Пока аловолосый панк штопал порванный шаблон, я думал о нашей беседе. По сути, я вывалил на бедолагу все то, чем он угостил Тому в каноне, от покровительственного пренебрежения, до шантажа «отобрать Индекс». Вот и посмотрим, что он будет делать, благо забрать её — ему явно не позволят.
Заштопавший шаблон Стейл закурил новую сигарету и хриплым голосом выдал:
— Что ты хочешь?
— Я? Помилуй Магнус, лично я ничего не хочу. Это ты подошел ко мне и начал беседу в столь экстравагантной манере. Вопрос же о Индекс — вопрос исключительно её благополучия, о котором судя по ситуации, забыл и ты, и твои работодатели.
— Мне нужно подумать и проконсультироваться, — попытался срулить аловолосый.
— Минуточку, Магнус, настоятельно прошу, по итогам раздумий и консультаций, просто позвони в дверь, столь неординарные, — обвел я руками окрестности, — места и эмоциональные способы вести диалог не ведут к взаимопониманию.
Удаляющийся «лучший друг Индекс» потерянно кивнул и скрылся вдали. Через минуту рассеялась обесцвеченная область, и я двинулся домой, обдумывая итоги встречи.
Во–первых, я выбил из ручек несостоявшегося шантажиста объект шантажа. Во–вторых, поставил на место чрезмерно напыщенного типа, он еще в каноне преизрядно раздражал неоправданным пафосом. В-третьих, вопрос с финансами «на пожрать» вскоре будет решен, чтобы начать разговор о Школе Мисавы, надо сначала выполнить мои, вполне закономерные, требования. Ну а дальше посмотрим, за участие в канонной мясорубке я запрошу немало, уже для решения своих вопросов.
Добрался до дома и занялся со Статьей занятием–сценкой на тему манипулятивного поведения с близкими людьми и последствиями оных, как для манипулятора так и для манипулируемого.
Ну а через час в дверь раздался звонок, и буркнувший «нужно поговорить» Стейл сунул мне в руки немалых размеров чемодан и кредитку. Отдав добытое владелице, я вышел в коридор, для второго акта пьесы «раскулачивание церковников».
Примечание к части
Блин, вот даже не знаю, как получилось, весь мозг сломал квантовой физикой, пытаясь убедить себя и мир, что описанное в каноне описание ПР возможно. Мозг сломан, не убедил, и как глава — сам уже не понимаю
квантово–неопределенный старина Киберъ Рассвет
ЗЫ. ну кое что подправил, в целом вышло терпимо, как по мне.
Бечено.
7. Алхимически–неканонная
Последующее долгое и пафосное описание «носителя крови, подготовительной школы и истинно магического алхимика» я пропустил мимо ушей. Собеседник мой был не слишком умен, достаточно неплохо эрудирован и не страдал манией величия, а наслаждался ей — как следствие, был слишком невнимателен к слушателю. Ну и был гордым обладателем кучи комплексов, подростковых в том числе. Его бы в военизированный лагерь, мозги прочистить, а не за кем–то приглядывать и мир спасать… Впрочем, это можно сказать в адрес большинства обитателей этого мира. Так что по окончании описания «страшной проблемы» и высокомерно высказанного указания решить оную, я решил продолжить рвать шаблоны бедолаги:
— Магнус, ты рассказал, безусловно, занимательную историю, особенно мне понравился момент с «оружием против существ, о существовании которых никто не знает». Да и судьба некой дамы, безусловно, печальна. Однако ты осознаешь, что обращаешься к студенту, который не имеет никаких обязательств ни перед этой дамой, ни перед тобой? Если есть удерживаемый заложник — просто обратись в Анти–навык. Если же хочешь блеснуть перед знакомыми или самим собой крутостью — блещи, но я здесь абсолютно не причем.
Стейл призадумался, скривив презрительную мину. Наконец, плоды его тяжких раздумий вылились в короткую фразу:
— Что ты хочешь, Камидзё Тома?
— Как и в прошлом диалоге с тобой, абсолютно ничего. Ты опять приходишь ко мне, и, на этот раз, просишь решить чужие проблемы, притом, что если верить твоим словам — это область компетенции конкретных и уполномоченных организаций.
— Нессесариус и есть такая организация.
— Вполне возможно, так и есть, но опять же, причем тут я? И да, прошу, не надо пересказывать свой рассказ и описывать страдания и смерть дамы с древней кровью. Я даже готов составить тебе компанию до ближайшего отделения Анти–навыка, это будет правильно и решит все проблемы.
— Нельзя впутывать власти Академ–сити, нам нужно самостоятельно решить данную проблему. Камидзё Тома, ты должен проследовать со мной.
— Должен? Прости, Магнус, возможно, у меня большие проблемы с памятью, чем я думаю, но не припомню, чтобы я тебе задолжал. Судя по твоему отказу, твоя секта — хорошо, Англиканская церковь и Нессесариус, я так и говорю, секта — хочет провернуть в городе военную операцию, не привлекая и не ставя в известность власти города. Я даже не уверен, что дама в заложниках, а не вы хотите её похитить из вполне благопристойного места.
— Нессесариус не занимается похищениями! А действия Ауреолуса несут опасность, причем не только носительнице Древней крови. Хорошо, я понял тебя. Что ты хочешь за участие в освобождении?
