– Да?..
Девушка поднимает глаза, но взгляд её по-прежнему затуманен.
Вот Тьма! Когда же я привыкну к тому, что использование моих Сил, приводит к такому глупому эффекту.
– До деревни – это куда?
Не сводя с меня взгляда, Миранда тычет пальчиком в сторону одной из самых высоких скал. Чтобы её перелететь, взлетев до самой верхушки, уйдёт много времени. Приглядевшись, замечаю ущелье. Подлетаю ближе и, к моему облегчению, похоже на то, что преодолеть скалу удастся через него.
Пока мы летим через ущелье, Миранда молчаливо мной восторгается.
Приятно, конечно, но я бы предпочёл реальные чувства наколдованным.
Ущелье и правда проводит нас мимо высоченной скалы к цели. Пролетев мимо ещё нескольких вершин пониже, мы оказываемся на краю каменного утёса. Деревня отсюда видна, как на ладони. Но очень далеко. За ней «тёмный» лес, справа озеро, а слева, за горами, холмы и поля – те самые, через которые я прошёл, чтобы сюда попасть.
– Как так вышло, что мы находимся настолько далеко от деревни? Да тут же идти несколько часов!
– Сестрицы говорят: не ешь добычу в деревне. Тебя могут поймать, – отвечает Миранда.
Она пытается закинуть руки мне на шею, но я бесцеремонно отталкиваю её и подхожу ближе к краю утёса.
– И ты затащила меня подальше? Настолько «подальше»?
Русалка кивает. Однако у меня в голове всё равно что-то не сходится. Смотрю на солнце и понимаю: я пробыл в мираже русалки далеко не пару минут, как мне казалось.
– Сколько я спал? Сколько прошло времени? – с тревогой спрашиваю я.
– Не знаю, дорогой, – влюблённым голоском отвечает Миранда. Она подходит и начинает гладить меня по спине. – С тобой я часов не наблюдаю. С-счастливая!
Игнорируя русалку, приглядываюсь к деревне. Отсюда не видно и не слышно, что там происходит. Может, давным-давно всё кончено: русалки заморочили головы местным и всех пожрали. Деревенские ведь не я – они не могут ментальной магии противостоять.
Нужно спешить!
* * *
Подпрыгнув на месте, Прохор развернулся и махнул мечом. Лезвие со свистом рассекло воздух, вспороло облако иссиня-чёрных волос, и на землю упало несколько срезанных прядей.
Саму тварь он не задел. Вот незадача!
– Прохор, ты чего? С ума сошёл что ли? – завопила Лейла, отпрыгивая от него в сторону.
– А, это ты, – разочарованно произнёс Прохор, опуская меч. – А ну не мешайся под ногами!
Извиняться он не собирался. Только об одном жалел: что не достал шеи. Он готов был рубить всякую нечисть, а какая именно она была: дикая или покорённая – ему было всё равно.
– Я не мешаюсь! – огрызнулась Лейла. – Я вообще-то помочь пришла.
– И чем ты можешь помочь, нечистая? – усмехнулся Прохор и острием меча указал на шею упырихи. – На тебе же ошейник. И хозяин твой сгинул, ты теперь навеки слабачкой нечистой останешься.
– В таком случае постою рядом и посмотрю, как вы тоже сгинете, – буркнула Лейла, обиженно надула губки и сложила руки на груди. – Не нужна помощь, так и скажи. Чего обижать-то?
– Так и говорю: помочь нечисти мне не нужна!
Лейла в ответ только фыркнула. Встала чуть поодаль, насупилась и принялась разглядывать посечённые мечом волосы, что-то ворча себе под нос.
– Вот и ладушки!
Разобравшись с упырихой, Прохор кивнул мужикам, повернулся обратно к колодцу и столкнулся со взглядом красных нечеловеческих глаз. Русалка стояла в шаге от него. Растерявшись, он не успел даже поднять меч.
– Х-ха! – выдохнула русалка и ударила его рукой в грудь.
Выронив меч, Прохор пролетел несколько метров и упал в траву, больно ударившись головой. Сквозь шум в ушах он слышал чьи-то крики и звуки глухих ударов. Неподалёку раздался звук падения ещё одного тела. Затем всё затихло.
С трудом сев, Прохор открыл глаза. Мир двоился и ходил ходуном. Он тщательно потёр лицо руками и присмотрелся снова. Поле перед ним было пустым. Ни русалок, ни людей.
Кряхтя и матерясь, Прохор поднялся на ноги и огляделся. Мужики нашлись в траве недалеко от того места, где он стоял. Валялись, раскиданные русалкой по сторонам.
Прохор пересчитал стонущие тела. Одного не хватало. Колька, отличный деревенский мастеровой. Прохор отлично знал ещё его родителей. Жаль мужика!
– Ну так что? Помощь не нужна? – с ухмылкой поинтересовалась Лейла.
Прохор бросил на неё ненавидящий взгляд. Вот тварь падлючая. Стояла и смотрела, как их раскидывают, и пальцем не пошевелила. Дала человека утащить. Не только не остановила, ещё и порадовалась, небось.
– От такой как ты мне помощь не нужна! – гаркнул Прохор.
Зашипев от боли и злости, он захромал туда, где в траве блестел его меч. Поднял его и похромал дальше к колодцу. Шёл быстро, больше не таясь. Не до осторожности сейчас. Тем более, когда нечисть показала себя настолько быстрой и сильной.
Подойдя к колодцу, Прохор прислушался. Тишина. Только где-то далеко внизу мерно капает вода.
