ена. И так вышло, что магически одаренным выжить на руинах мироздания оказалось легче, чем простым людям.
– Нам не преподавали в школе эту историю. Раньше мне казалось, что до Империи люди жили в пещерах и ели сырое мясо.
– Забавно, – усмехнулся магистр.
– Хотелось бы увидеть эти кареты без лошадей и магии, – проговорила, будучи под впечатлением. – Только не совсем поняла, причем тут Орден?
– Орден, – магистр вздохнул, – был создан для сохранения тех самых древних знаний. Изначально они проповедовали жизнь без магии, радея за технический прогресс. Это неплохо уравновешивало развитие наук Асшийской Империи. Но потом, как это бывает, адепты Света переиначили идеи, пошли наиболее простым путем, объявив магию злом, а о прогрессе попросту забыли. Теперь же Орден представляет из себя жалкое подобие хранителей древних знаний. Они не гнушаются использовать магию в своих целях, все так же проповедуя, что магия есть зло.
– Дядя никогда не рассказывал об этом. А ведь он регулярно посещал их собрания. Только говорил все время, что Свет есть высшее благо, проникает во все сферы и исцеляет неотравленные магией души.
– Свет – это образное выражение, – снова усмешка. – В древности светом называли знания. Даже выражение такое существовало: «Ученье – свет, а неученье – тьма».
– А разве магия – это не знания?
– Теперь да, но в те времена была просто силой. Неведомой и неукротимой. Еще поэтому магию называют темным искусством.
Было о чем задуматься. Всегда считала Орден самым настоящим злом, который захватил власть в Аринкае, попросту истребив тех, кто мог ему противостоять. И всегда удивлялась, почему власти императора не пресекут их деятельность. А, оказывается, они были хранителями древних и, наверняка, полезных знаний. Возможно, эти древние устройства, вроде магического зеркала или самоходных телег все еще хранятся где-то в резиденции ордена? «Вот бы добраться туда», – возникла совершенно сумасшедшая идея.
– Магистр, а что-то от старого мира еще сохранилось? Я имею в виду эти самые немагические устройства?
– Вполне возможно. Более того, они обязаны были сохранить образцы. Правда, сама видишь, до чего довел адептов фанатизм. Они могли утратить последние следы старого мира вместе с изначальной идеей. Так часто бывает, человек отстаивает одну идею, а в результате начинает попросту ненавидеть тех, кто имеет иное мнение. И в итоге первоначальная цель забывается, остается лишь ненависть к инакомыслию. Фанатики удваивают усилия, отбросив свои идеалы, уничтожая как древние знания, так и магические. И если в Аттаранте это не так заметно, то провинция стала просто оплотом орденского абсурда.
– Но ведь Орден запрещает не всю магию, а только некромантию, как я поняла.
– Стихийники не попали под запрет лишь потому, что сам Орден пользуется их магией. Сплошное лицемерие, надо сказать. А некромантов они слишком сильно боятся. Нас даже убить толком нельзя. Некромант всегда имеет шанс вернуться из-за грани. Порой, даже после полного уничтожения тела.
– Неужели император ничего не может изменить в Ордене? Люди, не имеющие магии, могли бы пользоваться древними знаниями и жить лучше. Это все очень печально, лорд Эрсиэ.
– Печально, не спорю. Я был бы не прочь прокатиться сейчас на скоростной самоходной телеге, а не тащился в примитивной бричке. Кстати, привыкай называть меня Даррианом, а не лордом Эрсиэ. Весьма странно будет звучать из уст невесты столь официальное обращение. Кстати, тебя мне как называть?
– Аллиэнн, но мама звала меня Эника. Так что я не соврала при первой встречи.
– Почему мама дала тебе такое дурацкое имя? – скривился лорд Эрсиэ… или все-таки Дарриан. Фух, только бы дома не начать путаться.
– Аллиэнн – Энн – Эника, – пояснила я.
– Эники-Беники ели вареники. В моем детстве существовала такая присказка, – рассмеялся магистр, мне вдруг тоже стало весело, – Значит, ты на самом деле леди Аллиэнн Аргано. А я привык уже звать тебя Дайренн.
– Не леди. И не Аргано. Аллиэнн эш’Керен. Вместе с титулом у нас отняли и право зваться именем рода Аргано. Теперь я отношусь к роду Керен по матери, лорд Эрсиэ.
– Дарриан, – поправил меня магистр. – Вряд ли отняли. Скорее всего, твоя мать сама отказалась. Не хочет, чтобы ты носила фамилию проклятого рода.
Глубоко вздохнула, ожидая, что магистр продолжит столько неприятный мне разговор. Но он больше не сказал ни слова об этом. Хотя, не сомневаюсь, наверняка знал подробности смерти моего отца, раз назвал род Аргано проклятым.
Глава 7
Бричка не подразумевала ночевки в ней, поэтому спать нам пришлось сидя. Неведомо откуда появился теплый плед, хотя мы, кажется, не брали с собой вещей, за исключением пирогов от Аниры. Тем не менее, шея поутру у меня стала деревянной, а попытка повернуть голову отзывалась болезненным спазмом.
– Проснулась? – спросил магистр, а я поняла, что моя голова покоится на его плече, но поднять ее и отстраниться не получалось из-за сильной боли в шее. При этом меня обнимает рука некроманта. Вместо ответа я просто покраснела. А лорд переместил руку с моего плеча на шею и стал осторожно разминать.
