ет гипотезу о лучших долгосрочных достижениях в обучении детей с СДВГ при их лечении стимулирующими препаратами»[332]. Очень смелое заявление, так как ранее в рубрике «Результаты» того же документа, сообщалось, что «доля бросивших школу среди лечившихся и нелечившихся детей [с СДВГ] была одинаковой», а также что «во время последнего обследования средний уровень чтения у принимавших стимулирующие препараты был таким же, как и у тех, кто их не принимал». Единственное, что отличало детей с СДВГ, получавших лекарства, – чуть меньше прогулов школьных занятий.
Очевидно, при контроле рукописи рецензенты заснули. Несостоятельные данные, по-видимому, не смутили и СМИ, сообщившие об исследовании. Журналисты попросту повторили преувеличенный вывод ученых. Например, в Washington Post говорилось: «Препараты от СДВГ улучшают оценки детей»[333]. Статья начиналась с цитаты ведущего автора исследования: «„Это первое изыскание, показывающее, что принятие стимуляторов при СДВГ улучшает долгосрочные достижения в обучении“, – сказал руководитель исследования доктор Уильям Барбареси»[334]. Ложные интерпретации данных не только неэтичны и научно неприемлемы. Как показывает приведенный пример, они могут иметь и реальные последствия. Заботливые родители гиперактивных детей после прочтения статьи в Washington Post способны прийти к выводу, что, несмотря на сомнения, вероятно, лучше дать ребенку «риталин». В конце концов, они вряд ли хотят препятствовать его школьным успехам. Выборочное цитирование или замалчивание исследований других ученых также может привести к гротескным искажениям реального положения вещей.
Останемся для иллюстрации в области исследований СДВГ. Как часто указывается в научных обзорах, эффективность стимуляторов якобы подтверждает, что отклонения на уровне нейротрансмиттеров при этом заболевании обусловлены нарушениями на уровне катехоламинов[335]. Таков основной аргумент в пользу гипотезы дефицита дофамина при СДВГ. Однако в этой и без того уже проблематичной «уточняющей» аргументации всегда игнорируется, что стимуляторы одинаково улучшают внимание здоровых детей и детей с СДВГ[336]. Еще одним классическим способом искажения результатов исследований при их передаче является включение в краткие изложения статей только итоговых выводов, без упоминания соответствующих данных измерений. Эти данные, которые часто сильно ограничивают значимость заключений, упоминаются лишь в рубрике «Результаты». Поскольку у ученых обычно нет времени и они часто читают только краткие изложения статей, данные измерений, едва ли имеющие силу доказательств, как правило, остаются незамеченными.
Подходящий момент обратиться к основам. Могут ли ученые действительно доверять исследованиям, которые попадают в специализированные журналы? К сожалению, наивно и идеалистично предполагать, что специальные публикации более или менее объективно и взвешенно воспроизводят данные исследований. Значительное количество научных статей даже не были написаны указанными при них авторами. Их создали авторы-призраки по заказу фармацевтических компаний. Это происходит примерно так: финансируемые фармацевтическими компаниями ученые под руководством заказчика проводят исследования препарата в университетском институте. Часто новый препарат тестируется одновременно на нескольких пациентах в нескольких клиниках – в этом случае речь идет о многоцентровом исследовании, высоко котируемом в научном мире. Поскольку получаемые данные принадлежат заказчику, после завершения исследования они поступают в фармацевтическую компанию. Обработка данных, статистический анализ и интерпретация результатов, как правило, проводятся собственными специалистами компании.
Затем при участии отдела маркетинга фармацевтическая компания поручает внешней фирме, специализирующейся на написании научных текстов, составить материал на основе предоставленных данных. В рамках определенного заранее процесса утверждения рукопись гуляет туда и обратно и правится с точки зрения содержания, пока не удовлетворит заказчика. После этого ученым, первоначально проводившим исследование (но часто даже не знавшим его результатов), предлагается под своим именем опубликовать статью в авторитетном медицинском журнале.
