– А по-моему, теперь это вполне вписывается в теорию леи Хирот, – ответил Морр, подбираясь уже к концу застежки. Ну еще пару крючков – и все.
Пальцы некроманта вновь случайно коснулись моей оголившейся кожи, на этот раз в области поясницы – и меня точно током пронзило. Я впервые пожалела, что отказалась надевать комбинацию, настойчиво предлагаемую мне Матильдой, и заменила ее на свой родной бюстгальтер. Решила, что корсет платья и без того плотный и хорошо держит форму, а погода обещала быть теплой. Но теперь это, похоже, сослужило мне не лучшую службу. Видимо, Морра отсутствие этой части женского гардероба тоже озадачило, потому что он замер, так и не дойдя до последних крючков, а я внезапно вновь ощутила жар его пальцев на спине. А мне ведь всегда казалось, что у него руки холодные, как он сам. Впрочем, поцелуй был далеко не таким…
Морр медлил, я чего-то ждала, боясь вздохнуть.
И все же опомнилась первой. Не выдержала и сделала шаг от него.
– Спасибо, господин Морр, дальше я уже сама справлюсь, – пробормотала я, стараясь даже не встречаться с ним взглядом. – Спокойной ночи… – и шмыгнула в свою комнату, излишне торопливо захлопнув за собой дверь. Затем прижалась к ней спиной и зажмурилась, пытаясь унять колотящееся сердце.
Да что это со мной происходит, в самом деле?
Нет, нужно поскорее избавляться от этих «уз», иначе…
Что именно будет иначе, я так и не смогла сформулировать даже самой себе. Но точно ничего хорошего.
Глава 20
Не знаю, удалось ли Морру поработать этой ночью, поскольку заснула я все же далеко не сразу. Но поутру претензий он мне никаких не высказал. Между нами вообще царила некая напряженная неловкость, даже препираться не хотелось.
– На сегодня у меня ведь никаких встреч не назначено? – спросил он меня за обедом.
– Нет, вы же так и не скорректировали расписание на эту неделю. Надо с кем-то связаться? – с готовностью отозвалась я. Прямо образцовый секретарь.
– Нет, отправимся к профессору Готсберри. Нужно прояснить ситуацию с рисунком на перстне. И правы ли вы в своих подозрениях. А после, когда вернемся, составим расписание. – Морр тоже вел себя излишне спокойно и вежливо. Прямо образцовый начальник.
Тишину дома внезапно нарушил дверной колокольчик. Матильда сегодня должна была прийти позже, поэтому на звонок никто не вышел.
– Пойду открою. – Я, забывшись на секунды, подхватилась и направилась в прихожую. Морр тоже будто ушел в свои мысли в этот миг, поэтому я опомнилась только у входной двери, осознав удивительное: расстояние между нами уже превысило эмпирически выведенный максимум – двадцать шагов, а «узы» до сих пор не дали о себе знать. Морр продолжал сидеть в гостиной, и ничто не препятствовало моему движению. Заклятие внезапно исчезло? Сердце радостно подпрыгнуло, но очередной перелив колокольчика заставил меня вспомнить, куда, собственно, я шла.
На пороге стоял светловолосый парень в синем плаще, который на груди был украшен гербом империи. А в руках он держал большую голубую коробку, перевязанную розовым бантом.
– Добрый день. – Блондин улыбнулся и поклонился. – Лея Валерия Корженевская здесь живет?
– Д-да, – от неожиданности я запнулась, – это я.
– Вам подарок от Его Императорского Величества Анлейна баум Гаттонфредлиха Третьего, – торжественно произнес посыльный и вручил мне коробку.
Я была настолько обескуражена, что не знала, как и реагировать. А парень между тем снова поклонился и, пожелав удачного дня, направился к экипажу, который ждал его у ворот. Герб на дверцах кареты в очередной раз подтвердил, что это действительно посланник от императора.
– Кто это был? – В дверях гостиной наконец появился Морр, а заметив коробку, сразу подозрительно прищурился.
– Вот… Подарок принесли. От императора, – пролепетала я, все еще пребывая в растерянности.
– От императора? – Вежливого спокойствия на лице Морра как не бывало.
Зато в следующую секунду вернулась «ленточка», принявшись настойчиво подергивать меня за запястье. Эх, рано радовалась…
– Так мне сказали. Сама удивлена, – призналась я.
И вдруг услышала странное шуршание в коробке.
– Там что-то шевелится, – прошептала я, испуганно взглянув на Морра.
– Не открывайте! – Некромант тотчас выдернул коробку у меня из рук. – Я сам открою. Мало ли…
Он направился обратно в гостиную, поставил подарок на стол и, осторожно приоткрыв крышку, застыл с ней, держа на весу.
– Что там? – Я с опаской подошла ближе, когда же увидела содержимое коробки, удивленно вскрикнула: оттуда на нас сонно смотрел маленький йок.
– Как остроумно, – процедил Морр.
– Какой хорошенький. – Я уже взяла йока на руки. Он был заметно меньше Пипи, но такой же пушистый, беленький… Правда, не с голубыми, а с зелеными глазками.
Некромант же между тем нашел на дне коробки открытку и с пренебрежением протянул мне:
– Вот еще. Послание.
