Совсем сникла от такого откровения. И аппетит пропал. Отодвинула стоящую передо мной тарелку с раскуроченным колодцем, потянулась к бокалу с вином.
– Вы ошибаетесь, лорд Эрсиэ, – протянул Кроцелл. – Вам ли, магу, владеющему псионической энергией, не знать о силе мысли. Наши миры исстари связаны. С незапамятных времен люди взывали к теорам, а многие из нас делились своими знаниями. Не побоюсь утверждать, что именно мы способствовали техническому прогрессу...
– Который привел к Концу Света, – закончил за демона мысль Дарриан.
– Не стану спорить, – продолжил Кроцелл, – но речь не об этом. Мысль – вот связующая нить меж нашими мирами. Именно человеческая мысль способствовала нашему проникновению в Ваш мир. Вы ведь в курсе, что ритуалы нужны лишь для формирования необходимых мыслей? – магистр кивнул. – А теперь представьте, нынче множество людей считают Асши живой сущностью, – он умолк и с вопросом посмотрел на меня. – Как давно существует та легенда, что Вы цитировали?
– Несколько веков, – подсказала я.
– Забавно... – протянул Дарриан. – Встречал людей, которые думали, что их создали боги, но, на самом деле, люди создают богов.
– Всякое бывает, на самом деле, – пожал плечами Кроцелл. – Но не так важно, откуда взялась Асши. Важно не дать ей воплотиться. Пока богиня остается бестелесной, она не опасна ни для Кадафа, ни для Вашего мира. Но как только Гамигин довершит начатое, начнется война. Самая смертоносная война обоих миров, в которой у людей не будет и шанса, – и многозначительный взгляд на меня.
– Одна проблема, – произнес Дарриан, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Я Вам не верю.
– Почему же? – Кроцелл изобразил искреннее удивление, вскинув брови.
– Да потому что своими глазами видел ядерные боеголовки с маркировкой ASHI, – насмешливо произнес магистр.
– Лорд Эрсиэ, понимаю Ваше недоверие, но оспорить реальность Гамигина Вы не можете. Именно с ним предстоит сразиться леди Аргано, а не с богиней, в существование которой Вы изволите не верить.
– Я не отпущу Дайренн, – уверенно заявил Дарриан, а я обиженно поджала губы, но все же промолчала.
– А по какому праву? – усмехнулся Кроцелл. – Леди Аргано разве не в состоянии принять самостоятельного решения?
– О, мне прекрасно известно о Вашей способности влиять на людей, экхар Кроцелл, – ответила Дарриан, откинувшись на спинку стула.
– Если сейчас она не сделает это с нашей поддержкой и защитой, рано или поздно Гамигин доберется до нее. И кто тогда сможет защитить ее? Слепой маг, лишенный силы? – хищная ухмылка исказила красивое лицо демона. Укол удался.
– Мои проблемы, – Дарриан поморщился, – временны.
– Прекратите! – не выдержала я. – Надоели ваши теоретизирования. Скажите прямо, каков план? А я подумаю.
Повисла напряженная пауза. Два демона и слепой маг уставились на меня, а я больше не нашла слов, обвела присутствующих многозначительным взглядом, а после залпом осушила бокал вина, звякнув хрусталем об стол.
Кроцелл картинно поднял ладони и поаплодировал моему выступлению, а после ледяным звенящим хохотом разбил тишину.
– Вот это я понимаю, практичный подход к делу. Тируан не ошибся в тебе.
– Что Вы знаете о моем отце? Его убил этот рыжий? Гамигин? – щеки раскраснелись, ни то от выпитого вина, ни то от собственной наглости, четко прозвучавшей в голосе.
– Ваш отец, леди Аллиэнн, – начал говорить Кроцелл, – умер совершенно самостоятельно. Он слишком привязался к своей дочери, чтобы позволить нам, теорам, использовать ее в своих целях. Хоть лорд Аргано и приучил Вас к иртыму, и практически обеспечил Вам бессмертие, он принял странное и довольно глупое решение – наложить печать собственной смертью. Естественно, мы потеряли Вас из виду, и если бы не ранение ашхситом, вряд ли бы нашли. Полностью мы убедились лишь после инцидента в Урановом лесу. Вы сами сломали печать. Отыскать Вас не составило труда, тем более, что я сам оказался поблизости, спасая Арисси.
– Спасая? – на лице магистра замерла недоверчивая ухмылка.
– Арисси должна была стать телом для Асши. Мне необходимо было объявить о ее принадлежности мне. В открытую Гамигин против действующей власти не пойдет. Не пойдет, пока не имеет поддержки в виде богини. Но с Арисси все вышло несколько сложнее.
– Мы помешали? – спросила, памятуя о похищении со свадьбы.
– Ритуал принадлежности должен был быть фиктивным. Но... Арисси против, – глаза его посерели, и вообще, он отвел взгляд, будто смутившись.
– Она не хочет возвращаться? – вспомнила я разговор с леди, у которой увела летательное средство.
– У девочки сложный характер, – пояснил демон.
– Экхар Кроцелл, – вмешался в диалог, молчавший прежде Артхаэн, – могли бы мы повторно попытаться использовать магистра Эрсиэ? Все же он некромант, да и опыта у него поболее будет.
– Могли бы, – согласился Кроцелл, – если магистр готов пожертвовать жизнью.
– Я согласен, – резко произнес Дарриан.
