– Жаль, оружие не успели найти. Пристегнись, – скомандовал он. Я с трудом разобралась с ремнем, и карета вдруг рванула с такой скоростью, что меня вжало в кресло. Перед нами была стена, состоящая из полос металла. В страхе зажмурилась, а магистр рассмеялся, и... прошиб стену. Мы помчались прочь по ночной улице, освещая путь яркими фонарями.
– Это была иллюзия? – спросила, оглядываясь по сторонам.
– Это были рольставни. Дверь такая. Тонкая, – и рассмеялся, такой довольный своей выходкой.
Нас преследовали, но отчего-то никто из служителей культа не догадался взять самоходную карету. Зачем они им, если адепты все равно ездят на лошадях? Погоня была далеко позади и с каждой минутой расстояние увеличивалось. Улыбка не сходила с лица магистра. Ему явно нравилась эта сумасшедшая скорость, с которой мы мчались по объездному Аринкайскому тракту. Демонические глаза горели куражом, да и мне было весело нестись на бешеной скорости по мощеному ровными плитами тракту.
– Это называется автомобиль, – с гордостью произнес магистр, похлопав по обручу, за который и держался. У меня такого обруча не было, и пальцы мертвой хваткой впились в ремень.
– Мне нравится, – сказала я, но голос все-таки дрогнул. Даже не подозревала, что можно ехать с подобной скоростью. Наверное, всего за час удастся добраться до Эрсинкая.
– Порулить хочешь? – с улыбкой предложил магистр.
– Простите, что сделать?
– За руль сесть. Эта штука, – он снова похлопал по обручу, – называется руль. Попробуешь? – и быстрый взгляд на меня.
– Н-не, мне и тут не плохо.
– Попробуй, – магистр плавно затормозил до полной остановки, вышел из самоходной кареты, чтобы распахнуть мою дверь. – Садись за руль. Тут коробка – автомат, даже ребенок справится.
– А это не опасно?
– Совсем нет, – а улыбка хитрая такая.
И, выпутав меня из-под ремня, магистр усадил меня на свое место.
– Держи руль. Нажми ногой на большую педаль – это тормоз. Та, что поменьше – газ. Тормоз тормозит, а газ...
– Газит? – подсказала я.
– Ну, можно и так сказать, – он усмехнулся. – Машина быстрее поедет. Но ты сильно не гони. Перед поворотами притормаживай, все как на лошади, только представь, что под тобой их пара сотен разом.
– Ох, – вырвался у меня один лишь вздох.
– Тормоз до упора, – повиновалась, а магистр переместил большой рычаг. – Отпускай и катись. Кстати, руль нужен, чтобы поворачивать.
Самоходная карета тихонько покатилась, совсем чуть-чуть, но мне уже стало страшно. Я даже повозкой никогда не правила, а тут такая махина.
– Чуть на газ нажми, поедет быстрее, – посоветовал некромант.
– Н-не надо быстрее. И так неплохо едем.
– Так мы и к утру не доедем, – рассмеялся он.
Чуть-чуть. Ох, ладно. Чуть-чуть на газ. Легонько надавила на педальку. Карета зарычала и покатилась быстрее. Быстрее, чем я ожидала.
– Ааааа, – протяжно завыла, вцепившись в руль, а магистр снова смеялся.
– Быстрее, Дайренн, тебя даже пеший обгонит.
– А те, что за нами гнались, догонят? Мне нравится самоходная карета, но быстрее не поеду, хоть убейте.
– Ладно, тормози, – сжалился магистр, бросив взгляд на меня через зеркало.
И я нажала на педальку снова. Карета громко зарычала и рванула так, что у меня в ушах зазвенело. Из горла вырвался крик, а магистр как заорет:
– Тормози!
А я... я просто забыла, как это делать! И еще с ужасом увидела, что дорога сворачивает влево, но совершенно онемев, не знала, что предпринять. Лорд выхватил руль, резко повернул, схватил мою ногу, убирая с педали, и рванул какой-то рычаг. Колеса засвистели, нас понесло боком, а магистр рукой полез туда, где располагались мои ноги. Нас развернуло. Машина замерла.
По щекам текли слезы, а пальцы до посинения впились в руль. Некромантпотирая лоб вытащил голову из того места, где располагались педали, попутно выдернув какой-то ключик. Лампочки на панели погасли, а звук от автомобиля стих окончательно. Я же не могла вымолвить ни слова. Было страшно и стыдно. Не справилась, чуть не угробила нас обоих, и... кажется, сломала нашу самоходную карету.
– Знаешь, когда-то существовало такое выражение: «Женщина за рулем, что обезьяна с гранатой». Ты, конечно, вряд ли видела обезьяну, а гранату тем более, но выражение означает непредсказуемость. В плохом смысле. Всегда считал это предвзятостью. Но, видимо, ошибался.
Ответить ничего не смогла. Только смотрела в одну точку, а слезы текли бурными потоками. Конечно, я понятия не имею, что такое граната, но обезьяну видела. И мне стало понятно, что выражение не столь о непредсказуемости, сколь обидное.
– Ну, ты чего? – магистр коснулся пальцем мокрой щеки. – Мы живы. Все хорошо, – а я только сильнее зарыдала, теперь уже в голос. – Да это я виноват, ты ведь и машин-то не видела. Это нормально, бывает. Давай-ка, – он легонько подтолкнул меня, – садись на пассажирское, а я нас покатаю.