– Что Вы делаете? – возмутилась и чуть не захлебнулась вздохом.
– У тебя шея затекла. И не вздумай больше говорить мне «Вы».
Покраснела до кончика носа и промолчала. Но вскоре краснеть и смущаться перестала, поняв, что в его действиях нет ничего предосудительного. Обыкновенная лечебная процедура, не более. Неприятные ощущения постепенно отступали, а возможность двигаться возвращалась.
– Спасибо, – неловко ответила, отстраняясь.
– Дайренн… хм, Аллиэнн, не надо так реагировать, если я к тебе прикасаюсь. Во-первых, это чисто медицинское действо безо всяких подтекстов, которые ты могла себе навоображать. А во-вторых, когда мы явимся в дом твоих родителей, тебе придется играть роль моей невесты. И твоя реакция будет выглядеть крайне неестественно. Хочу сразу обозначить, что никаких предосудительных мыслей на счет тебя не имею и иметь не могу.
– Я все понимаю, – еще более смущенно ответила магистру. Глупо конечно, но вот это его «не имею и иметь не могу» почему-то меня задело.
Оказавшись в Аринкае, мы не направились к поместью, вместо этого магистр остановил бричку у лавки платьев. Самой дорогой лавки, надо сказать. В прежние времена меня бы на порог не пустили. Но перед магистром присутствующие дамы присели в реверансе, почтительно склонив головы.
– Они Вас узнали? – спросила шепотом.
– Не «Вас», а «тебя». И не узнали, а легкое ментальное внушение, – так же шепотом пояснил лорд, а затем громко обратился к дамам. – Леди, подберите лучшее платье для моей невесты, – у магистра был такой самодовольный вид, что я не удержала усмешку. А дамы закружились вокруг меня, некоторые прикладывали ко мне отрезы разноцветных тканей, заглядывая в глаза с такой преданностью, с какой не каждая собака смотрит на хозяина. От этого стало не по себе. Даже в столице не встречала подобного отношения, да и на отца моего никогда не смотрели с таким почтением, чтоб прям на грани обоготворения.
– Лорд Эрсиэ… эээ, то есть, Дарриан, а можно я просто сама выберу платье. Они… – хотела сказать, раздражают, но сочла это не слишком вежливым, – смущают.
– В тебе совсем нет тщеславия? – с наигранной жалостью произнес магистр. – И не называй меня больше лордом Эрсиэ. Эта фамилия слишком известна в некоторых кругах. Пусть будет, Кериато. Имя достаточно известное, чтобы вызвать зависть твоих подружек, но при этом не напугать до смерти. Лодр Дарриан Кериато, мастер воды. Пойдет?
– Эээ… Дарриан, а ничего, – кивнула на дам с тканями, – ничего, что нас слышат?
– Легкое ментальное воздействие, я же говорил.
Чудесные платья, из легких тканей, отделкой из драгоценных камней и золотым шитьем, они все оказались прекрасны, но даже представить не могу, сколько же они стоят? Дамы подобрали для меня зеленое, под цвет глаз, с золотой вышивкой по корсету и воздушной легкой юбкой из тонкого и бесконечно дорогого шелка. Золотой пояс украшали изумруды, а верхняя часть лифа была усыпана бриллиантами. При этом платье не выглядело вычурным или вульгарным. Оно смотрелось скромно и дорого одновременно.
– Магистр, – скромно потупив глазки начала высказываться, – я за такое платье не расплачусь, – и это было абсолютной правдой, покупать наряды лорд был совершенно мне не обязан. Тем более, в этом платье мне следовало идти, как минимум, на императорский бал, а не в дом к дядьке.
– Прости, но я собираюсь пустить пыль в глаза, – не глядя на меня, произнес лорд. – И денег у меня для этого более, чем достаточно.
Мельком взглянула на некроманта, тот примерял камзол, цвета ночного неба с тончайшим узором золотого шитья по краю. Ткань матовая, похожая на бархат, но гладкая и заметно, что тонкая, подходящая для лета. Невольно улыбнулась, наблюдая, как суровый некромант крутится перед зеркалом. Он заметил, а я смутилась. Его отражение посмотрело на меня синим взором и улыбнулось в ответ.
– Нравится? – спросил магистр, все так же глядя на меня через зеркало.
– Хорошо сидит, – прокомментировала и тут же покраснела, потому что, вот, уже с минуту пристально разглядывала лорда Эрсиэ, думая, что он слишком занят собой, чтобы заметить.
– Аллиэн, твои красные щечки слишком контрастируют с зеленым шелком, – ох, мрак! Ну почему нельзя обойтись без реплики, от которой я еще больше покраснею?
Промолчала и отвернулась, а дамы как раз принесли туфельки под платье. Мягкие, с небольшим каблучком, такие же изумрудно-зеленые, в тон к платью.
– Тебе нравится? – некромант повернулся ко мне, а вопрос на этот раз имел отношение не к наряду магистра, а к моему, собственно.
– Да, мне очень нравится... только, не слишком ли дорого?
– Ты опять? – посмотрел на меня с укоризной. – Давай, поторапливайся, нам еще к мастеру-ювелиру нужно попасть.
– А это еще зачем?
– Какая ж ты невеста без кольца? – усмехнулся магистр.