Но что же не так?
Хм, а это что? Не понял?
Появился еще один канал, притянувший дополнительный уровень структур. Раньше в плетении его не было. Но в связи со смещением и дополнительным притоком энергии часть оригинальной структуры дублировалась и претерпела некоторые изменения.
И что это у нас?
Кластер предсказывает очень сильное усиление обратной связи.
Что это нам дает?
И я смотрю на странный обратный рисунок небольшого появившегося плетения. Так оно же полностью зеркальное и дублирует то, что сейчас является основным.
Получается что?
И тут до меня доходит.
Вот это, да, так это не только Гленая войдет в мой род, это и я вклинюсь в их родословную на уровне прямых кровных родственников.
То есть буду для Гленаи реально тем, кем она станет для меня. Или отцом, но он у нее есть. Значит брат. Братьев может быть сколько угодно.
Я старше нее, значит старшим. Насколько я помню, у нее нет старших братьев.
А это получается прямое наследование.
Они хоть сами понимают, на что подписываются. Скорее всего, нет.
Я же сам только что внес изменения. И о них вряд ли кому-то известно. Но и жениться еще раз у меня большого желания нет. Я, конечно, предупрежу их о том, что все может пойти несколько иначе, чем они ожидают, но в подробности вдаваться не буду. Это уже их будущие проблемы. Хотя есть у меня такое подозрение, что они могут, в конечном счете, стать и моими.
Однако пока пусть решают сами.
И я отдаю приказ кластеру:
«Так, Вирт, вноси дополнительные изменения в мое ментальное поле, для того чтобы при наложении оригинального плетения оно преобразовалось в разработанное нами».
= Принято, – доложил Вирт и добавил, – готовность десять секунд.
«Хорошо», – ответил ему я и переключился на наших собеседников.
Мои размышления и молчание длились всего несколько секунд, поэтому они не вызвали ни у кого особых опасений или желания как-то подтолкнуть меня к дальнейшему диалогу.
– Значит, принятие в род и служение? – уточняю я, глядя на Гленаю.
Кстати, не знаю как Эрея, а вот Тея, похоже, прекрасно понимает, что могут означать для девушки подобные изменения в ее социальном статусе, и потому смотрит на меня глазами бешеной демоницы.
«Неужели так сильно ревнует? – удивляюсь я. – Но почему, ведь, по сути, мы и знакомы-то всего несколько дней, если быть точными, то всего три, откуда столько эмоций, или она переживает не только за себя, но и за девочек?»
И я посмотрел на Эрею и Ралию.
«Красавицы вы все. И все мои», – непроизвольно подумал я, глядя на них. Экий я, оказывается, собственник и эгоист.
Кстати, мой взгляд не ускользнул от пристального внимания демоницы, и, поймав его, она так сверкнула глазами, что я невольно поежился.
«Блин, ведь прибьет, и даже своей теперь уже новой фамилии не спросит», – попытался пошутить мысленно я.
Но факт-то оставался фактом. Тея болезненно переживает все эти непонятные и для меня самого события, а обижать или как-то ранить ее, да и других девочек мне совершенно не хочется.
«Вообще-то их теперь у меня больше», – вспоминаю я, когда мне в поле зрения попали Нея и Лея.
Хорошо хоть тут этого не будет, конечно, они этого не знают, пусть доверятся мне. Больше никаких неожиданностей.
Поэтому я мысленно обращаюсь к демонице:
«Тея, не переживай. Все будет хорошо».
Не знаю, что она услышала в моих словах, но как-то удивленно посмотрела на меня и неожиданно спокойно кивнула мне в ответ, а затем, прикрыв глаза, откинулась на спинку кресла.
Я же обратился к Рехору.
– Знаете, – сказал я ему, – должен вас предупредить, что на главу нашей гильдии многие клятвы действуют несколько не тем образом, что на всех остальных, и поэтому вы можете получить совершенно не тот результат, которого хотели бы добиться. Вы должны это знать.
– Неужели? – усмехнувшись, произносит ректор. – И откуда же у тебя столь ценные сведения о вашем главе?
– Ну, я его достаточно долго знаю, – честно отвечаю я Рехору.
Я и вправду знаю самого себя с рождения, тем более и сам постарался сделать все для того, чтобы их клятва применительно ко мне сработала именно так, как нужно мне, а не им.
– Ну, тут мы постараемся все-таки рискнуть, – отвечает мне пожилой эльфар, – и, исходя из твоих слов, я так понимаю, что в принципе он согласен на этот наш последний пункт. И ты даже не поинтересуешься его мнением?
И Рехор кивает в направлении Лениавеса.
– Почему же, – пожал я плечами, – мнение главы гильдии мне уже известно, – все так же честно ответил я.
Это же все-таки мое мнение, как я могу его не знать?
– Неужели? – удивился Рехор. – Странно, я никаких переговоров не заметил, но ты говоришь правду. Хорошо. Тогда дело за формальностями и деталями.
И он достает из своей сумки все тот же небольшой артефакт, которым уже пользовался ранее.
– А моим мнением вы не хотите поинтересоваться? – неожиданно раздается холодный и полный какой-то горечи и скрытой обиды голос Гленаи у меня из-за спины.
