– Эарнур?!
Нолдор кивнул.
– Нет. Я сыт Гондором на сегодня!
– Так, может, он до сих пор не знает? – нахмурился Голвег.
– Он знает, – отрезал Аранарт. – Если бы я ответил им согласием, то первое, что надо было сделать, это послать за Эарнуром. А лучше – нам бы самим, всем явиться к нему. Чтобы разом всё и закончить. И он бы уже сейчас принес мне клятву верности.
Он отломил кусок хлеба (они всё-таки достали без него еду, вот это правильно), договорил:
– Так что Эарнур или совсем глупец, или знает.
– А давайте я с ним поговорю, – примирительно сказал Хэлгон, ставя тяжелую бутыль на стол.
– Ты?
– А что? Я не арнорец и не гондорец. Я даже не твой дружинник, говоря строго. Хотя это ему не известно.
– И что ты ему скажешь?
– Правду. Что они пришли. И что ушли ни с чем. Ну и что ты занят.
– Хм.
– Но это лучше, чем его просто не впускать.
– Ну хорошо. Поговори.
Хэлгон выразительно посмотрел на вино.
– Оставим мы тебе, оставим, – успокоил его Голвег.
– В наше время пить дол-амротское как ангмарскую брагу, – кивнул Аранарт, – это хуже чем преступление. Это глупость.
Что ж, судьба добытого вина была определена и благополучна, так что можно было спокойно идти спасать гондорского принца от его, скажем так, тревог.
Нолдор быстро пошел вниз по склону, туда, где торопил коня одинокий всадник.
Остановился.
Эарнур его увидел, узнал.
Подъехал шагом.
Хэлгон ему кивнул. Кланяться не хотелось.
Гондорец спешился.
Хмурился, не зная, как задать вопрос. И впрямь – как спросить о таком?
«Бедолага, – подумалось вдруг Хэлгону. – Каково же тебе, если ты едешь за ответом к нему, а не к любому из ваших полководцев?!»
– Он будет говорить с тобой, но не сегодня, – нолдор старался, чтобы его голос звучал не слишком жестко. – Он велел передать: тебе не о чем тревожиться. Твоя корона ему не нужна.
Теперь этот играет в молчанку. Не знает, как подобрать слова.
– Да, они у него были. А он их, – Хэлгон грустно усмехнулся, – послал.
– Куда послал?! – не понял Эарнур.
– Ну это уж вам виднее, куда вы, люди, друг друга посылаете. Туда и послал.
…а глаза у него большие и выразительные. Никогда не видел эльфа, ругающегося по-адански? С вами поживешь – еще и не такому научишься.
– Теперь слушай. Если ты намерен его отблагодарить…
«…то вели прислать ему хорошего вина. У вас в обозе наверняка до сих пор осталось».
– …то не преследуй их. Они верны Гондору. И кроме твоего отца и тебя – другого Гондора у них нет. И не будет.
– Я понимаю.
– И вот что он еще велел передать…
Ну что опять лицо сведено? Не съест он тебя. И я – тоже.
– …у тебя слишком пугливый конь. Заведи себе лошадь получше.
Хэлгон изобразил среднее между кивком и поклоном, пошел вверх, туда, где северный ветер развевал знамя с Семизвездьем.
За время, что его не было, накрыли стол – стояли три глубокие миски, с горкой полные еды из котла воинов. Слишком много мяса на вкус эльфа, зато горячо и вкусно. А лишнее мясо эти двое за ним доедят.
– Поговорили? – обернулся Аранарт.
Хэлгон пожал плечами.
– Что ты ему сказал?
– Что ты их послал туда, куда Феанор Финголфина гонял.
Голвег хмыкнул. Аранарт был серьезен:
– И это всё?
– Нет. Еще я сказал, что ты советуешь ему сменить конюшего.
Тропами Арнора
Войско медленно двигалось на юго-запад двумя потоками: часть вдоль Северного Всхолмья, мимо руин Форноста и дальше к бродам Барандуина, обмелевшего за лето, часть прямо на юг и на запад по Тракту через мост. На военном совете, где гондорцы были молчаливее эльфов, Аранарт говорил о том, что надо очень, очень тщательно осмотреть и Северное Всхолмье, и Сумеречный Кряж: если весной собирали тех, кто способен биться, а уцелевших беженцев приводили, кого встретят, то сейчас необходимо найти и собрать всех, кто выжил. Задача для эльфов и уцелевших арнорцев. Приказывать Бронниру прямо Аранарт не решался, но эти двое хорошо понимали друг друга. Эльфы умчались.
Голвега князь не отпустил: «Ты набегался, а твои бойцы прекрасно знают, что делать и где искать». Хэлгона тоже оставил: на всякий случай, вдруг понадобится быстро передать весть. Оба не спорили, понимая, что Аранарт – после всего – не хочет оставаться один. И имеет на это право. В конце концов, искать по схронам и пещерам – дело не армий, командования не требует, и они двое окажутся лишь двумя простыми следопытами. Не смертельно, если число рыщущих по горам станет на два меньше.
Аранарт говорил о дорогах, обозах, охоте там, где есть на что охотиться; он знал карту наизусть во всех деталях… и словно забыл, что там есть еще один горный хребет.
Ни единого слова о Ветреном Кряже.
И рудаурцах, которые прячутся там, как ящерица под камнем.
Армия обходила эти горы с двух сторон, а Аранарт «забыл» о них. Это само по себе было достаточно красноречиво, чтобы Голвег молчал на редких советах. Но однажды вечером в палатке он спросил напрямую.
