Но не для других.
– Откуда вам знать, что князь был на корабле? – взъярился Голвег.
Кирдан тихо вздохнул. Ответил:
– Тонлинд был рад, найдя его. Я это слышал.
Командир следопытов переводил гневный взгляд с одного фалмари на другого, ища, в чем они ошибаются. Они неправы! Мало ли, что они там почуяли… им показалось! Никто не видел разбитого корабля, тем паче мертвого князя!
Заговорил Вильвэ. Сейчас он не выглядел ожившей древней статуей, он был здесь и сейчас, голос его звучал твердо… так неожиданно видеть Кирдана, сраженного горем (кем был ему Тонлинд – учеником? другом?), но стократ более странно видеть его родича, вернувшегося в сегодняшний день.
– Моргул поднял немыслимую по ярости бурю, чтобы погубить корабль. Она была так страшна, что ее услышали многие здесь. Очень многие. Вы понимаете, что это означает?
Глаза фалмари сверкнули гневом. У его внука они сверкали так же, когда он шел на Саурона?
– Моргул не майа. Тем паче не Вала, – ненависть клокотала в голосе Вильвэ, но не та, что выплескивает себя в проклятиях, а ненависть решительная, обращающаяся в планы действий и удары отрядов. – Силы, которые он призвал, ему не по плечу. Он сейчас лежит рыбой на песке. Только потому и жив, что назгул.
И вот тут пол закачался под ногами Аранарта.
– Лорд Вильвэ, ты хочешь..?
– Мы не знаем, где он, – жестко прозвучал голос фалмари, и оба следопыта поняли, что это приказ. Приказ выследить Короля-Чародея.
– Найдем, – тихо прохрипел Голвег.
– Не сейчас, – главное сказано, и к Вильвэ вернулась его обычная холодность. – Весной. Вам проще идти, а ему чем теплее, тем хуже.
– Найдем весной, – Голвег смотрел исподлобья.
– И? – потребовал Аранарт. От робости перед дедом Гил-Галада не осталось и крохи.
– У нас нет войск, чтобы вести против него войну, – Вильвэ недобро щурился. – Но нам они и не понадобятся. Найдите его, – он обвел взглядом арнорцев, – и мы узнаем, чего стоит его хваленое бессмертие против перворожденных эльфов.
Это был неправильный день. Аранарт знал, что он должен чувствовать если не отчаянье, то хотя бы горе, а он… он счастлив. Счастлив яростной радостью зверя, учуявшего добычу.
– Запомни, – Вильвэ смотрел прямо на него, – какую бы тайну ни унес твой отец на дно морское, он сделал нам подарок. Своей смертью он выпотрошил всю магию Короля-Чародея, как потрошат рыбу! Сейчас против нас – только правитель Ангмара. Спустя сколько-то… лет, веков? его силы восстановятся.
Аранарт резко кивнул непроизнесенному, и Вильвэ закончил:
– Только мы ему этого времени не дадим.
На мысу горел костер.
С моря дул ветер – обычный для этого времени. Лоссофы привыкли к нему и не замечали. Они сидели спиной к ветру, закрывая собой маленькое пламя.
Не беда, что этот костер с моря не видно. Это не сигнал. Главное, что горит.
Вот пусть горит.
Иногда то один, то другой лоссоф подкладывал в огонь колотую кость морского зверя. Или кусок жира.
Когда пламя жадно лизало жир, становилось видно, что у одного из двух на пальце перстень. Сверкали живые зеленые искры – глаза двух змей.
Ворсали не мог бы сказать, зачем пошел к морю. Тянуло. Ладно, пошел… хотя что там делать посреди ночи.
Увидел костер, пошел быстрее.
У костра сидели отец и племянник.
Что за костер – стало ясно. Ики молча кивнул сыну: да, твое место здесь.
Так они и кормили костер втроем.
До рассвета.
Часть 2
Молчащий князь
Иногда человеку кажется, что война не оставляет на нем неизгладимых следов, но если он действительно человек, то это ему только кажется…
«Живые и мертвые»
Зима еще не кончилась, а Мифлонд получил неопровержимое доказательство гибели Арведуи.
От самого Ангмарца.
Доказательство большее, чем если бы назгул прислал Кирдану хвастливое письмо.
Этим доказательством были беженцы.
Не воины, с огромным трудом скрывшиеся от ангмарских отрядов, перекрывающих пути к югу от Сумеречного Кряжа. Женщины и дети.
Хватка Моргула заметно ослабла.
И так сразу, даже не дожидаясь весны.
Раньше он делал всё возможное, чтобы мышь не проскочила к эльфам… мыши, конечно, проскакивали, зубастые такие мыши, но сколько? сколько арнорцев было здесь зимой? – десятки отчаянно везучих. И только мужчины. Страшно было подумать, сколько женщин и детей погибло, пытаясь уйти на юг.
А сейчас – каждый день кто-то. И с малышами. Чудом пережившими эти две зимы.
Эльфы готовятся принять сотни. Отдают свои праздничные залы под жилье. Из Северной Гавани идут лодки с едой: Линдон щедро делится.
Аранарт уже не мог, как прежде, с рассвета дотемна, изводить себя воинскими упражнениями. Пришли другие заботы. Их не воспевают сказители, но они требуют не меньше сил. Заботы тяжелые, но радостные в своей тяжести: еще уцелевшие арнорцы, еще…
И впереди – охота за Моргулом.
