Сила — 5–1. -20 %
Выносливость — 0 [Заблокировано]. -10 %
Ловкость — 15+3. +20 %
Интеллект — 20+2.+10 %
Крепость — 7. -10 %
Акробатика — 2.
Знания — 1.
Здоровье: 55 (7)
Мана: 10 (0)
Свободные очки — 0.
Параметры я распределял таким образом, чтобы не получить лишних штрафов, но собрать как можно больше бонусов. Из-за этого пришлось добивать до пятнадцати ловкость, но я едва ли жаловался — без неё меня уже раз десять отправили бы обратно в склеп. Зато интеллект…
Да, я плавно стал наносить больше урона в секунду, чем Ян и Дураг вместе взятые. У них получалось меня обогнать только в том случае, если кто-то из них наносил очень серьезный критический удар какому-нибудь плотному монстру: в таких случаях урон мог увеличится стократно. Мне тоже иногда везло, но множитель от проникающей в глазницу стрелы почти всегда был меньше, чем мощный удар рубящий удар в шею или колющий в сердце.
Вот Крепость меня поначалу смущала, но потом, когда из-за доспехов и бонусов у Яна и Дурага она перевалила за тридцать единиц, я успокоился: как ни крути, а таким же прочным, как они, мне не стать. Ловкость, уклонение и проклятья — моя стезя, а всё остальное от лукавого.
Таким образом я сосредоточился на повышении двух параметров и, на данный момент, остался совсем без свободных очков. Пару раз подставился и ради выживания их потратил. Зато теперь — пятьдесят пять единиц здоровья. Серьезная такая заявка на выживание…
… если отбросить тот факт, что мой урон почти равен моей же половине здоровья. И я очень сомневаюсь, что у остальных дамагеров (прим. Авт: наносящих урон персонажей) эта цифра сильно меньше. В дополнение к этому какой-нибудь рядовой монстр наносил Дурагу, с его Крепостью и бонусами, при прямом попадании наносил единиц так пять-семь урона. Что будет со мной — страшно даже представить.
Развалюсь — и даже этого не замечу…
Тем временем мы, как-то беззвучно рассредоточившись по залу, закончили его осмотр и, обменявшись взглядами, выдвинулись во второй зал.
Пара лестничных пролётов — и мы вышли на площадку, служащую стартовой точкой в огромной то ли пещере, то ли зале. Стены, потолок и даже пол скрывал сгустившийся вокруг серый туман, но узкий, в три метра шириной мост был виден отчётливо: испускаемое им голубое свечение словно бы пробивалось сквозь холодящую душу преграду.
Впрочем, идти мы не спешили даже несмотря на то, что проход за нашими спинами надёжно перекрыла стальная решётка. Уж слишком мост был похож на ловушку…
— Ян, Рикон, давайте вдоль стены по левой стороне. Я с Генриеттой возьму на себя правую… В случае чего — не геройствуйте и прорывайтесь к нам. Вдвоём, если я правильно понимаю, вам не выстоять.
— «Думаешь, будет зерг (прим. Авт: большое скопление монстров)?». — Спросил в чате Ян, спустя секунду получивший ответ.
— Не думаю — знаю. — Зомби опустился на одно колено и провёл ладонью по полу, продемонстрировав нам покрытую трупными пятнами ладонь, на которой налипла… паутина? — Насекомые — не большие фанаты смены ареала обитания… Рик, стой!
Однако я уже отпустил тетиву, и сотканная из магии стрела устремилась параллельно поверхности моста, то и дело подсвечивая невесомые стены из паутины…
— Нам …! — Дураг перехватил секиру и, вытянув лезвие перед собой, ринулся вперёд. — На прорыв!
— Дураг, это очень, очень плохая идея…! — Прокричала Генриетта стремительно от нас удаляющемуся зомби, однако тот даже не дёрнулся. — Великовозрастный идиот!
С этими словами девушка ринулась вслед за своим спутником, вынуждая нас последовать за ней. Всё-таки разделяться в подземелье — ещё большая глупость, нежели мой выстрел или побег Дурага…
— Рик, ты просто катастрофический кретин! Пауки определяют местоположение добычи по паутине, а ты разом прошил сразу несколько их секретов! Нам теперь действительно полный абзац! — Голосил в моей голове Ян, выйдя на прямую связь. Всё, что он говорил, я знал и сам, но — не подумал. Просто не подумал. То ли детство в голове взыграло, то ли ещё что… Какая сейчас-то разница, когда в тумане ярко сияют алые глаза насекомых, а мы сломя головы несёмся по мосту вслед за решившим героически прорваться Дурагом? Ладно он в паутину не вляпается — так мы сейчас для пауков как на ладони!
Но я, конечно, накосячил…
И расплачиваться за этот косяк мы будем всей группой.
— Хар-ря! — Неразборчивый боевой клич, вырвавшийся из глотки Дурага, врубившего секиру прямо в небольшую относительно всего остального тела голову паука, эхом разнёсся по пещере, а после он молодецки уперся в тушу твари ногой и столкнул её в пропасть, всего спустя секунду заблокировав древком своего оружия удар конечности арахнида. Острой, словно клинок, конечности, почти наверняка способной если не убить сразу, так ополовинить ОЗ Дурага. Однако зомби на это внимания особого не обращал, продолжая свой незамысловатый танец со смертью.
