– Ты и не скрывал.
– Я и не скрывал.
Я замолкаю в ожидании ответа, но Прохор с ним не торопится. Комкает список в руках да поглядывает по сторонам.
– Тут дело такое, ваше некромантство… – Хоть он и начинает с титула, я не слышу в его голосе ни капли уважения. – Тут дело тёмное.
Хитро прищурив глаза, Прохор смотрит на меня, и я сразу понимаю, о чём речь.
– С нечистью справиться некому?
– Ага.
– Типа того лешего, что я у ворот поднял?
– Ага.
– И ты хочешь, чтобы я это сделал?
– Ага.
– А когда я всё сделаю, отправишь меня в расход?
Прохор молчит, но и не отрицает. Просто не успевает сообразить, что лучше бы это сделать, ведь молчание – знак согласия.
– Что со мной будет, когда я это сделаю? – с нажимом спрашиваю я.
По глазам вижу, что правильный ответ Прохор знает. Сумеет ли произнести вслух?
– Сделаешь всё, так и быть, станешь главой Молотни! – отвечает Прохор.
Смотри-ка ты, смог! Пересилил себя. Я удивлён.
– И почему я не верю ни единому твоему слову? – спрашиваю я, наклоняясь ниже. – С нашей первой встречи ты не сказал ни слова правды, Прохор. И как прикажешь тебе верить?
– Да я ж ни разу и не соврал, ваше главейшество!..
– Зато о многом умолчал, правда? – И я начинаю допрос: – Откуда под твоими воротами лешак? Да ещё и высокоуровневый?
– Кто?..
Прохор не врёт. Он не понимает, о чём я.
– Шестирукий монстр, – уточняю я. – Откуда он? Просто так, без повода, ни один леший из леса не уйдёт.
– Был у него повод, – ворчит Прохор.
Его кулак несдержанно ударяет по столу, а взгляд наполняется злобой. Но направлена она не на меня.
– Рассказывай, – спокойно предлагаю я, присаживаясь обратно за стол. – Что случилось?
– Зло случилось, – отвечает Прохор, тяжело вздыхает и наконец-то начинает рассказывать: – Тут лесок есть недалече. Раньше до него люд за дровами ходил, да за дичью охотники. Ребятишки по опушкам бегали, кто по ягоды, кто по грибы. И никто без добычи не возвращался. – Прохор испускает вздох тяжелее прежнего, пока я сижу и мотаю на ус расстановку сил вокруг деревеньки, и продолжает: – Но больше никто в тот лес не ходит, потому как теперь никто оттуда не возвращается. С тех пор, как тьма лес окутала, опасно там стало, носу не кажи. Всё тёмное там теперь, заражённое, смертоносное. Оттуда к нам всякие твари заколдованные и прут: кто ползком, кто вприпрыжку. И вот этот вот, – Прохор указывает в сторону ворот, – леший. А ведь когда-то добрым был. Дочку мою однажды из лесу вывел. Она частенько одна-одинёшенька за грибами ходила. Да вот… Больше не ходит.
– Сочувствую.
– Типун тебе на язык, тёмный! – восклицает Прохор, хохотнув. – Живая она. В городе сейчас, на обучении. Деревенские много кто в город детей понаотправлял. Всяко безопаснее, чем тут.
Я киваю. Понятно, куда молодёжь делась – в городе вся, в безопасности. Заодно запоминаю, что неподалёку от Молотни город есть в наличии.
– И давно у вас лес тёмным стал?
– Да лет десять, – отвечает Прохор, нахмурившись. – Аккурат как Степан, прошлый глава Молотни, в нём пропал, так лес и скурвился.
– Пропал? А я-то думал, что ты всегда был главой Молотни. Испокон веков, – шучу я.
– Сын я его. Прохор Степаныч. После кончины его и занял это место.
Смотрю на Прохора, прикидывая, а может и мне так главой деревни стать? После гибели его предыдущего главы.
– Даже не думай! – говорит Прохор, грозя мне пальцем.
– И не думаю, – честно вру я. – Думаю о том, что мне с этим лесом твоим «тёмным» делать. Вырубать не пробовали?
– Пробовали. Мало кто живым ушёл. Из лесу такие страшные твари посыпали! С когтями, челюстями… Кое-как от них ноги унесли.
– А сжигать?
– Пробовали. И сами же чуть не погорели. Огонь, что зараза, на людей и на дома кидался. Еле затушили.
– И как, по-твоему, я с ним справлюсь?
– Не знаю, – отвечает Прохор, пожимая плечами. – Это уже ваши «тёмные» делишки. Хоть мытьём, хоть катаньем, но с лесом сладить придётся.
– А иначе?..
– А иначе, ворота чинить нечем. Древесины в Молотне нет. – Прохор откидывается на стуле и изучающе скользит по мне взглядом. – Камня на утяжеление и металла на оковку – это я тебе найду. – Он разводит руками. – Но не дерево.
Хм… Чем дальше, тем сложнее схема. В деревне не безопасно, потому что нет ворот. И нет древесины, чтобы их починить. И нет того, кто сладил бы с нечистью в тёмном лесу, чтобы добыть дерева.
Вот зачем я нужен Прохору. И если бы не это… Если бы я не сломал ворота в деревню, давно бы узнал, что такие, как Прохор, делают с тёмными магами, претендующими на их место.
– Мне нужны гарантии, Прохор, – не спешу соглашаться я. – Поэтому я повторю свой вопрос: что получу я?
