– А хочешь, я… – надеждой вспыхнул Дельгато.
– Да! Хочу! – неожиданно громко и преувеличенно радостно воскликнула сероглазая актриса. – Очень хочу, чтобы ты перевоплотился в лемура. Немедля!
– И ты не желаешь закрыть двери? – с интимными нотками вопросил капитан имперских смертников и поднялся из кресла, чтобы шагнуть ближе к стремительно краснеющей Сумерьке. – Нас могут увидеть.
– А если я именно этого и жела-а-а-аю? – попыталась она ответить нахально и дрогнула, едва многоликий взял ее за руку. Хотела было отступить, но осталась на месте, с предвкушением глядя на вход, и, беззвучно отсчитывая секунды, произносит: – Один, два, три…
– А больше ты ничего не хочешь? – Имперец погладил ее пальчики поверх перчатки и наклонился поцеловать кисть.
– …десять, одиннадцать, двенадцать…
Гер уже начинал понимать, к чему оказия устроила этот фарс, расслабленно облокотился о притолоку и весело хохотнул, не обращая внимания на ничего не понимающую и оттого паникующую куку.
– Это что? Это что сейчас Дельгато… и ты не вмешаешьсь-ся? – лепетала нежить.
– Еще чуть-чуть подожду.
– Чего ждать? Хозь-зяин, не будь хозь-зявой, он же ее сейчас того…
– Чего того?
– Соблазнит! – воскликнула лопоухая слишком громко. Хлестким движением метаморф закрыл рот теневой хвостом, усмехнулся на ее придушенный вскрик.
– Пусть только решится – и расстанется с жизнью, – «а затем с головой», – добавил разведчик про себя, с тайным злорадством наблюдая за тем, как на тридцатой секунде Намина начинает паниковать и прикусывать губу. А все потому, что имперский смертник не остановился на одном коротком поцелуе в кисть и пунктирной линей успел подняться к ее плечу. А еще потому, что он, Дао-дво, так и не вломился в двери и не спас несчастную от сластолюбца.
«Время вышло», – неожиданно громко объявил браслет девчонки, и любвеобильный Дельгато застыл перед некроманткой, так и не добравшись до ее губ.
– Все-таки не выдержала и сама остановила, – усмехнулся Гер, обращаясь к возмущенной теневой. – Видишь. Ничего страшного не произошло.
Мелочь была не согласна, но произнести так ничего и не смогла, в отличие от раздосадованной Сумерьки.
– Проклятье! – воскликнула сероглазая в сердцах и рванулась из рук наглеца. С остервенением вытерла шею и щеку, к которым имперец успел присосаться, двинула стул и возмутилась: – И где эта многоликая сволочь?! Ирод, свинья, рыжий, да чтоб тебя!..
– Я здесь. – Дао-дво спрыгнул вниз и, обернувшись человеком, выпрямился во весь рост и улыбнулся тому, что его появление мгновенно набрало на браслете десятикратное «пик-пик-пик…».
О том, что день предстоит тяжелый, я знала, но не предполагала, насколько он будет плох. Всю ночь думала, как вызвать ревность рыжего, к утру поняла, что не представляю, чем могла бы его задеть. Любить он меня не любит, желать не желает и вряд ли когда-либо покусится на утрированное отсутствие груди. В нем проскальзывало что-то от собственника, не терпящего посторонних на своей территории, но в моем случае это чувство было наносным. А потому, не нарушая пакта о НЕраздражении, я могу лишь разыграть Дао-дво. Идея с экспериментом пришла неожиданно, затмив воспоминания о том, что Гер провел колоссальную работу по моей защите. Именно поэтому от моих просьб о «помощи» шарахались все смертники от мала до велика, а полуоборотень, принесший обед в комнату, сбежал через окно.
– Стой! Зараза… – завопила я вслед беглецу и чуть не получила створкой по лбу. Вернее, получила бы, не придержи ее сверху некто с широкой улыбкой.
Метаморф, крупный, сильный, темноволосый, он сидел на крыше домика и внимательно на меня смотрел. Внимательно и без опаски, свойственной всем местным. Это было приятно и обнадеживающе. А дальше слово за слово, и индивид с лучезарным оскалом и смутно знакомым голосом храбро согласился помочь.
– Я Дел, – представился он.
– Намина. – Скромно потупившись, я пригласила его забраться в комнату.
– Прославленная Сумерька? Очень рад наконец-то встретиться. – Многоликий оказался не промах, в спальню влез и с удобством расположился в кресле, прямо напротив подноса с обедом. – Так вам потребовалась помощь с этим? – Взгляд на крышку, скрывающую еду, и многообещающее: – Я могу.
Он и помог, виртуозно расправляясь с блюдами, уходя от прямых вопросов и все чаще уточняя у меня, почему все в городке сбегают от такой милой чело… девушки. Надо ли удивляться, что, намекнув о некоем эксперименте, я тут же нашла охотного помощника и головную боль в одном лице. Дел не стеснялся задавать личные вопросы и постоянно шутил. Не будь я под действием тройной дозы успокоительного, выпитого ради спокойствия Гера, давно бы умерла от смеха или дала многоликому в нос. А так я вяло отмахивалась от настырных расспросов, пространно отвечала на уточнения об эксперименте и, подавляя сонливую инертность, все чаще смотрела на дверь подземной лаборатории, где мы расположились.