Наградой служат научная репутация и нередко щедрая «компенсация расходов». Возможные сомнения в собственном авторстве аннулируются доводом, что «авторы», конечно, могут изменить эссе по своему усмотрению. При этом то, что выходит за рамки косметической правки и маргинальных исправлений, как правило, не принимается заказчиком или, по крайней мере, становится предметом ожесточенных споров. При подаче статьи в журнал фактические авторы чудесным образом исчезают из авторского списка. В лучшем случае они будут отмечены в самом конце статьи в рубрике «Благодарности» как «редакционная помощь». Обманутый таким образом неопытный читатель имеет мало шансов вычислить истинных авторов статьи. Однако фармацевтическая компания достигает своей цели, внедрив в профессиональный мир преимущества нового препарата путем его «упаковки» в независимую и объективную научную оболочку. Появившись в таком виде, информация сама по себе начинает расходиться благодаря цитированию другими, ничего не подозревающими учеными. Кроме того, фирма-изготовитель распространяет копии выигрышной для ее препарата статьи на научных конференциях.
Известным примером доказанного гострайтинга, связанного с антидепрессантами группы селективных ингибиторов обратного захвата серотонина, является текст, посвященный «исследованию 329» – финансировавшемуся SmithKline Beecham клиническому тестированию применения пароксетина[337] у подростков с депрессией[338]. Материалы исследования были опубликованы под авторством Мартина Б. Келлера и его коллег в издании Journal of the American Academy of Child and Adolescent Psychiatry[339]. Однако на самом деле статья была написана Салли Ладен, сотрудницей PR-агентства Scientific Therapeutics Information. Заказ на написание статьи она получила непосредственно от SmithKline Beecham.
Эта статья стала одной из наиболее цитируемых публикаций по применению антидепрессантов у детей и подростков с депрессивными состояниями[340]. В публикации говорится, что пароксетин «обычно хорошо переносится и эффективен при клинической депрессии у подростков»[341], хотя реальные данные, выявленные в ходе судебного разбирательства, ясно показали, что во время «исследования 329» никакая эффективность[342] не могла быть доказана, зато были выявлены отчетливые подтверждения потенциальных рисков[343]. В частности, как видно из заключения SmithKline Beecham, в группе применения пароксетина наблюдалось до 38 тяжелых побочных эффектов[344], что более чем вдвое превышало количество побочных реакций в группе использования плацебо[345].
То, что нежелательные данные исследования должны были стать объектом манипуляций или выборочного утаивания, стало ясно не позднее апреля 2004 года после публикации внутреннего письма SmithKline Beecham в Canadian Medical Association Journal. В конфиденциальном документе от Central Medical Affairs Team, подразделения SmithKline Beecham, явно рекомендовалось «эффективно контролировать распространение этих данных, чтобы минимизировать возможные экономические последствия»[346]. Далее в документе говорилось: «было бы экономически нецелесообразно заявить [в последующей публикации], что эффективность выявлена не была, поскольку это может подорвать репутацию пароксетина»[347]. Могла ли SmithKline Beecham преднамеренно поставить под угрозу здоровье детей? Это подозрение возникает ввиду того факта, что во время «исследования 329» в пароксетиновой группе было выявлено пять случаев «резко выраженной эмоциональной лабильности» (суицидальные мысли, нанесение себе увечий и т. п.), тогда как в двух контрольных группах детей, принимавших другие антидепрессанты и плацебо, отметили всего один подобный случай. В результате с 2004 года из-за повышенного риска суицидальных импульсов и травм детей и подростков инструкции к селективному ингибитору обратного захвата серотонина во многих странах оказались дополнены особым предостережением в черной рамке – самым сильным предупреждением, которое может исходить от органов здравоохранения.
Если сегодня раскрыть инструкцию к «паксилу», вверху можно увидеть уведомление, напечатанное жирным шрифтом на сером фоне в черной рамке: «Во время краткосрочных исследований при депрессии и других психических расстройствах у детей, подростков и молодых взрослых антидепрессант по сравнению с плацебо повышал риск суицидальных мыслей и суицидального поведения…» Как производитель «паксила», так и FDA позднее гарантировали, что связь между селективным ингибитором обратного захвата серотонина и повышенным риском самоубийства у подростков основана не на новых научных данных, а лишь на переоценке существующих