Его лицо такое же морщинистое, как и руки. Густые седые брови застилают глаза. Как он вообще что-то видит?
– Нет. Я не Прохор, – отвечаю я и представляюсь: – Ксандр. Новый глава деревни.
Старик Самсон мгновенно поникает.
– Стало быть, сгинул Прохор. Ой как пло-охо! Хоро-оший такой ма-альчик был. Жалко- то ка-ак!
Он откладывает заготовку в сторону и даёт знак мальчонке прекращать работу. Горюет так, будто Прохор и правду сгинул. Мне не сразу удаётся вклиниться между его причитаниями и объяснить:
– Всё с Прохором хорошо. Жив-здоров.
– А где ж он? Где? – Старик Самсон щурится, тщательно всматриваясь в моё лицо. – Если ты глава, то Прохор где?
– Дома сидит. Наказан он. За плохое поведение, – шучу я. – Прохор отошёл от дел. У него сейчас другие заботы. – Я перебираю в голове несколько версий, которые можно назвать и не вызвать этим уйму вопросов. И останавливаюсь на той, что старику будет понять легче всего. – Стар Прохор стал. Не справляется он уже с делами. Вот и сдал должность мне. Я молодой. Я справлюсь.
Кузнец понятливо кивает. Эта причина ухода Прохора звучит для него логично.
– Хоро-оший мальчик Прошка, – продолжает сетовать он. – До-обрый…
Взгляд кузнеца начинает блуждать по кузнице. Останавливается на заготовке, лежащей на наковальне. И кузнец тянется к ней.
Кажется, пора вмешаться. Иначе, боюсь, уже через миг кузнец забудет, что не один.
– У меня к тебе вопрос, кузнец! – Я достаю из перевези меч, кладу на стол перед кузнецом и спрашиваю: – Твоя работа?
Старик кхэкает и начинает изучать меч. Рассматривает его, чуть ли носом не касается блестящего лезвия. Затем хватает с полки какую-то склянку, быстрым движением откупоривает и выливает на меч. Прозрачная жидкость шипит, попадая на лезвие, и сильно пенится.
Старик Самсон берёт со стола ветошь и аккуратно стирает пену, обнажая яркие светящиеся руны на мече.
– Э-э-э! Хоро-оший меч! Очень хороший. – Он поднимает взгляд на меня. – Где взял?
– Я думал, что ты его сделал. – Старик отрицательно мотает головой. – А можно как-то узнать, кто его сделал? Хочу себе ещё таких заказать, да вот имени мастера не знаю. Ты сможешь таких мечей наковать? Хотя бы дюжину?
– Наковать-то не сложно. Меч простой: форма клинка, края, эфес, – задумчиво отвечает кузнец, медленно ведя пальцами по рукояти меча. – Но вот силы такой вложить в него – увы! – не получится.
– Но кто-то же это сделал, – возражаю я. – Выковал простой меч и вложил в него непростые силы.
Кузнец понятливо кивает. Затем поднимает указательный палец вверх и начинает им размахивать.
– Было. Что-то такое у меня было…
Он начинает ходить по кузнице, заглядывая то на верхние полки, то выдвигая ящики столов.
– Что он ищет? – шёпотом спрашивает Митька, стоящий у меня за спиной.
Я молча пожимаю плечами. Остаётся верить в то, что хотя бы старый кузнец знает ответ.
Однако Самсон ходит по кузнице так долго, что и моя вера начинает иссякать. А когда заканчивается терпение, я уже готов выскользнуть из кузницы тайком и пойди дальше по своим делам.
Делаю пару шагов к двери.
– Так вот же она! – довольно восклицает Самсон.
Он склоняется над ведром, сильно напоминающим мусорное, и тычет в него щипцами. Раздаётся металлический звон. Самсон радостно вскрикивает и достаёт из ведра булыжник неправильной формы.
– Я знал. Знал, что у меня ещё сохранился кусочек этого паршивца.
Старик поворачивается и протягивает мне свою находку.
– Что это? – спрашиваю я, поворачивая камень в руках. – По виду металл, но если судить по весу, я бы так не сказал. Слишком лёгкий для металла.
– Лёгкий и крепкий! Это фрагмент мифриловой руды, – объясняет старик Самсон. – Из него сделан твой меч. Если этот кусок руды как следует обработать и обковать, его не отличишь от обыкновенного металла. Однако это не совсем обычный металл. Только на него можно нанести волшебные руны и наделить меч магией. Ни с чем другим так не выйдет.
– И где же мне добыть эту руду? Много-много этой руды.
Старик Самсон глубоко и надолго задумывается. Но в этот раз желания уйти у меня не возникает. Магические мечи – это мощное оружие. Когда-то их создали для борьбы с тёмными силами. Один из них даже Источник высшего демона сумел вывести из строя. Ненадолго, но ведь сумел. А теперь представь не десять, не двадцать, а целую армию воинов, вооружённых такими мечами. Это будет поистине великая сила. Всю нечисть в округе на колени поставим! Для начала… А потом можно будет и о завоевании мира подумать.
Но старик Самсон молчит и молчит. Ожидание затягивается.
Я начинаю нетерпеливо постукивать кончиком ботинка по полу. Старик Самсон вздрагивает, поднимает взгляд на меня и внезапно выдаёт:
– А вы кто?
Это он так издевается, да?
– Ксандр. Глава деревни Ксандр.
