его смерть?
Нолдор замер.
– Пожалей ее, Хэлгон. Пожалей по-настоящему.
Они замолчали.
– Уходи. Уходи на границу и помни: возвращайся не тогда, когда решишь, что ты снова нужен нам. Возвращайся, когда наши внуки станут нужны тебе. Когда наше прошлое закончится для тебя. Когда ты будешь открыт настоящему.
– Спасибо.
Можно было отшутиться, закончить этот разговор как-нибудь полегче. Раз уж уйдет.
…когда успел вырасти этот мальчик, что теперь стал старше и мудрее его?
Откуда он знает, что со смертью человека умирает часть тебя самого? Вот вам и эльфийское бессмертие – умирать, оставаясь живым. Раньше так не было.
«Когда наше прошлое закончится для тебя». Сам же говорил ему о камне. А этому и говорить не надо, он и так всё видит.
Когда он оставит свой камень лежать на самом глухом из дозорных постов, тогда он вернется.
Тогда он вернется.
май 2015 – апрель 2016
Вместо примечаний, или «Что в имени тебе моем?»
В далеком 2009 году возник замысел романа о нолдоре, прошедшем с Арнором две тысячи лет его истории. Сколько-то глав и фрагментов было написано в 2010–2011 годах, потом был долгий перерыв, и я не надеялась, что когда-нибудь вернется вдохновение и этот замысел будет воплощен. Трагические события 2014 года всё изменили, появилось несколько глав о Войне Кольца.
А потом пришел Аранарт, и прежняя жизнь закончилась.
Я не знаю, что имел в виду Профессор, там где он этого не сказал даже в черновиках. И никто из нас не знает. И не узнает.
И всё же попытаться узнать, реконструируя – но не разрушая, достраивая – но не внося чуждого, мы можем.
Потому что Толкиен оставил нам чудесный волшебный ключ. (Разумеется, остается лишь встать у заветной двери в тот час, когда солнце и луна... и все сокровища будут наши.) Ключ этот – система имен в его мире.
В этом он более профессор, чем в других принципах своего миростроения. Потому что он не оригинален.
В средневековой культуре имя знатного ребенка превращалось почти в политическую программу его отца. Связи с историческими предками, сопоставление или противопоставление живым родичам – всё это было имя. Толкиен прекрасно знал это и своими бесконечными и, на первый взгляд, почти лишенными событий генеалогиями лепил свой мир.
Татьяна Волоконская всколыхнула толкинистский фэндом своим «Делом об Аркенстоне» (увы, недописанным), где показала сцепления имен знаменитых героев – и тех, от кого лишь полторы строки в хронике. Спустя год другой, не менее замечательный человек, – Науртинниэль – показала историю Нуменора через призму имен правителей Андуниэ.
Между этими двумя событиями была моя встреча с Науртинниэль в Петербурге, на Каменном острове, недалеко от Александровского парка, где растет Тот Самый Дуб. Был холодный май, Дуб стоял нагим и служил, сам того не зная, прообразом еще и Вяза... а мы говорили и говорили, в основном об именах. Именно в тот день, тринадцатого мая, и сложился окончательно замысел романа об Аранарте.
Прежде чем раскрыть карты, мне следует подчеркнуть одну важную вещь.
Чем была для Профессора его символика имен-судеб? Сознательно он выстраивал эту скрытую игру смыслов? Или лишь записывал то, что создавалось вдохновением, что было плодом его подсознания, интуиции, но не целенаправленной мысли? Иными словами, было ли это подобно надводной части айсберга – чем для художественного произведения является логический замысел автора, или же это уместно сравнить с гигантской подводной частью плавучего льда, то есть с собственно творчеством, способным подчас, как мы знаем из истории литературы, разрушить даже самый стройный изначальный замысел.
Все эти генеалогии, насквозь пронизанные символикой значений и событий – Толкиен продуманно строил или вдохновенно писал их?
Мы не знаем и не узнаем.
Чем больше мы вскрываем эти тайники, тем больше кажется, что перед нами плод сложных и целенаправленных логических построений. Но, чем глубже в Гору – тем ближе дракон, и у нас есть причины утверждать, что руку Профессора вело вдохновение, а не холодный анализ.
Остановимся. Не будем будить дракона. По крайней мере, пока.
Украдем одну лишь чашу.
Только лишь имя Аранарта и всех, кто с ним связан.
Имя Ондогер (Ondoher – по понятным причинам, ради русского благозвучия передается не вполне точно) – это имя времен, когда в Гондоре квэнья еще знают, но уже не слишком хорошо: heru, «господин» передается усеченно, на синдарский лад. Ondo – это камень как природная субстанция (не как предмет!). Итак, «Господин камня». Само по себе имя ни о чем не говорит, но вот что с ним делает Ондогер (говоря изнутри мира; или делает Профессор, говоря извне).
Он – «господин камня вообще», а своим сыновьям он дает «каменные», но конкретные имена. Это тоже усеченный квэнья: Артамир (Artamir) – «Высокий Алмаз» и Фарамир (Faramir)... гм, я четверть века затрудняюсь с переводом, «Алмазный Охотник» меня смущает, но лучшего я не знаю. В таком каменном окружении имя Мириэль, «Алмазная», смотрелось бы совершенно органично... но Ондогер называет ее Фириэль, «Мертвая» (более мягкий перевод – «Смертная»), что становится прямой отсылкой к имени матери Феанора.
