– Дайренн, брось эту тварь, – произнес Арт.
– Не брошу. Это – Буся, – первое дурацкое имя, что пришло в голову. – Буся идет с нами.
– Матерь трихангова, – демон закатил алеющие глаза. – Буся! Ты знаешь, что это? – не ответила, продолжая гладить звереныша. – Это наэппи, один из самых страшных кошмаров.
– Теперь это Буся. А чем его кормить?
– Он не только человека, он и теора до смерти довести может. Наэппи проникают в дом, и если сразу не уничтожить тварь, к утру живых не останется. Эмоциями он питается.
– Глупости, – отмахнулась от Арта. – Буся добрый, – и решительно зашагала по громадным ступеням, осторожно прижимая к груди зверушку.
– Это не ее защищать надо, – послышался шепот позади, кажется, Кадара. – А нежить от Дайренн. Пока она всех тут бусями не сделала.
– Вот пожалуюсь на вас Бусеньке, будете знать, – протянула обиженно.
– Не надо, – совершенно серьезно произнес Виоран.
Демоны теперь держались на расстоянии, бросая тревожные взгляды на Бусю. Мне почему-то не верилось в опасность этого существа. Когда-то я от живых мертвецов шарахалась, а теперь с нежностью вспоминаю о мертвых обитателях замка. А ведь тоже раньше думала, что они людей едят, кости обгладывают. И мне казалось, что мои спутники так же заблуждаются на счет местной фауны. От моего наэппи не веяло опасностью. Вот ни капельки.
Артхаэн все же обогнал меня и теперь шел впереди, но за руку не взял, брезгливо взглянув на Бусю. Виоран и Кадар остались позади, наверное, прикрывали спину, хоть нежить и не спешила нападать.
– Впервые вижу такую присмиревшую нежить, – прокомментировал Кадар, приглядываясь к шебуршанию в темных углах. – Не раз бывал в цитадели, и всегда хоть кто-нибудь да нападал.
Мы преодолели еще несколько мрачных залов, совершенно пустых, без окон –одни каменные стены. Заброшенные, забытые всеми просторы замка казались совсем зловещими, похожими на темницы. Если бы хоть в узкие щелки проглядывалось небо, усеянное звездами, печальная атмосфера немного разбавилась бы сияющими в синеве огоньками. А, впрочем, хорошо, что окон нет, ледяной ветер не сумел выморозить помещения. Да и небо здесь черное, а не синее, будто вымазанное сажей, заляпавшей все звезды, а красные всполохи вряд ли добавят уюта, отражаясь кровавыми разводами на гладких стенах.
Путь в башню оказался долог и тяжел. Слишком крутые ступени, высокие, мне они до колен доходили, каждый шаг отдавался гулкими ударами пульса. И как же много этих ступеней! Не удивлюсь, если шпили башни царапают небо.
Преодолев еще несколько ступеней, с шумом вздохнула и опустилась на холодный мрамор. Кажется, даже вспотела, несмотря на явно отрицательную температуру воздуха, утерла рукавом лоб.
– Этот С’Ньяк никак великаном был, – посетовала я.
– Не сиди на холодном, – пробурчал Арт, обернувшись. – Простудишься, – а сам спустился на три ступени и сел рядом. – С’Ньяк не был великаном. Он, вообще, не имеет формы. А, может быть, и сознания. Это то, что позволяет пройти Врата Творения.
– Заган принял за С’Ньяка магистра Эрсиэ.
– Кроме нас, никто не в курсе заговора Гамигина. В том числе и те, кого он поработил, заключив в человеческие тела. Возможно, его рабы считают, что подчиняются бесформенному С’Ньяку.
– А кто такой Ньярла?
– Один из мифических правителей Кадафа. Хаос невоплощенный.
– А Гамигин мог их призвать?
– Некоторые, и впрямь, олицетворяют хаос, врата, искусственное плодородие, превращая безликие понятия в богов. Но они никогда не жили и не умирали в нашем мире. Потому воплотиться здесь не могут. Только где-то в других мирах.
– Например, в моем?
– Да. И они даже имели воплощение, только это было слишком давно. А возвратить мертвых богов – слишком сложная задача даже для Гамигина, – он поднялся и протянул руку мне, предлагая идти дальше.
– Постой, а вдруг мы недооценили врага?
– Я доверяю экхару. Он достаточно умен, значит, все учел.
– Не нравится мне что-то, – проговорила тихо, все же поднимаясь.
– Предчувствие? – спросил стоящий позади Кадар.
– Не знаю. Может, глупость все. Но вытянул же он как-то эту богиню из нашего мира. Вдруг и ваших богов сумел поднять?
– Давай просто действовать по плану, – на ходу бросил Арт.
Побрела следом, с трудом вскарабкиваясь по ступеням, хотя вопросов у меня еще много оставалось. Если С’Ньяк никогда не существовал, то кто же построил эту цитадель среди ледяной пустоши? И почему Заган принял меня за невоплощенный хаос? Пусть демоны и говорят, что магия – это всего лишь настройка на нужную волну, но что-то ведь не так с моими настройками, раз Заган называл меня Ньярлой? Да и Кроцелл считает единственной, кто способен победить Гамигина?
Неприятное чувство вновь поскреблось в душу, скользким червем тронуло сердце. Не отпускало ощущение, будто что-то пошло не так, только я никак не могла понять, что именно. Что-то неправильно. Что-то демоны не учли. Но Артхаэн прав, думать уже слишком поздно.