– А чего ты хочешь от меня? – пожал плечами князь. – Чтобы я потратил в лучшем случае месяцы, а то и годы, сражаясь с горцами в горах, которые, конечно, когда-то были нашими, но уже больше полутысячи лет принадлежат им? Рудаурцы их знают, мы – вот разве только Хэлгон; это затяжная и совершенно бессмысленная война. Особенно сейчас, когда я считаю время на телеги обоза.
– Ну, – эхом откликнулся Хэлгон, – ты говорил, что рудаурцы хуже орков и их надо даже не убивать, а давить.
– Говорил, – спокойно отвечал Аранарт. – И вы бы предпочли, чтобы у меня дело не расходилось со словом?
– Мы бы предпочли знать, – в тон ответил старый командир, – что ты сейчас думаешь о рудаурцах. И как бы ты поступил, будь у нас и время, и обоз для такой войны.
– А никак!
Разговор был неприятен князю, и он не трудился скрывать. Но отвечать приходилось, эти двое требовали и имели на это право.
– Всё равно что… лежачего бить! Да, я считал так, да, я говорил, это было! было! но сейчас… их страны больше нет, так же как и нашей. Они больше не враги. Они даже сдаться нам не могут…
– Потому что боятся тебя страшнее Моргула, – хмыкнул Голвег.
– Не поэтому, – твердо возразил князь. – Чтобы сдаться, нужен правитель. Нужен хоть кто-то, кто может говорить от имени народа. А у них же не осталось никого, коме главарей на пару десятков человек каждый.
Помолчал. Вздохнул:
– Бить их, когда насмотрелся, как Ангмар их стрелами в бой гонит?..
Снова помолчал. Закончил тоном полководца, не допускающим ни возражений, ни даже обсуждения:
– Они нам не опасны, и хватит о них говорить.
А зори у хоббитов тихие
Войску, идущему через Форност и броды, достались запасы, спрятанные за Щербатым Зубом, а по Тракту навстречу бойцам потянулись хоббичьи телеги со снедью. Гондорцы с удивлением смотрели на полуросликов, походящих на детей скорее беззащитностью, чем ростом, но при том важных, словно тарбадские купцы.
Те из арнорцев, кто знал о маленьком отряде, молчали.
Это было несложно: никто ни о чем их не спрашивал.
Когда проехали мост через Барандуин, Аранарт сказал, что поедет к Мышекорям.
– Тебе так надо терзать себя?! – сердито отвечал Голвег. – Непременно посмотреть в глаза отцу того, в чьей смерти ты себя винишь?
– Я не виноват в его смерти, – по спокойному тону князя командир следопытов понял, что спорить бесполезно. – Дыма нельзя было предвидеть, а даже если бы и можно – наши доспехи не спасли бы полуросликов. Ты прав, весть об их гибели может привезти любой гонец. Но я поеду сам. Я хочу увидеть Дрого.
Голвег глубоко вздохнул, и этим вздохом, больше похожим на рёв, высказал всё, что он думает об упрямстве князя.
– Ты останешься. Если что – отправишь гонца. Но сомневаюсь, что придется. А Хэлгон со мной.
– Как скажешь.
– Это пара дней. Здесь близко.
– Понятное дело.
– Не сердись, – этот тихий, извиняющийся голос. Как он всё-таки похож! Похож, несмотря ни на что. – Пойми, я должен его увидеть. Тот мой сон… я не ожидал, что эти полурослики есть на самом деле. Ну и потом – пусть уж весть о смерти привезет тот, кто видел.
– Много тебе сквозь дым было видно! Ночью!
– Мне было видно достаточно, – тихое и оттого непреклонное возражение, – чтобы я мог об этом рассказать.
Они с Хэлгоном свернули с тракта и поехали на юг, рассчитывая еще до вечера найти Дрого Мышекоря.
Вопрос, заданный первому же хоббиту, пыхтящему трубкой, убедил Аранарта, что его сон и тут был вещим.
– А, так вы всё-таки покупаете табак! – изрек хоббит. – Да зачем вам в эту Южную Четь ездить, у нас тут…
– Нет, нам нужно именно к Мышекорю, – отвечал дунадан.
Им пришлось выслушать немало похвал здешнему табаку, ведь он не хуже и гораздо дешевле, чем у этих, которые живут на краю света и все кладовые золотом забили от жадности, – но после этого дорогу им сообщили, и арнорцы поскакали на юго-восток.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил Аранарт у Хэлгона, когда они проехали несколько лиг.
– Я не верю своим глазам, – отвечал нолдор. – Нам мерещится одно и то же?
Их окружала обычная жизнь хоббитов. Севернее, к тракту, еще были какие-то следы войны: палисады, частоколы, рвы – здесь же двое всадников словно попали в сказку. В сказку про самую обыкновенную повседневность.
В самую прекрасную и самую волшебную сказку из возможных.
– Старейший? – осторожно спросил Аранарт.
– Не знаю, но похоже, – отвечал Хэлгон. – Больше некому.
– Форност не уберегли каменные стены, а этих защитили те палисады, которые мы видели? М?
– Похоже, что рудаурцы их просто не замечали, – задумчиво проговорил нолдор. – Чары отвода глаз. Я слышал о таком.
– И не только глаз. Я посылал сюда отряды за едой, но не думал о том, как этот край смог избежать разграбления.