– Место главы, – отвечает Прохор и поднимает руку, не давая себя перебить. – Я стар, Ксандр, ты сам видишь. И если ты покажешь себя достойным мужем, способным защитить деревню и его жителей, так тому и быть: отдам тебе своё место главы.
Прохор смотрит на меня. Я смотрю на него.
Пятой точкой чую, что Прохор мне врёт. Но смысла препираться с ним дальше я не вижу. Как и упускать шанс показать себя. Не перед Прохором, нет. Перед жителями деревни. А там пусть сами решают, достоин ли я. Особенно, когда я окажусь для них единственным, кто способен справиться с нечистью. Улыбаюсь. И единственным, кто будет стоять между их любимой деревенькой и наполненным тёмными тварями лесом.
– Тогда готовься уйти на пенсию, старик, – заявляю я, широко улыбаясь. – Я легко добуду древесину для новых ворот и остановлю нечисть.
От дома Прохора я ухожу уверенной походной. Передо мной стоит простейшая задача. Справлюсь с ней – и жители сами выберут меня на место Прохора. И тогда он ничего не сможет с этим поделать.
* * *
– Вы не поссорились? – спросила Прасковья, прибирая стол. – Я слышала громкие голоса.
– Ну что ты, какие ссоры. Нет конечно.
Прохор умолк, всё ещё глядя вслед некроманту. Супруга подошла, положила руку ему на плечо и слегка сжала.
– Никто ещё не выжил в том лесу, – печально сказала она. – Мальчик-то хороший, сразу видно. Любой другой на его месте бросил бы нас справляться с нашими проблемами самостоятельно. Но сдюжит ли он?
– Не сдюжит, пусть там и сгинет, нечистый! – сказал Прохор, сплюнув на последнем слове. – А ежели справится, так мы уж готовы будем. Встретим так, как и полагается нечисть тёмную встречать. – Он зло усмехнулся и добавил: - Если он вернётся…
Прохор оставил супругу около дома и направился в деревню. Пора было приступать к делам. Жаль, конечно, что некромант за это не взялся. Самому придётся. Зато за тёмный лес некромант взялся с радостью. Глупец!
– Там он и сгинет, – шепнул Прохор.
Глава 8. Светлый тёмный лес
Высоко над головой светит яркое солнце. Лениво шевеля листвой, ветер нашёптывает небу свою незатейливую песенку. Высокие кроны деревьев медленно покачиваются, пропуская сквозь густые переплетения ветвей редкие солнечные зайчики. Воздух наполнен светом и теплом. Под ногами разношерстным ковром стелются ароматные травы.
– И где этот лес тёмный? – с недоумением вопрошаю я, оглядывая округу.
– Дальше. Дальше он тёмный! Тё-ёмный претё-ёмный, – тянет Митька, испуганно выглядывая из-за моей спины.
О том, что Прохор отправил его со мной на подмогу – это вряд ли. А вот как соглядатая – запросто!
Кошусь на паренька. Лишь бы его подослали не как убийцу, готового вонзить нож в спину зазевавшемуся мне.
– Ну что ж, – говорю я, пытаясь избавиться от недобрых мыслей, – пошли посмотрим на это твоё «тёмный-претёмный».
Перед выходом из деревни Прохор «выделил» мне пару лесорубов и Митьку в качестве сопровождающего. А я взял кой-какое снаряжение. И заодно разузнал про «тёмный лес» как можно больше. Нечисть в него пришла лет десять назад. Как раз после пропажи бывшего главы Молотни. Всё, как сказал Прохор. С тех пор на деревню повадились нападать разные лесные монстры, типа того шестирукого лешего, что сейчас стоит на месте ворот. И хотя снаружи лес выглядит, как прежде, нечистая сила отпугнула от него людей. Все, кто осмеливался в него вступить, пропадали без вести.
От деревни к лесу вела широкая заросшая травой дорога. Телега, с помощью которой обратно предполагалось тащить древесину, быстро довезла нас до места. Тогда-то моим глазам и предстал «тёмный зачарованный лес».
Ну лес и лес. Лазаем тут уже почти два часа, и ничего не происходит.
Скучно.
– Может, устроим привал и осмотримся? – предлагаю я, когда мы выходим на приятную глазу округлую полянку. – Да и за работу давно пора приниматься. Деревьев много, есть из чего выбрать на сруб. А если встретится «тёмное» место, позовёте меня, я посмотрю.
– Тут любое место тёмное, – говорит Митька, опасливо озираясь.
– Что-то незаметно, – ворчу я себе под нос.
Небо ясное. Вокруг светло. В лесу тихо.
Так можно и день, и месяц, и целый год тут пробегать в поисках нечисти. Но у меня нет столько времени.
Митька уходит за лесорубами, что остались ждать нас около телеги, а я остаюсь на облюбованной полянке. Удобное место на возвышении. Сквозь высвеченную полуденным солнцем чащу округу видно, как на ладони.
Попробую обнаружить следы Тьмы сам. Некроманту это сделать проще, чем простым деревенщинам.
Убедившись, что все разошлись, я усаживаюсь в центре полянки и погружаюсь в лёгкий транс. План предельно прост: найти и уничтожить!
Тёмные сгустки я вижу сразу – они повсюду. Тени двигаются медленно, словно бы крадучись. И все в мою сторону.
Не удивительно, ведь я тёмный маг. Эманации моей Силы давно должна была учуять каждая тварь в округе. Удивительно, что ещё никто не явился «познакомиться».
Справа и чуть позади раздаётся шорох, а за ним цепочка быстрых шагов.
Вскакиваю на месте, вынимая из заплечной перевязи меч. У Прохора позаимствовал. Как знал, что пригодится.