Когда ступеньки, наконец, закончились, над нами распростерлось чернильное небо, лишенное звезд, изрезанное кровавыми всполохами. Отвратительно мрачное, давящее непроглядной тьмой, сговорившееся с ледяными ветрами изничтожить все живое в промерзшей пустыне.
Огляделась по сторонам и не увидела ничего вокруг. Словно мы и не в цитадели, а только что выбрались из подземелья. Одна голая, лишенная жизни земля простиралась во все стороны, растрескавшаяся, мертвая. Казалось, глубокие прорехи распороли земную кору до самой бездны. Провалишься в такую и будешь падать целую вечность.
Звереныш в моих руках нервно задергался, уткнулся в куртку, протяжно завыл. Погладила нежную шерстку леденеющими пальцами, успокаивая Бусю, заодно и руки пытаясь согреть. Малыш мурлыкнул и шмыгнул на плечо.
– Арт, так и должно быть? – срывающимся от холода голосом спросила у демона.
– Наверное, – в голосе почудилась неуверенность.
– Арисси там, – куда-то вдаль указал Кадар.
– Вижу, – произнес Арт, а, вот, я ничего не увидела.
– Там еще кто-то, – проговорил Виоран. – Позади алтаря.
– Гамигин? – спросил Кадар
– Нет. Что-то другое, – ответил Арт и рванул туда, срываясь на бег. Идею устроить пробежку поддержал и Виоран. Я бежать была не в силах, но меня вихрем подхватил Кадар и побежал следом. Руки его показались удивительно теплыми, совсем как у человека. Или мне так чудилось из-за неимоверно холодного воздуха?
Ничего похожего на алтарь я не увидела. Только девушку. Тоненькую фигурку в одном легком платьице окутывали сверкающие линии, заключая в кокон. Бледная, неподвижная, словно мертвая. И как же ей должно быть холодно...
Мы остановились на некотором расстоянии. Арт жестом показал не приближаться. Но, вот, теперь я отчетливо увидела, как за фигурой Арисси мелькнула черная тень. Мое зрение неспособно было разглядеть черное на черном фоне неба, но в какой-то момент сияющая линия подсветила капюшон, а затем руку, высунувшуюся из просторного одеяния.
Мгновенно зажмурилась, приглядываясь к силовым потокам. Голубоватые линии обвивали фигуру, в нескольких местах перевязавшись узлом. И цвет их совсем не демонический. Голубым светились потоки, с которыми я научилась управляться в первую очередь. Совсем как человек.
– Он не должен видеть нас, – произнес Арт.
– Иллюзия? – спросил Кадар, ставя меня на землю. – Думаешь, сработает?
– Уверен, – ответил Артхаэн и повернулся ко мне. – Дайренн, видишь его? – кивнула. – Тогда начинай.
Силовые линии оказались слишком далеко. На таком расстоянии мне не приходилось ими управлять, но я представила, как вытягиваются мои руки, и эфемерные пальцы сжимают узел над его головой. Сначала распутать, потом тянуть. Пальцы, хоть и ненастоящие, сводило от холода, узел поддавался тяжело.
– Дайренн, поторопись, – шепнул Арт. – Если он снимет поле с Арисси, она может умереть от банального переохлаждения. Девочка тут давно.
Узел поддался, вспыхнул напоследок, распадаясь серебристыми искорками, а я вытянула силовой поток на себя.
Стон, гулкий, протяжный и... знакомый.
«Это не Гамигин», – пришло запоздалое осознание, и поток, искореженный, слабый, выскользнул из пальцев.
– Арт, это не он, – проговорила с дрожью в голосе.
– Конечно, не он, – горячее дыхание обожгло ухо. Обернуться не успела. Гамигин уже стоял передо мной, заслонив заледеневшую фигурку Арисси. Из его улыбающегося рта вырывались языки пламени, в глазах плескалась ядовитая зелень. Я отшатнулась, едва не упала на Кадара, зажмурилась, стараясь вцепиться в силовые линии демона.
– Кроцелл сейчас придет, – шепотом, так чтобы только мне было слышно, произнес Кадар. – Не бойся.
– Глупенькие детишки, – рыжий демон попытался изобразить зловещий смех, но мне почему-то не стало страшно. Выглядел он все же нелепо, хоть и был по-настоящему опасен.
– Сам дурак, – выпалила в сердцах.
– Не боишшшься? – прошипел Гамигин. – Гляди.
И мы вдруг оказались в непосредственной близости от закованной в кристалл Арисси, теперь я отчетливо видела, что это именно кристалл. А, вот, за ним... Хоть бы это был кто-то из своих, а не какой-нибудь очередной воплощенный ужас.
Рыжий демон обратился тенью, метнулся к кристаллу, и тот осыпался, звенящими осколками. Арисси падала на землю, но так медленно, словно опускалась под воду.
Ну, где же эта тощая жердь Ллеандра?!
Секунда, и демон схватил девочку за волосы, мучительно блеклую, словно призрак. Я зажмурилась, пытаясь ухватить его силовой поток, но линии были скользкими, как змеи, а пальцы не слушались, словно из дерева вырезаны.
Рыжий царапнул обнаженное горло девочки длинным алым когтем, тонкая струйка потекла по бледной коже.
– Ты не посмеешь, Гамигин, – донесся голос Кроцелла.
– Глупый мальчик, – прорычал демон. – Решил, что она мне нужна? Нужна Асши?
– Дайренн, – на плечо опустилась рука Арта, – давай, – шепнул он на ухо. – Она нужна ему живой, он ничего с ней не сделает.