Король-Чародей решил, что выиграл войну?
Это прекрасное решение. Своевременное.
А мы решили, что мы войну наконец начинаем.
Знамя с Семизвездьем
Во двор, где упражнялись арнорцы, тихо вошел Кирдан. На плече у владыки фалмари сидела чайка – словно ручная. Никакая не серая, самая обыкновенная белая чайка, каких сотни и тысячи летают над морем.
Древний эльф ждал, пока его присутствие заметят. Ему некуда и незачем было торопиться. Всё уже произошло, и теперь дело людей – узнать об этом. Он свое – сделал.
Его заметили, звон мечей стал затихать, арнорцы кланялись один за другим.
Аранарт, вытерев лоб тыльной стороной ладони, подошел. Голвег непроизвольно двинулся следом, встал за плечом.
– Владыка. Что-то случилось?
– Да, – едва кивнул Кирдан. Его голос был ровен, как шум прибоя. – Мы не выступим в этом месяце. Мы выступим не раньше лета.
О препятствии к походу – не таким тоном сообщают.
– Почему?
Ни возражения, ни недовольства. Только узнать причину.
– Вести из Гондора.
Кирдан аккуратным движением снял с плеча чайку, подбросил в воздух. Хлопанье ее крыльев арнорцам сейчас показалось громче грома.
– И? – почти беззвучно спросил Аранарт.
Владыка Гаваней кивнул его догадке:
– Флот вышел. На север. Сколько кораблей, они, – он взглянул на небо, где кружили чайки, – не знают, но много. Очень много.
Аранарту показалось, что земля под ним вспучилась сильнее океанских волн.
Этого не могло быть.
Это должно было быть – полтора года назад, год хотя бы! Это обязано было быть – и этого не было.
А сейчас не могло… но было.
Значит, будут к лету.
Хорошо.
Есть время составить план войны, в которой наших войск будет вдвое больше. Или даже не вдвое? «Очень много кораблей» – это сколько?
А двор гудел: где они были, когда погибал Арведуи? где они были, когда мы замерзали в Эред Луин? где они были, когда Ангмар и мороз..? когда мороз и Ангмар..?
– Мааааалчать!
Крик, нет – рёв Аранарта перекрыл весь шум. До сего дня он и сам не знал, что его голос может быть настолько громок.
– Гондор идет сюда! – эхо отражалось от стен, второй волной накрывая бойцов. – Идет биться с Ангмаром! С нашим врагом!
Он был бы рад и сам кричать то, что они все кричали, он был бы рад и сам выплеснуть на Гондор свои гнев и боль – хотя бы на словах! но он не имел на это права и дал ярости тот единственный выход, который был.
– Те, кто плывут сюда, – он глубоко вдыхал, набирая полную грудь воздуха, и оглушительный крик давался ему неожиданно легко, – плывут помогать НАМ! Они не знают, – наверное, его было слышно и в Северной Гавани, – почему Эарнил задержал выход флота! Они, – он снова набрал воздух, – не в ответе за это!
Арнорцы слушали его, оцепенев.
– И если кто-нибудь, – продолжал реветь Аранарт, – затеет ссору с любым из гондорцев и попрекнет его задержкой Эарнила, – тишина, перепуганные чайки давно разлетелись, – то он будет…
Снова глубоко вдохнуть, давая себе несколько мгновений, чтобы осознать и продумать то решение, которое уже принял. Так? нет, неужели я буду способен на это? да, так и только так!
– …казнен!
Тишина.
– …как тот, кто помогает делу Ангмара! как враг Арнора!
Аранарт дышал тяжело, как обычный человек после быстрого бега, и как сам он – ни разу даже после самых суровых упражнений.
Чуть выровняв дыхание, он обернулся к Кирдану:
– Прости.
Тот понимающе наклонил голову в ответ.
«Н-да, – думал Хэлгон. – А нас в свое время по разным берегам озера разводили… тут можно развести еще надежнее: две Гавани, залив между. И ведь не понадобится».
Хотя представить себе Финголфина, который грозил бы смертью за ссору – ведь Враг у всех один! – воображения не хватало. И что ж, что такую угрозу выполнять бы не пришлось? Аранарту тоже не придется… уже не придется.
Все стояли неподвижно.
Голвег понял, что у него пальцы дрожат. Хотя уж к нему-то угроза Аранарта точно не относилась. Или – относилась?
Былой соратник Арведуи заговорил медленно:
– Владыка Кирдан. Год мы жили у тебя как гости. И, как подобает гостям, старались быть… – он с трудом подбирал слова, которые были бы и правдивы, и вежливы, – не слишком заметны в доме хозяина. Но сейчас, когда Гондор плывет сюда…
Голвег посмотрел прямо в глаза древнему эльфу:
– Владыка, он – князь Артедайна. Позволь поднять знамя Арнора.
– Да, – отвечал Кирдан. – Безусловно.
Они втроем стояли на верхнем ярусе башни, и над ними в порывах морского ветра громко билось черное знамя с Семизвездьем.
– Я не знал, что ты вынес знамя своего отряда с собой, – говорил Аранарт. – Хотя должен был понять это.
– Мелкое оно, – отвечал Голвег. – Для древка, не для башни. С моря будет плохо видно.
– Боюсь, – хмурился сын Арведуи, – с моря будет видно слишком хорошо. Гондор уверен в нашей смерти. Всех четверых.
– А ты уверен в гибели Алдамира? Нет доказательств!