– Нет! – вскрикнула я, вскочив, и едва не уронив стул.
– Да! – настаивал магистр.
– Дарриан, нет! – не отступала я. – В моем случае небольшой риск, а Вы погибнете.
– Это мы еще посмотрим, – не унимался Дарриан.
– Лорд Эрсиэ, Ваша ученица права. Вторая настройка лишит Вас разума. Использовать Вас будет возможно, лишь как безвольную куклу. К тому же не факт, что Вы, вообще, выживете. Леди Аргано готовили к этому с рождения.
– Дайренн не будет в этом участвовать. Отстаньте от ребенка.
– Дарриан! – давненько меня ребенком не обзывали, даже слезы едва не выступили от обиды. А для себя я в этот момент решила, что непременно соглашусь участвовать. Просто уйду с демонами, а без магии некромант все равно ничего не сможет сделать.
– Дайренн, – повернулся на мой окрик лорд Эрсиэ, – пообещай, что не станешь этого делать, – ох, мрак, он словно прочел мои мысли.
– Пообещайте, что не станете проходить эту повторную настройку! – парировала я, поднимаясь со стула.
Магистр промолчал, отвел невидящий взгляд, явно не собираясь давать никаких обещаний. А мне надоело выслушивать эти бессмысленные споры, в которых мое мнение совсем не учитывалось. Выбежала из трапезной, едва не столкнувшись с желтолицым подавальщиком, и была рада, что никто не попытался меня задержать.
***
Низкие посеревшие облака грозили сорваться дождем над кладбищем, где всегда царит осень, но дорожки были сухими, а красные и желтые листья нарушали чарующую и мрачную атмосферу забавным хрустом. Хруп-хруп, будто кто-то жует вафельные печенья, хруп-хряп. И я заулыбалась, представив, как за надгробием спрятался мертвец с вафлями.
Аркообразная дверь скрипнула, пуская меня в темный просторный холл. Саламандра под потолком не играла огоньками, и парадная западного крыла казалась безжизненной, давно покинутой.
Прикрыв глаза, дернула силовые потоки, сплела пальцами огонек и запустила в саламандру. Кованая фигура вспыхнула зеленоватым цветом, огонь езаметно улыбнулась, увидев меня, затем в три прыжка одолела лестницу, запрыгнув на руки.
– Тинка, – шепнула кошке, прижимая ее к себе, такую мягкую, почти теплую, кажущуюся совсем живой.
– Мррр, – ответила кошка.
Интересно, маме она понравится? Или она тоже будет пугаться милого животного лишь потому, что оно мертвое? А если не говорить? Уж больно мне хотелось показать Тинку маме. В детстве я часто приносила бездомных животных в дом отца. Мама укоризненно качала головой, говорила, отец против будет, но папа никогда не выбрасывал котят на улицу. Их мыли, вычесывали, избавляли от блох, а потом папа дарил их каким-нибудь высокопоставленным особам в знак признательности. В доме не оставляли по одной причине: знали, что я непременно притащу кого-нибудь еще.
Тинка спрыгнула с рук и выбежала на улицу. Гнаться за ней не стала, вид у кошки был такой важный, явно по делам побежала. И я проследовала в свою спальню с прекрасным видом на кладбище.
Метаморфозы, случившиеся со мной, не переставляли удивлять. Все, что совсем недавно пугало, казалось зловещим, опасным и откровенно мерзким, теперь вызывало милую улыбку, мертвая кошка, кладбище, горгульи, сторожащие мою постель. Теперь я отчетливо ощущала – это мой замок, моя магия пронизывает воздух этого места, на моей силе все держится. Нет, я вовсе не собиралась отнимать дом у лорда Эрсиэ, но теперь это и мое место тоже, в равной степени. Теперь я точно знала, куда непременно хочу возвращаться.
На кровати все так же лежала недочитанная мною книга «Живое мертвое». Открыла на середине:
«Дабы укрепить серебряную нить, маг сознательно убивает хемоу, а вместе с тем и все чувства, эмоции, страсти и желания, чистой волею связуя тхен и техрим, обретая почти бессмертие. Маги, проведшие смерть тела чувствующего, заменяют его суррогатом, логикой и разумом, определяющими, какую эмоцию заставить себя испытать. Маг, лишенный привязанностей жизни, безусловно, становится сильнее, но можно ль оставаться человеком, ежели ничто на земле тебя боле не держит, окромя знания?».
Захлопнула книжку, потому что текст стал расплываться под взором, наполнившимся слезами. Несколько капель сорвались с ресниц, расплывшись по обложке, прежде чем успела смахнуть их с излишне чувствительных глаз.
Он просто ничего не способен чувствовать, не способен любить, привязываться, сострадать. Его хемоу давно мертв, и, наверное, не такая уж это и большая плата за бессмертие. И, скорее всего, я бы согласилась заплатить эту цену. Особенно теперь, чтобы не сжималось внутри все так мучительно, не хотелось вырвать из груди этот трепещущий комок.
Прав был Дарриан, снова напридумывала себе невесть что, а он просто неспособен ни на какие ответные чувства. Все его действия продиктованы холодным разумом и никаких сантиментов. Это мне сейчас обидно, больно, а ему... Нет, ему не все равно, уверена, разум тоже может что-то чувствовать, но, как в книжке сказано, это суррогат, не имеющий ничего общего с настоящими эмоциями.