«Я заметил, что вчера вас восхитил йок моей тетушки герцогини Хирот, и я решил, что вы будете рады иметь такого же. Надеюсь, мой подарок вам понравится и будет напоминать обо мне. Анлейн баум Гаттонфредлих Третий». Морр явно тоже успел прочитать это, поскольку его лицо приобрело кислое, с налетом презрения, выражение.
Но я тоже пребывала в некой растерянности:
– Получается, теперь это мой йок?
– Получается, ваш. – Некромант взял из фруктовницы яблоко и принялся перекидывать его из ладони в ладонь, как мячик.
– И что мне с ним делать? Как ухаживать? Я ведь в этом не разбираюсь…
– В этом я вам не помощник. Спросите у Матильды.
– А вы не выставите его за дверь? – Почему-то возникла у меня такая мысль.
– Если он не будет путаться у меня под ногами, не выставлю. А вы хорошенько присматривайте за ним, иначе…
– Выставите меня вместе с ним? – Я крепче прижала к себе пушистый комочек, который сразу засопел, уткнувшись мне носом в грудь.
Морр проигнорировал мой вопрос и с хрустом откусил от яблока.
– А у йоков есть пол? Это мальчик или девочка? – заинтересовалась я, но тревожить малыша, задремавшего на моей груди, побоялась. – Как думаете?
– Меньше всего мне хочется думать о том, какого пола ваш йок.
– Так и скажите, что не разбираетесь, – тихо произнесла я, а заметив, что Морр на меня не смотрит, показала ему язык.
– Только, когда закончится ваш трудовой контракт, не забудьте забрать йока с собой, мне живность в доме не нужна, – продолжал бубнить Морр.
А вот тут я озадачилась и даже расстроилась. Забрать-то я йока заберу, но как объяснить, кто он, в моем мире? Ни на кошку, ни на собаку он не похож, а от мамы моей вообще ничего не скроешь.
– Заканчивайте любоваться своим подарком, – прервал мои мысли некромант. – И собирайтесь, нам нужно к профессору Готсберри.
Матильда пришла вовремя: я как раз пребывала в замешательстве, не зная, можно ли оставлять йока одного в доме. Увидев моего нового питомца, она, конечно же, тоже высказала восторг, а когда узнала, что он еще и подарок от императора…
– Я позабочусь о нем, – сказала Матильда, с благоговением принимая у меня малыша, – не волнуйтесь.
Морр в этот момент снова недовольно хмыкнул, затем поторопил меня и первый вышел за дверь.
– Вы заметили, что на какое-то время «узы» между нами удлинились, а может, и вовсе исчезли? – вспомнила я уже по дороге в центр. – Когда принесли подарок и я пошла открывать дверь?
– Действительно. – Морр задумался. – С чем это может быть связано?
А я опять вспомнила о нашем поцелуе. И моменте, когда он расстегивал мне платье… В груди на миг все сжалось, а по телу пробежала горячая волна. Неужели именно это…
Наши взгляды с Морром внезапно встретились, и мне вдруг показалось, что он подумал о том же. Меня вновь бросило в жар, но я поспешила сказать, отводя глаза:
– Даже не представляю, с чем это может быть связано.
– И я, – тоже излишне быстро отозвался Морр. – Подождем возвращения леи Хирот.
И вновь это неловкое напряженное молчание, которое длилось до самого магазина Готсберри.
– Кристиан? Что-то случилось? – Хозяин лавки удивился, увидев нас на пороге. – Или в прошлый раз забыл что-то купить? – Он улыбнулся.
– Нет, льерд Готсберри, я пришел поговорить. Вернее, спросить кое о чем, – ответил Морр.
– Я слушаю тебя. – Профессор стал серьезным. – Что за вопрос?
– Ваш перстень… – Морр показал на его кольцо, – откуда он у вас?
– Перстень? – Льерд Готсберри посмотрел на свою руку. – Это семейная реликвия, если так можно выразиться. Досталась мне от отца.
– А что означает рисунок лилии?
– Знак нашего рода. – Льерд улыбнулся.
– А не было ли еще и кулона с таким же знаком? – поинтересовалась уже я.
– Кулон? – Профессор вскинул на меня удивленный взгляд. – Был. А откуда вы знаете?
Я переглянулась с Морром.
– Мы не уверены, но, кажется, видели кулон с похожим рисунком, поэтому и интересуемся, – ответил он льерду Готсберри.
– И где же вы его видели? – Тот оживился.
– В одном захоронении, я проводил ритуал и…
– И далеко находится та могила? – перебил его профессор.
– Достаточно далеко, – отозвался Морр уклончиво. Видимо, ему не хотелось признаваться, что именно он там делал.
– Дело в том, – взволнованно заговорил льерд Готсберри, – что в комплект к перстню действительно шел кулон. Их создали еще для моего прадеда. А он разделил их между своими детьми. Сыну, моему деду по отцу, достался перстень, а дочери – кулон. Но дочь спустя время пропала и кулон вместе с ней.
– Пропала? – Мы вновь переглянулись с Морром.
– Да, ее долго искали, но не нашли. Говорят, она сама сбежала. И, к слову, в то время она была уже в зрелом возрасте. Вроде как любовь у нее была с некромантом одним. Крейном, может, слышали о таком? Он довольно известная личность, только никто не знает, где он провел последние годы своей жизни и где похоронен.
– Конечно, слышали, – Морр уже принял невозмутимый вид, – мы ведь даже в Академии его биографию проходили…