– А что же Прохор? – испуганно восклицает старик. – Прохор-то всё? Извели мальчика? А ведь тако-ой хо-ороший мальчик был! Жаль его. Ой как жа-аль. – Горестно охая, старик Самсон отворачивается и, заметив мальчонку, своего помощника, строго кричит на него: – Ты чего встал, Фёдор? Работать кто за тебя будет? А ну-ка раскачай мне мех! Степан сейчас придёт, а мы ещё заказ не исполнили. Что он скажет? Глава он у нас строгий! А ну, качай!
Я оглядываюсь на Митьку и вопросительно изгибаю бровь. Парнишка пожимает плечами и пару раз крутит пальцем у виска. Понятно. Ожидать помощи от растерявшего разум старика Самсона не имеет смысла.
Меня заинтересовала история про руду, но как сделать так, чтобы старик о ней рассказал? Где её добыть и как обработать?
Смотрю на кузнеца, а тот снова с головой ушёл в работу. Но теперь я понимаю, что он просто делает то, к чему привык: хватает первую попавшуюся заготовку, суёт в печь, а потом молотит по ней, что есть сил. Вряд ли он сам может ответить, чем занят. Прямо сейчас он думает, что выполняет заказ Степана, главы Молотни, пропавшего десять лет назад.
– Про руду ещё кто-нибудь знает? – спрашиваю я Митьку, когда мы оказываемся на улице.
Парень пожимает плечами.
– Я сам только что узнал, – говорит он. – Мне-то как-то без разницы из чего меч сделан, ежели он нечисть прогнать способен.
– Ну да, способен, – киваю головой я, размышляя над очередной загадкой, подкинутой мне этим миром. – А мальчонка тот, он всегда рядом с Самсоном находится?
– Фёдор-то? Фёдор да. Постоянно с ним. Внук это его. Он за дедом и присматривает.
– Отлично! Зови его сюда.
Оставив Фёдору указания внимательно слушать то, о чём болтает дед Самсон, и докладывать лично мне обо всём, что услышит, мы продолжаем путь. Надеюсь, что мальчонка внимательный слушатель. А ещё больше надеюсь, что Самсон всё ещё помнит то, что мне нужно.
* * *
– Сколько улиц у нас осталось? – спрашиваю я, поглядывая на солнце.
Время никого не ждёт, а сегодняшние дела я хотел бы завершить уже сегодня.
– Две.
– Давай сначала их посмотрим. А потом ты меня до колодца проводишь, – приказываю я. – Люди говорили, что в них воды нет. Хочу сразу посмотреть, в чём дело.
– До колодца? – переспрашивает Митька и медленно бледнеет.
– К слову, пока я осматривал деревню, я ни одного не видел. Они что, во дворах находятся?
Митька невнятно мотает головой.
Ну ничего. Разберёмся.
На последних двух улицах не оказывается ничего интересного. Домик местного мельника и пекарня, которой занимаются его жена и дочь. Пекари поднимаются на работу ещё до рассвета. Сейчас у них время заслуженного отдыха, поэтому я решаю не мешать им и зайти познакомиться как-нибудь в другой раз.
А ещё мне дико интересно, откуда у Митьки такая реакция на вопрос о колодцах.
– Так! Ну что же. Самое главное я увидел, пора и делом заняться. – Я встаю посреди улицы и оглядываюсь. – Где здесь ближайший колодец?
– А можно не нужно? – испуганно спрашивает Митька.
Ещё интереснее.
– Ты что? Боишься что ли?
Митька молчит. Кивает, но молчит.
– Чего там бояться? Максимум, какой-нибудь водяной балуется. Или русалка в подземных водах заблудилась.
Митька смотрит на меня, как на умалишённого.
– А вам не страшно?
– Нет.
– Совсем-совсем?
– Совсем-совсем, – отвечаю я и, предугадывая его следующий вопрос, добавляю: – Правда-правда. – И на всякий случай добавляю ещё: – Честно-честно.
Митька испускает страдальческий вздох и просит:
– Глава Ксандр, а может не надо колодцы смотреть? Давайте вы просто дорогу до речки нам расчистите и всё. Мы оттуда воду возить будем.
Я молчу, всем своим видом показывая, что уступать не намерен.
– Я сам воду… Возить… – пытается он снова и затихает.
– Колодец где? – строго спрашиваю я.
Митька сдаётся, испускает ещё один страдальческий вздох и указывает в сторону соседней улицы.
– Вон там.
– Вон туда и веди!
Глава 12. Совет да любовь!
Мы подходим к колодцу. Вернее, к тому месту, где он мог бы располагаться. Окраина деревни, вокруг ни колодца, ни колонки, ни водонапорной башни.
Стоим. Смотрим на пустырь, густо заросший бурьяном. Чуть поодаль, с чьего-то заднего двора за нами наблюдает грустная одинокая корова.
Но прямо перед нами ничего нет.
– Но здесь же ничего нет! – возмущаюсь я.
– Здесь он. Зде-есь, родименький…
Митька сходит с дороги и начинает ходить кругами и громко топать ногой по земле. С недоумением наблюдаю за странным ритуалом и понимаю, что парнишка делает, лишь тогда, когда вместо глухого «топ» раздаётся гулкий звон, уходящий глубоко в землю.
Митька тут же отпрыгивает как можно дальше. Он весь дрожит. Вытягивает руку и указывает на то место, где только что стоял.
– Он там! – говорит он напуганным голосом.
– Ну давай посмотрим.
Я подхожу и тоже топаю. Звук уходит глубоко под землю. Колодец закрыт. И со временем зарос до неузнаваемости.
– Придётся раскапывать.