Рехор смотрит на свою внучку и отвечает:
– Прости, либо ты остаешься с нами, либо уйдешь к ним. Уйти к ним ты можешь, только выполнив последнюю волю отца. Ему нужны гарантии твоей безопасности, и получить мы их сможем лишь только таким способом.
– Но это же… – и девушка зарыдала.
– Да, – жестко сказал ее дед, – за все нужно платить. И за свободу тоже.
И уже гораздо мягче, подсев к ней на край стула, он произносит:
– Тем более это не так уж плохо. Твой отец давно хочет внуков, а я правнуков. А твоя младшая сестрица еще та проказница, у нее все еще один ветер в голове летает.
– Что? – и девушка отскочила от своего деда на пару метров. – Не бывать этому.
– Ну, вот и хорошо, – усмехаясь, сказал Рехор, – а то сидишь тут и нюни распускаешь. Это политический союз, но и он несет определенные обязательства. Как перед тобой, так и перед ним, – и Рехор кивнул в сторону безучастно сидящего корнола, – но кроме того, эти же обязательства лежат как и перед его, так и перед твоей семьями. И наследники нужны всем. Подумайте над этим. Вы можете не любить друг друга и не жить вместе, но законные наследники у вас должны быть. Тем более у тебя, – веско, как отрубил, закончил Рехор свою речь.
«М-да, не думал, что этот вопрос может всплыть так неожиданно и внезапно. Жаль, конечно, разочаровывать Рехора, но у нас с нею наследники вряд ли будут. Тея и так этот разговор слушает с потемневшим лицом. Ее спокойствия как не бывало».
Нужно приступать, а то она тут поприбивает всех. И среди этих всех я, почему-то опять, судя по ее взгляду, выбился на лидирующие позиции.
– Так, – сказал я, обращаясь к Рехору, – филиал вашей гильдии в этом мире официально зарегистрирован, Гленаю я с поста главы гильдии снял. Новым главой я временно вписал Троя, – и я кивнул в направлении оторопевшего молодого мага. – Если он вас не устроит, то вы можете заменить его на кого угодно в любое время. Хотя я бы рекомендовал вам присмотреться к нему повнимательнее. Неглупый эльфар. И далеко пойдет как маг.
Ректор в удивлении приподнял брови, но ничего не сказал, а лишь кивнул мне в ответ.
– Тогда дальше. Осталось лишь подтвердить внесенные изменения в реестре вашей гильдии.
И я перевел взгляд на Рехора.
– Уже делаю, – отвечает тот, производя какие-то манипуляции с тем самым артефактом, что он достал из сумки.
Пара мгновений, и я понимаю как раз сейчас, что это то самое переговорное устройство, которым пользуется Рехор, чтобы общаться со своим сыном. Я четко осознаю как принципы его работы, так и то, что передается через него.
Это же подтверждают и мои помощники.
= Обнаружено индивидуальное устройство подключения к сети нейтральных миров и передачи данных, – сообщает ментоинтерфейс, подсвечивая как раз тот самый артефакт, – идентификация полностью завершена.
= Зарегистрирован зашифрованный канал передачи данных, – подхватывает эстафету и продолжает докладывать мне Искатель, – произвожу подключение.
= Дешифрую поступившие данные, – сообщает уже кластер.
= Получено подтверждение о правомерности внесенных изменений, – сообщает Вирт, который параллельно ведет контроль изменений в реестре официальной регистрационной палаты нейтральных миров.
В этот момент как раз между Рехором и его невидимым собеседником прекращается разговор.
– Все сделано, – говорит он, уже обращаясь непосредственно ко мне.
– Хорошо, – кивнул ему я и поглядел на Гленаю.
– Осталась клятва и вступление в нашу гильдию. Ты готова? Все еще хочешь этого?
Девушка колеблется, но потом твердым взглядом смотрит на меня и отвечает:
– Да, я согласна.
– Помнишь о последствиях? – спрашиваю у нее я, давая последний шанс отступить.
– Я помню, – тихо говорит она и делает шаг по направлению к Лениавесу.
«Ну, к нему, так к нему», – думаю я и останавливаю девушку посередине комнаты, а потом говорю:
– Ну что ж, приступим, – и поворачиваюсь к Рехору и его подчиненным, – господа, это внутреннее дело Гильдии мастеров лута, и ваше присутствие в данном случае будет неуместным.
– Да, мы понимаем, – соглашается тот, – но ситуация несколько нестандартная, и поэтому я прошу разрешения у главы вашей гильдии на свое присутствие во время принесения клятвы.
И смотрит на Лениавеса.
«Кивни ему», – прошу я корнола.
– Хорошо, – соглашается тот, – вы можете остаться, но только вы один, – добавляет оборотень.
– Спасибо, – искренне благодарит его пожилой эльфар и, указав своим нейтралам на дверь, дожидается, пока они все выйдут из зала, а потом обратно усаживается в свое кресло.
Гленая боялась. Ведь сейчас решается ее судьба на всю оставшуюся жизнь.
Присутствующие, кроме ее соплеменников, не понимали или не знали этого, но для них замужество – это необратимый обряд. И выйдя замуж единожды, ты остаешься со своим избранником на всю жизнь.