А рыжий не появлялся…
Он не явился ни когда я вплотную подошла к новому знакомому, ни когда коснулась его плеча, ни когда этот индивид с победной улыбкой потянулся меня обнять! Дыханием опалил щеку и чуть ли не коснулся носом моих волос. Я с опозданием скрыла их платком, толкнула помощничка в кресло и вот тут увидела на подлокотнике куку. Симпатяшка смотрела с удивлением и осуждением, а я не спешила оправдываться. Ведь если подумать, уж она-то Гера приведет! С минуты на минуту, с секунды на секунду!
А он все не идет…
Дел уже с поцелуями лезет, а Дао-дво нет, как и не было.
Уж время вышло, а Графитовый…
В расстройстве, прорвавшемся сквозь спокойствие, швырнула проклятьем забвения в распустившего руки многоликого и ругнулась на рыжего в этот раз вслух. И как по закону подлости, Дао-дво появился в тот же миг. Мелькнула мысль: «Убьет!» И уже не важно, баран он или свинья. Я инстинктивно сжалась под взглядом блестящих карих глаз, не представляя, что делать и куда бежать, а он вдруг улыбнулся.
– Прекрасная постановка!
– Что? – Я ожидала совсем иного, я к другому мысленно готовилась, а он похвалил. Где крик? Где обвинения? Где желание громить и крушить? Съехидничать, иронично задеть, проучить или опять просветить на наглядном примере?
– Прекрасная постановка, – повторил Гер чуть ли не по слогам, – великолепный выбор ситуации, партнера и сюжета. Правда, ни одного «пика» вы не собрали, но это не беда. Главное – практика.
Он в своем уме? Я судорожно сглотнула и сжала кулаки. А может, это простая прелюдия перед словесным уколом? Пусть будет она, так я хоть наговором чесотки награжу гада в отместку за прошлый поцелуй, нынешнее порицание и наглые руки, тянущиеся ко мне.
Но нет. Дао-дво приблизился почти вплотную:
– Как бы там ни было, теперь я точно знаю, ты готова.
– К чему? – Голос сел, несмотря на мою отрешенность.
– К постели, – и длани многоликого медленно поползли по моему телу от талии вверх, – к сцене с горизонталью, к новому этапу развития отношений… – Пальцы рыжего замерли под грудью, не вызывая абсолютно ничего – ни отторжения, ни восторга. Я с трудом подавила зевок. – К слову, от тебя должным образом разит успокоительным. Двойная доза?
– Тройная. – И теплые ладони перетекли мне за спину, сам метаморф стал уж совсем близко. За такое у нас в деревне в морду бьют, а мне все равно.
– Хм! По-моему, все сложилось как нельзя лучше: ты в платье, я без кителя, мои нервы напряжены до предела, ты спокойна, как опытный делец. И что особо радует, молчалива, ни лишних вопросов, ни смущения… – тихий хмык и разочарованное: – Даже конфетку не пришлось давать.
– А-а-а-а?.. – протянула вопросительно, чуть ли не с зевком.
– Б-э-э-э, – передразнил он мою интонацию и заявил: – Что ж, начнем!
И как говорили мои одноклассницы из ведической школы, далее стало не до сна. Меня притиснули к горячему телу, одновременно целуя в шею, задирая платье, пятерней обшаривая все, что пониже спины, и мягко приказывая:
– Обними меня и откинься назад.
– Что?
Он объяснять не стал, сам прогнул, да так, что перед глазами все поплыло и пришлось за метаморфа ухватиться, а после рыжий манипулятор зубами впился в мою грудь. Вернее, в платье, но, удивленная до глубины души, я не сдержала приглушенный вскрик.
– Ты что творишь?
– Играю.
– Но…
– Не переживай, третий лишний нас не видит, – неправильно понял мое замешательство Гер и рукой потянулся к лифу. – Что ж так туго…
Я хотела ответить, что там снизу не только рубашка, а также тренировочный корсет и жакет, но Дао-дво, рванув ворот платья, и сам все увидел. Выдохнул:
– Ты права, будет лучше, если мы продолжим не здесь.
Очередное мое «что?», а с ним и испорченное выходное платье потонуло без ответа в непроглядной тьме портала. Мрак, вспыхивающий золотыми искрами, еще не растворился, а меня уже знобит от страха, прорывающегося сквозь тройственное спокойствие.
– Где мы?!
– Не паникуй, продолжаем, – ответили мне и закрыли рот поцелуем. И я задохнулась.
Надо отдать Геру должное, он вел игру хорошо – тщательно обследуя мое тело поверх одежды и не давая продохнуть. Да так, что я не сразу заметила, как оказалась лежащей на полу поверх пушистого ковра. А сверху нависает многоликий и стремительно освобождает меня от корсета, рубашки и… Остального на месте уже не было.
– Где мои штаны? – спросила с возмущением.
Метаморф неожиданно хрюкнул, головой уткнулся в мое плечо и спросил с едва уловимым хрипом:
– Тебя сейчас только это интересует?
– Не только, – призналась честно и вопросила, вызвав еще один веселый хрюк: – Где мое оружие?
– Ты сейчас не об этом должна думать, – сообщили мне, дунув в ушко, – а о звездочках и бабочках в животе…
– Так я о них и думаю! – возмутилась я и, повернув голову, посмотрела на Графитового строго. – Там были метательные звездочки и кинжал-бабочка… а в лаборатории остались ритуальный нож, два клинка и игла.