Воткнув меч в землю, чтобы его легко можно было выхватить и использовать по назначению, он схватился за крышку, которой был прикрыт колодец и попытался её поднять.
– Тяжёлая, зараза! – зашипел он, но попыток не бросил.
Крышка не поддавалась. Как некромант снял её один, без помощи? Особая тёмная маги не иначе!
Сплюнув, Прохор огляделся. Мужики до сих пор не пришли в себя, и помочь ему было решительно некому. Взгляд упал на Лейлу, всем своим видом показывающую, насколько сильно ей нечего делать. Но очень хочется.
– Ладно. – Сдался Прохор и махнул упырихе рукой, подзывая к себе. – Иди помоги!
– Помогм… Что?
– Вот ты наглая тварь! Тут людей жрут! И если мы им не поможем, то всех съедят без остатка! – взорвался Прохор. – А ты стоишь, и ничего не делаешь! У тебя вообще совесть есть? Тьфу! Нечисть и есть! Ничего в тебе человеческого!
Он смачно выругался, пройдясь по упырихе, её ближайшим родственникам и их мерзким неродственным отношениям в семье, и снова взялся за крышку. Нещадно болела спина и ныли колени. Да, не молодел он год от года, тут уж ничего не поделаешь.
Внезапно крышка колодца стала раз в десять легче. Поднялась с земли, будто бы сама, и встала на ребро. Рядом с Прохором стояла, держа крышку за край, Лейла.
– Можно было просто сказать «пожалуйста», – недовольно сказала она.
– Просить нежить не приучен. Приучен только убивать.
Лейла поджала губки, но говорить ничего не стала.
А то! Теперь она целиком и полностью зависела от него. Скажет Прохор, и выгонят упыриху за ворота поганою метлой! Потому и помогает, небось. Не от доброты же душевной. Всем известно, что у нечисти нет души. Чует, упыриха, перед кем выслужиться нужно, чтобы на улице с голым задом не остаться.
Они вместе подкатили крышку обратно к колодцу и опустили сверху.
– Ну вот и всё! – сказал Прохор, тяжело опустился и сел на крышку сверху.
– А они её не поднимут? – с сомнением спросила Лейла. – Русалки вас, мужиков, вон с какой лёгкостью раскидывали. А эта крышка точно полегче будет.
– Не поднимут, – ответил Прохор, хлопая по прочной промасленной древесине ладонью. – Там с обратной стороны руны прописаны от нечисти от всякой. Они потому эти крышки столько лет поднять и не могли.
– А как же тогда Ксандру это удалось? А мне? – не унималась Лейла.
– Да потому что руны магические запрещают снизу крышку поднимать. А с обратной стороны мы её не защищали. Потому-то Ксандр её и поднял. Он же сверху за неё брался. И ты тоже. – Прохор вытер пот со лба и устало выдохнул. – А надо было и сверху рун наложить запретных. Кто ж знал, что к нам командёр из этих ваших, некромантов, заявится.
Не успел он договорить, как из колодца раздался нечеловеческий вой. Крышка заходила ходуном. Заплясала и затряслась от мощных ударов снизу, но на месте удержалась.
– Ну вот. Видишь, – назидательно сказал Прохор Лейле. – Действует магия светлая. Помогает людям, родненькая.
– Я тоже тебе помогла, – напомнила Лейла не к месту.
Так. Всё. Торговаться нечисть собралась. Только вот забыла она, как сильно в Молотне нечистых ненавидят.
– Ой! Всего-то крышку на место перекатить помогла, – фыркнул Прохор. – Не жизнь же спасла.
Он прикинул, а не использовать ли ему Лейлу для работ в деревне? Тяжёлых, грязных работ. Выбора-то у неё не слишком много. Или так, или за порог – выживать, как умеешь. А без своих нечистых сил эта упыриха ни на что и не способна. Сдохнет, как только одна окажется.
От его слов Лейла надулась ещё сильнее. Возвела взгляд к небесам и что-то негромко произнесла. Глядя на её недовольный вид, Прохор решил, что расслышать те слова он бы не хотел. Для своего же спокойствия.
– А ну, помоги-ка встать, нечистая, – сказал он, протягивая Лейле руку.
Встал и тщательно отряхнулся. Окинул пустырь довольным взглядом.
– Ну вот и всё. Некромант сгинул. Колодец закрыт. Деревня спасена. Сейчас ребяткам поможем до домов добраться, и можно будет своими делами заниматься.
Он направился к ближайшему телу, лежащему в траве. Кажется, мужчина как раз начал приходить в себя.
– А как же я? – спросила Лейла, семеня рядом. – Я же тебе помогла.
– Вот так и продолжай помогать, – не стал спорить Прохор. – С деревом сейчас нужно помочь основательно: разгрузить, перенесть. Потом ворота пойдёшь восстанавливать.
От упырихи послышался нервный смешок.
– Ты чего, Прохор. Я же девочка…
– Не девочка ты. И не женщина. А упырь! – строго поправил Прохор зарвавшуюся нежить. – И нам, людям, ты не ровня! Не хочешь помогать, вали прочь, чтобы глаза мои тебя не видели!
– Прохор… – сдавленно раздалось от упырихи.
Прохор остановился и повернулся к ней. Упыриха стояла совсем рядом. И выглядела она ничуть не дружелюбно. Её губы растянулись в тонкую бледную линию, зубы заострились, а глаза налились яростью.
Уйти от удара Прохор всё равно бы не успел. Мощным ударом лапы – не руки, потому как человеческих рук с такими когтями не бывает – Лейла отбросила его далеко в сторону и громко заорала от злости.