбородок.
— Так что теперь ты совершенно точно узнаешь, жмут ей портки или нет.