Ну и озадачил я слегка поломанного Стейла своими хотелками на тему денежки малой. Услышав о сумме, бедолага вторично уронил сигарету и стал не торговаться — просто офигевать, правда делал он это в форме высказывания характеристик «недостойности и презренности» меня. Я же слушал сии речи, кивал в особо заковыристых моментах и просто ждал ответа. Оповестив мироздание в целом и меня в частности о мерзостности некоего Камидзё, Стейл отошел в сторонку, позвонил кому–то и, вернувшись, с кислой миной уведомил, что мои условия приняты. Ну, будем надеяться, не обманут, а если обманут — у меня прекрасная причина не влезать в их дальнейшие делишки.
Так что пошел я переодеваться–готовиться, а Стейл тем временем вандалил, обляпывая общественный коридор стикерами типа «магическая печать».
Подошли к комплексу зданий, отрекомендованную сопровождающим как «Школа Мисава, превращенная алхимиком в магическую печать». Лекций о алхимии, впрочем, читать не стал. А я искренне пожалел об отсутствующем у меня магическом зрении (в который раз), однако была у меня идея, как решить часть проблем с алхимиком. Дело в том, что большая часть воздействий — от магии сокрытия и отвлечения внимания, до высокой скорости — явно есть действие этой «гигапечати».
Источник энергии мне, в общем–то, и не важен, нужно деструктурировать саму печать, причем достаточно только частично. Всех проблем это не решит, но часть способностей алхимика, вроде «мгновенного перемещения», а возможно и «глазного парализатора», это удалит. Собственно, он тыкал в себя острыми предметами для «подтирания памяти» и прочей «арс–магической» фигни — значит, с высокой долей вероятности, «нетыкательные» способности — это печать.
А вот с «григорианской хоралью», которая контролирует людей — ситуация отдельная, я печать не найду — да и искать не буду, положимся до определенного момента на канон. А там — парочка заготовок в кармане закончит эту «драматическую историю неразделенной любви и идиотизма» раньше, проще и без превозмоганий.
Так что для начала обошел я здания по периметру, вытянув поле негации максимально длинным пучком, метра два с копейками выходило. На вопросы, а впоследствии и глумление Стейла — отвечал «надом». Впрочем, ворчащий под нос пиромант не забыл ткнуть в меня фоткой «глубокой крови», оскорбительно высказавшись об «однолицности узкоглазых». Вообще, он в чем–то прав, однако надо будет канонно расколдовать енту сволоту нацистскую, да.
И вот, наконец, зашли мы в школу, поле негации растянул полусферой, вокруг головы, на всякий пожарный случай. Думаю, крива она была до безобразия, все же управление лапой давалось с трудом, но я её не видел, так что продолжим считать себя красавчиком.
Труп в дурацких доспехах, как и лекция о «сторонах монеты» присутствовала. Надо бы аккуратнее с лапой, а то канон полетит чертям под хвост, здания чертовски большие, и искать Ауреолуса придется ножками. Пробиваясь через возможное сопротивление научников — эдак и до пришествия остатков «тринадцати рыцарей» доискаться можно, а печать–то я уже слегка «подпортил».
В общем, побродили мы по этажам, нарвались в столовой на канонную толпу огоньков и побежали. Стейл не преминул высокомудро посоветовать «воспользоваться рукой». Ну вообще–то, могу, умею, практикую. Только нафиг надо пока. Ну и на его лекции о каких–то там тыщах монахов тонко намекнул ему уже на лестнице, что поискал бы он, где центр «хорала» находится, а я с огоньками повожусь.
Нарвался на лестничном пролете на очкастую селфхармистку, коия с отрешенным видом начала нести какую–то дичь, да и зарядил ей апперкот. Легонько, без травм, но её речи наносили мне тяжкие умственные страдания. Да и любоваться саморезаньем желания не было. Очкастая исправно сознанием поплыла, живописно раскинулась у лестницы, ну а я пригорюнился над телом, ожидая следующее действующее лицо сей драмы.
Химэгами Айса, глубокая кровь (отравленный манок) и, вроде, эспер, была вполне канонна. Одеяние синтоистской жрицы, отсутствие мимики, монотонный тон и полуприкрытые глаза — все было при ней.
На предложение помочь я честно ответил, что помощь тут нужна исключительно в виде бригады санитаров и смирительной рубашки нормального доктора и покоя, головой девочка ударилась, а я тут отдохнуть присел, запыхался с чего–то. Поинтересовался, что данная сударыня здесь делает, на что получил вполне канонный ответ, что моя собеседница маг, с необоримой и новенькой дубинкой–электрошокером. Вообще, при всех своих тараканах девчонка мне понравилась: все это произносилось с таким же каменным лицом и равнодушным тоном — прелесть просто. Впрочем, дело важнее всего, так что продолжил беседу, изобилующую «спрятатся от убийств разумных» и прочей дичью. Между делом, тонко намекнул, что «разумным» считать создание, неспособное отказаться от желания, несущего гибель — не вполне разумно.
Ну и завели мы диспут, о разуме, желаниях и отказе от них. Причем Айса меня искренне порадовала, как эрудированностью, так и троллингом собеседника. Умная и приятная девчонка, жаль, что с психотравмами изрядными, что и неудивительно — но жаль.