— Чего высматриваешь? — спросил Брагг.
— Не понял? — переспросил доктор.
Брагг перевернулся на своей неудобной койке. Он был огромен, больше, чем любые двое Призраков вместе взятые.
— Мы доберемся туда рано или поздно. Помрем там рано или поздно. Чего ради стараться заранее рассмотреть нашу смерть?
Дорден смерил гиганта взглядом.
— Стакан наполовину пуст или наполовину полон, Брагг? — спросил он.
— Какой еще стакан?
— Гипотетический. Наполовину пуст или наполовину полон?
— Да, так о каком стакане речь-то?
— Воображаемом стакане.
— А что в нем?
— Неважно.
— Мне важно, док, — пожал плечами Брагг.
— О, ну ладно… сакра в нем. Наполовину пуст или наполовину полон?
— Сколько сакры? — уточнил Брагг.
Дорден открыл рот, потом еще раз, потом сел на место.
— Забудь.
Брагг вытащил матерчатую флягу.
— Вот она, сакра, — объявил он.
— Спасибо, не сейчас, — ответил Дорден, подняв руки, словно сдаваясь.
Брагг сел напротив него в трясущемся кузове, кивнул и сделал глубокий глоток.
Снаряды с воем упали в полукилометре от дороги, достаточно близко, чтобы стало неуютно. Дорден потянулся к фляге.
— Ладно уж, раз она здесь…
Сержант Варл, сжимая железные поручни койки жужжащей механической рукой, пытался поднять боевой дух своих людей, заведя песню. Некоторые присоединились без особого энтузиазма, подпев куплет или два из «Выше неба, дальше дали», но вскоре затихли. Когда Варл попытался снова, ему посоветовали заткнуться.
Сержант ладил с людьми лучше большинства офицеров в полку и знал, когда отчитать, а когда оставить в покое. Он достаточно прослужил рядовым.
Сейчас настрой взвода был плохим. И Варл знал почему. Никто не хотел. Никто не хотел ввязываться в войну между ульями.
«Магнификат» ожидал в северных доках, когда появилась первая колонна, заливая огнями ночь. Все лодки на Хассе работали вовсю, река оставалась судоходной, и грузы боеприпасов и амуниции из Северных групп прибывали один за другим. Отряды Вервунского Главного в синих шинелях, серых портупеях и характерных шипастых шлемах вместе с людьми из УКВГ, сервиторами и горсткой чиновников и инспекторов в красных мантиях Администратума контролировали перевозчиков на реке — к негодованию постоянных портовых работников из гильдии доковладельцев. Священники из Экклезиархии тоже явились на третий или четвертый день, заведя постоянное «дежурство» молитв, чтобы защитить переправу и обезопасить русло и виадук. Клирики, все в капюшонах, столпившись вокруг жаровни на краю пирса, нараспев читали молитвы. Каждый раз, когда Фолик подводил «Магнификат» к причалу на северном берегу, они были там. Казалось, они никогда не спали, никогда не отдыхали. Он завел обыкновение кивать им каждый раз, когда его паром скользил мимо них. Они никогда не отвечали. В эту ночь Фолик рассчитывал принять больше груза, но солдаты домов, заправляющие сейчас в доках, отвели ему причал в стороне, чтобы транспорты с войсками могли свободно проезжать на посадочные платформы.
Фолик бережно подвел древние турбины к причалу, и Мясорубка бросил якорь.
Первые два грузовика с рычанием взгромоздились на паром. Мясорубка парой светильников указал им на трюм.
Высокая фигура в длинном плаще выпрыгнула из кабины первого грузовика. Мужчина подошел к работнику дока Фолику.
Фолик практически оцепенел при виде комиссарского значка на фуражке. Благоговейная улыбка исказила его заляпанное маслом лицо, и он снял свою шерстяную шапку в знак уважения.
— Сэр, ваше присутствие на борту — большая честь для нас!
— …и удовольствие для меня. Как вас зовут?
— Фолик, сэр Герой Империума!
— Я… я не подозревал, что моя репутация настолько опередила меня. Приветствую, Фолик.
— Это подлинная честь, сэр, — переправлять ваши войска в улей Вервун.
— Я благодарен за эту честь, Фолик. Мои первые машины на борту. Продолжим?
Фолик кивнул и метнулся прочь, чтобы велеть Мясорубке отвязывать канат.
— Сам комиссар Каул у нас на борту! — выдохнул Фолик своему помощнику.
— Каул? Ты уверен? Народный Герой?
— Это он, говорю тебе, во плоти, бесстрашный ублюдок, прямо здесь, у нас на лодке!
У палубы полковник-комиссар Ибрам Гаунт оглянулся на них и улыбнулся, услышав их разговор.
«Магнификат» находился в фарватере, когда небо на востоке залило светом. Все вздрогнуло, словно порыв ветра пролетел над водой. Горизонт на востоке осветило полночное солнце.
— Что это было? — прокричал Мясорубка. Зашумели солдаты.
Гаунт поднял руки, прикрывая глаза от света, и в этот миг горячие волны покатились по реке. Он легко узнал признаки ядерного взрыва.
— Это было начало конца, — сказал он.
Глава четвертаяКОНЕЦ УЛЬЯ
Безумие! Безумие! Да что за войну мы ведем?
Каул направился прямо в Штаб домов, когда ему воксировали новость. Он обходил южную Куртину, так что ему потребовался почти час, чтобы пересечь улей и попасть в Главный хребет.