Осторожно магистр начал отлеплять каждый мой пальчик от руля. Они все также были скрючены, совсем не хотели распрямляться. Лорд размял мои руки, сжал в своих ладонях, поднес к губам, согревая дыханием, будто я замерзла. Но трясло меня точно не от холода. Магистр перегнулся через торчащий между нами рычаг, прижал к себе, а я снова намочила слезами его рубашку. И от этого стало вдвойне стыдно.
– Я ее сломала, – простонала, утыкаясь в его грудь.
– Да нет же, – он провел рукой по волосам. – Все хорошо, сейчас поедем.
Отстранившись, Дарриан покинул карету, обошел ее и открыл мою дверь. Аккуратно вытащил меня и на руках отнес на место пассажира. Потом вернулся к рулю, вставил тот самый ключик и автомобиль вновь заурчал. Крутанув руль, некромант развернул нашу карету, и мы снова поехали по направлению к Эрсинкаю.
Понемногу истерика отступала, пальцы распрямились, что позволило, растирать слезы по щекам. Заметив, что я потихоньку прихожу в себя, магистр заговорил:
– Сильно испугалась?
– Педали перепутала, – виновато пробормотала, стараясь на него не смотреть.
– Бывает. В древности даже шутки ходили про водителей, путающих педали, – он посмотрел на меня. – Я не к тому, что это смешно.
– Вы так здорово управляетесь с каретой... – хотелось продолжить самобичевание вслух, но лорд Эрсиэ перебил:
– «Ты», Дайренн. Говори мне «ты».
– Но мне ведь уже не нужно изображать Вашу невесту?
– Мне нравится, когда ты говоришь мне «ты» и обращаешься по имени, – ухмыльнулся хитро и коварно.
– Хорошо, Дарриан. Буду говорить тебе «ты», – я вдруг тоже заулыбалась. А магистр что-то нажал, и заиграла музыка. Странная, никогда такой раньше не слышала. И звуки такие, что всегда казались ужасными, а сейчас слуху приятно. Но словно это и не музыка, звон тысячи мечей на поле брани, скрежет стали, топот конницы, но все так слажено, а голос звонкий, мелодичный, и отдаленная мелодия кифары. Никогда не думала, что такое сочетание звуков покажется мне красивым. Ощущение будто менестрель поет о битвах, и голос его оживляет сцены сражений. Жаль, что язык совсем незнакомый.
– Какая странная музыка, – пробормотала, уже забыв о своих слезах.
– Нравится? – заулыбался магистр.
– Ага, – подтвердила, – никогда такого не слышала.
– Так и думал, что тебе понравится рок.
– Рог? – иногда совсем его не понимаю. – Чей рог?
– Не рог, в смысле рога, а рок, – он не сдержал смеха. – Очень древний жанр. Мне когда-то нравился. Тыщу лет его не слышал.
– А о чем эта песня?
– О воинах, что сражаются на арене за свою свободу.
– А я так и подумала, что о воинах. Там звук сраженья слышится.
– Да... – как-то отстраненно произнес магистр, – слышится... – улыбка его померкла, и строгий взгляд вперился в темноту перед нами.
– Что-то не так? – ощутив, как напряглось лицо магистра, поинтересовалась.
– Да все не так, – неожиданно зло ответил он.
Как-то не по себе стало от его окрика. Меня пугали такие резкие перемены в настроении некроманта. Он замолчал, все так же глядя на открываемый светом фонарей тракт. Любопытство разбирало спросить, что именно не так, но откровенная злость, ощущавшаяся в нем, отбила всякое желание говорить.
Чуть позже Дарриан все-таки заговорил сам:
– Я все никак не мог понять, чего испугались кошмары из Лэнга. Сам же ничего такого, что могло быть опасным для нежити, в тебе не ощущал. Даже когда ты пробудила силу огня, это совсем не та сила, что могла заставить этих существ в ужасе дрожать. И дело не в самом минерале ашхсит, его они тоже не боятся, – он сделал паузу, нервно сглотнул. – И, вот, теперь ты каким-то образом смогла атаковать демона. При том, что мне самому практически нечего ему противопоставить, по сути, я могу только защищаться. И знаешь, что из всего этого следует? – конечно, я не знала, потому промолчала, да и магистр, похоже, не ждал ответа и продолжил. – Что та сущность, что находилась в ашхсите, все еще в тебе.
Сердце пропустило удар. Страшно стало не только от того, что внутри меня что-то живет, а еще и от того, что Дарриан снова заподозрил во мне демона. Такого же, как мастер Келло. Перед глазами вспыхнула подземная комната с орудиями пыток.
– Допустим, я верю, что ты не осознаешь его присутствие. Это существо может не проявлять себя, не владеть твоим разумом. Мне очень хочется верить, что ты это ты, а не какая-нибудь тварь из Кадафа. Но как объяснить то, что ты скрутила Загана?
– Не знаю, – пропищала, едва сдерживая слезы.
– Успокойся, я же сказал, что верю тебе. Но тогда возникает иная проблема. То, что сидит внутри тебя, должно быть извлечено. А сделать это, не убив тебя, весьма и весьма проблематично.
– Лорд Эрсиэ, я, правда, ничего не знала!
– Верю. И еще одна проблема. Возможно, вместе с подселенцем ты потеряешьесли не жизнь, то магию.
Вот мрак! Только чуть стоило обрести силу, как она оказалась мне не принадлежащей. И куда мне без магии? Назад в дом дяди? Нет уж, лучше в пыточную! Слезы все-таки выплеснулись.