...представьте себе, что вас папа назвал Мертвая. Хорошо представили?
Это ответ на вопрос о характере Ондогера.
Второй ответ на вопрос – судьба Фарамира, который удрал в отряд еще-не-роханцев примерно так, как спустя века удерет будущая супруга его тезки. А вот сколько лет было мальчишке-Фарамиру, когда он совершил сей вполне подростковый поступок? Шестнадцать? Двадцать? Чуть-чуть не угадали... ему было как минимум пятьдесят. Даже с учетом их двухсотлетней продолжительности жизни как-то многовато... только папа отвернулся, а сынок помчался делать всё сам! сам! сам!! знакомая картина для детей, задавленных волей родителей. Ох, Господин Камня, ох, какая глыба...
Что ни говорите, а характер Ондогера Профессор прописал четко и ясно. Боюсь, что я еще смягчила... Чтобы посередь чиста поля (а Дагорлад – это равнина, на которой один холм и есть, на нем еще Арагорн стоять будет, то есть больше укрепиться просто негде) попасть под внезапное нападение врага – надо как-то радикально пренебречь данными разведки!
Но вернемся к именам.
Идея, что Ондогер хотел видеть внука Феанором среди людей (автор напоминает, что мнение героев не обязательно совпадает с мнением автора!), – полностью построена на имени Фириэли-не-Мириэли. А утверждение, что именно внука король Гондора видит наследником, – на очень своеобразной игре имен Артамира и Аранарта.
К которой и переходим.
Имена обоих состоят из двух частей. Одна часть – фамильная, вторая – личная. Фамильная – Mir, «алмаз» у одного, Aran, «король» у другого. И остается у обоих... «арт».
Ондогер дает внуку имя арнорское, но максимально близкое к имени своего наследника?!
Стоп.
В оригинале всё не так прекрасно, как по-русски.
Art, квэнийское «высокий» у одного и Arth, синдарское «земля» у второго. Для английского произношения t и th – звуки близкие, но всё же разные. Так что этот личный корень у них и на разных языках, и звучит по-разному... но, мягко говоря, похож. Ондогер дает лишь намек, не более.
А теперь мы дошли до самого увлекательного.
До того, что, собственно значит имя нашего героя. Нет, не «как переводится», хотя и тут свои сюрпризы. А вот – что значит.
Но перед этим я сделаю одну переводческую оговорку.
Никаких «князей Артедайна» у Толкиена нет. У него вполне нормальные короли. Признаться, я не настолько разбираюсь в истории русских переводов, чтобы сказать, придумали ли Григорьева и Грушецкий этих «князей», или это было еще раньше... несущественно. В рамках художественного текста лишний титул мне был совсем нелишним, но сейчас, коль уж у нас перевод, скажем строго, что Арведуи – «Последний Король». И никак иначе.
Словари синдарина, бродящие по фэндому, с завидной регулярностью игнорируют корень arth в значении «земля, королевство», оставляя только ard, известный по терминам «Арда» и «Ард-Гален». Однако за словом с этим корнем далеко ходить не надо. Это слово «Артедайн», Arthedain, «Земля Эдайн», то есть людей Запада, потомков Трех Родов Людей (хадорингов, беорингов и халадин).
Итак, начинаем переводить имя нашего героя.
Если Arth – «земля» и aran – «король», то получается... ой. Получается, мягко говоря, нескромно. Для пусть и выдающегося, но всё-таки человека... (У вас еще остались сомнения, что никак не Арведуи, а самоуверенный Ондогер дал ребенку такое имя?!) По-моему, это титул Манвэ, нет? Я это переводила смягченно как «Владыка земли», но русский язык так богат на полутона... я наберусь смелости и всё-таки скажу, что Король Мира получается.
У вас еще есть вопросы, почему Аранарт с Эру разговаривает напрямую?
Но святотатственная дерзость этого имени немедленно смягчается прелюбопытнейшей коннотацией.
По фамильному корню Аранарт – тезка девяти королям Артедайна, а по личному – собственно своей стране. Кошку назвали кошкой. Короля Артедайна назвали в высшей степени оригинально: Король Артедайна.
...этакий «Владимир», говоря по-русски. «Владеющий миром», князь по имени Князь. Идея не так уж и необычна.
Зачем?! зачем этому ребенку вместо имени выдавать его титул? должность и место работы?!
Ответ очевиден: в пару к имени «Последний Король».
Отца зовут «Последний Король», сына зовут «Король Артедайна». В вольном переводе – «А вот и не последний!» В еще более вольном – «А вот и нет!»
...назвали ребенка «А вот и нет!», а потом удивляются, почему Его Лесное Величество дерзит всем, кому можно, а главное – кому нельзя.
Идея того, что страна не погибнет с Арведуи, заложена в самом имени Аранарта.
И образ лесного народа – в общем, тоже. Утратив всё, они сохранили родную землю.
О других именах, профессорских и не очень.