Зал управления был в хаосе. Клерки Муниторума, полковые помощники и прочий младший персонал суетились, переговаривались, паниковали, передавали доклады операторов, следя за работой главных тактических когитаторов, сконцентрированных на нижнем уровне огромной округлой комнаты. Многие офицеры Вервунского Главного и некоторые из УКВГ тоже толклись тут, надеясь выяснить, правдивы ли слухи.
Каул протолкался мимо зевак в дверях зала и отправил многих на их станции в достаточно резких выражениях. Никто не пререкался. Они салютовали и быстро освобождали ему дорогу. Он пересек широкий зал и поспешил по железной лестнице на верхний этаж, где начальники отделов собрались за огромным подсвеченным схемным столом. Младшие помощники и техники, многие с важными вокс-докладами, освобождали ему дорогу без вопросов.
Маршал Кроу председательствовал за схемным столом. Его глаза были темнее, чем когда-либо прежде, а фуражку он снял, так как она была слишком тяжела сегодня. Его личный телохранитель Исак, облаченный в бронированный бордовый костюм, с кобурой под мышкой, маячил у него за плечом. Вице-маршал Анко, одетый в увешанную медалями белую парадную форму, стоял рядом, бросая сердитые взгляды. Он был на торжественном ужине, организованном Домом Анко, чтобы приветствовать вольпонцев. Штурм и его помощники стояли рядом, облаченные в парадную форму Вольпона. Здесь же был и Ксанс из Севгрупп, выглядящий усталым и измученным, так же как и остальные его старшие офицеры; нармянин Гризмунд и его танковые бригадиры, Нэш из Роанских Диггеров со своими адъютантами и еще с десяток старших офицеров Вервунского Главного, а также комиссар Тарриан из УКВГ.
— Это правда? — спросил Каул, снимая фуражку, но не утруждаясь больше никакими формальными приветствиями.
Кроу кивнул — молча.
Тарриан прокашлялся.
— Улей Ванник уничтожен девяносто минут назад.
— Уничтожен?
— Уверен, вы знакомы с этим понятием, Каул, — ровно сказал Кроу. — Его больше нет.
— Зойке оказалось это по силам. Мы не понимаем, как. Каким-то образом они пробрались внутрь Щита и взорвали ядерную бомбу…
Кроу прервал Анко на полуслове:
— Как — не главный вопрос, вице-маршал! Есть тысячи «как» для обсуждений! Главный вопрос: почему?
— Я согласен, маршал, — заговорил генерал Штурм. — Мы должны учитывать, что это могло быть непреднамеренно. Я видал города, уничтоженные случайно, из-за нерасчетливой атаки. Возможно, улей Зойка намеревался захватить Ванник, но не рассчитал… силу.
— А как ее рассчитать, когда используешь атомное оружие? — поинтересовался спокойный голос, донесшийся от лестницы. Собравшиеся повернулись.
— Гаунт… — Полковник Жильбер из вольпонцев выдохнул с присвистом.
Высокий новоприбывший носил комиссарскую фуражку и длинный черный кожаный плащ. Он шагнул к ним в запыленной в пути одежде и энергично салютовал маршалу Кроу.
— Полковник-комиссар Гаунт, Танитский Первый. Мы прибыли, чтобы поддержать вас, и тут как раз это произошло.
— Добро пожаловать, Гаунт. Жаль, что события отравляют радость видеть вас, — ответил беловолосый гигант с уважением. — Расквартированы ли ваши люди?
— Они направлялись к своему расположению, когда я уходил. Я прибыл так быстро, как только мог.
— Знаменитый Гаунт, — шепнул Анко Тарриану.
— Ты, конечно, имеешь в виду — печально знаменитый? — пробормотал Тарриан в ответ.
Гаунт подошел к схемному столу, стаскивая перчатки и изучая дисплей. Затем поднял взгляд и коротко кивнул, приветствуя Нэша.
— Рад встрече, генерал.
— Рад видеть вас, комиссар, — ответил Нэш. Их силы служили бок о бок на Монтаксе, и они испытывали искреннее взаимное восхищение друг другом.
Гаунт приветствовал нармянских офицеров, затем посмотрел на Штурма, Жильбера и остальных вольпонцев, недружелюбно воззрившихся на него.
— Генерал Штурм, счастлив видеть вас. И майор Жильбер.
Жильбер чуть было не ляпнул что-то, но Штурм шагнул вперед, протягивая Гаунту руку.
— Отвага Жильбера при Монтаксе принесла ему звание полковника, Гаунт.
— Мои поздравления, Жильбер, — широко улыбнулся Гаунт и крепко пожал руку генералу.
— Отрадно знать, что к нам присоединились еще отважные, надежные силы Гвардии, Гаунт. Добро пожаловать.
Гаунт улыбнулся про себя. Последний раз, когда он лично встречался со Штурмом, еще на Вольтеманде, напыщенный осел грозил ему военно-полевым судом. Гаунт не забыл, что бездумные приказы Штурма привели к обстрелу своих, и это стоило тяжких потерь рядам Призраков.
«Да ты разыгрываешь это шоу товарищества, просто чтобы выглядеть получше в глазах местных вельмож, — подумал Гаунт, отвечая на взгляд Штурма прямо и не мигая. — Ты невероятная дрянь, и мне жаль, что здесь заправляют подобные тебе». Но Гаунт был «политическим животным» не менее искушенным, чем военным лидером, и прекрасно знал, как играть в эти игры.