Пока у него получалось не только держаться, но и убивать пауков, однако с минуты на минуту сюда подтянутся ещё особи, и уж тогда… В тумане с луком особо не повоюешь, а палить наобум — значит созывать на обед ещё больше проклятых насекомых. То же относится и к Генриетте, которой для боя нужно чётко видеть пространство вокруг: боевые цепи лично мне казались требовательным оружием…
Вдруг взгляд зацепился за расплывчатый, едва видимый силуэт, медленно опускающийся на Дурага и Яна откуда-то сверху; детали, видимые в тумане, позволяли с уверенностью сказать, что нас решил навестить несколько иной вид пауков. Куда как более тонкие лапы и тело, массивные жвалы, совсем небольшое брюшко — и аккуратная дыра в нём, проделанная моей стрелой.
И, в отличии от остальных пауков, не издающих ни звука, этот решил напоследок повизжать и попытаться придавить моих товарищей своим телом, резким движением перерезав нить паутины, удерживающую тяжелое тело.
— В сторону! — Крикнул я Яну, прекрасно понимая, что чатом тут не помочь, а так он вполне мог успеть среагировать. И друг не подвёл, мастерски уйдя в сторону и подтолкнув верно сообразившего Дурага, которого едва не раздавила раненая тварь. Лезвия меча и секиры блеснули — и опустились на недобитка, в одно мгновение лишив его жизни. Пауки хоть и выглядели грозно, но ОЗ имели немного: хватало трёх моих выстрелов или пары ударов дурага.
[Поднятый Ткач 9-го уровня получил урон — 19 единиц. Остаток здоровья: 21 единица].
Собственно, как-то так. «Тонкие» пауки вообще умирали как мухи, но при этом стреляли паутиной, парализующей на одну-две секунды, в зависимости от места, куда прилетал снаряд. И ладно бы только это, но при множественных попаданиях время паралича перемножалось, а Ткачей было о-очень много. Они, по большей части, висели у потолка, в то время как их боевитые товарищи — Поднятые Жнецы, пёрли напролом и пытались нас достать.
Однако несмотря на все эти обстоятельства мы пусть медленно, но продвигались вперёд. Пауки хоть и смотрелись жутко, но на деле всем скопом не нападали. Если бы сотни и сотни арахнидов разом и со всех сторон набросились на нашу группу…
Продержались бы мы секунд пять-десять, не больше. Рейд из двадцати рыл выдержал бы минуту-две: им хочешь, не хочешь, а пришлось бы растягиваться по узкому мосту, подставляясь под паучьи жвалы и лапы…
Причудливая картина боя стабилизировалась достаточно быстро, и спустя десяток минут, когда в нашей группе только Дураг и Генриетта не демонстрировали признаков усталости, — даже с бесконечной выносливостью постоянно ожидать удара в спину и при этом умудряться как-то выживать было для нас с Яном, бывших пилотов, невероятно сложно, — мы таки добрались до перехода в следующий зал. Открытого перехода!
Вполне реально, что убить всех пауков вообще невозможно, и нашей целью изначально был прорыв. В таком случае выходка Дурага спасла нас всех: планомерно выдерживать осаду мы долго бы не смогли, а после у нас просто не хватило бы сил для последнего рывка.
— И — раз! — Дураг, первым достигший прохода, резко развернулся и, перехватив свою секиру на манер копья, выбросил вперёд руку, пронзив первого из бегущих на нами пауков. Тот хоть и обладал сотней единиц здоровья, но всё-таки издох сразу, обзаведясь непредвиденным проектом отверстием в районе головы.
Честно говоря, в этом плане этот мир мне нравился больше наёмников: там обугленная, оплавленная лазерами и посеченная снарядами пушка вопреки всему продолжала стрелять ровно до тех пор, пока её прочность не опустится до нуля. В ней могла быть пара сквозных дыр, но ей было наплевать…
Здесь же — с точностью до наоборот. Есть параметры и статы у экипировки, есть расчёты, есть какие-то мудрёные коэффиценты повреждений, которые Дураг и Ян пока безуспешно пытаются рассчитать, экспериментируя прямо во время боя… Но в случае, если ты отрубаешь врагу голову или наносишь какое-либо иное смертельное повреждение — враг умирает. Плевать, что у него здоровья втрое против твоего урона.
Прикрывается всё это критическим повреждением и, на мой взгляд, такая система оптимальна. Реализм есть, но не бросается в глаза. Всегда можно понять, сколько обычных ударов ты выдержишь или сколько нанесёшь. На основе логов боя рассчитать хотя бы примерные формулы урона — и тогда всё вообще будет замечательно.
Тем временем мы с Генриеттой встали за спинами Дурага и Яна, начав спиной пятится к проходу-лестнице. Просто развернуться и побежать нельзя: слишком уж велик шанс того, что двери за нами не закроются и мы окажемся в неблагоприятной ситуации, стоя ниже наседающих монстров.
Дальнейший наш путь шёл вглубь подземелья.
Стрелять было неудобно но, благо, продлилось сие совсем недолго: как только последний из нас пересёк некую невидимую границу, от пауков нас отделила с лязгом рухнувшая вниз решётка, прибившая к полу незадачливого жнеца. Мы, наконец, смогли перевести дух.
— Ну и гадость, я вам скажу. — Поморщился Дураг, окинув взглядом свое тело, порядком изгвазданное в бурой жиже, являющейся по совместительству чем-то вроде крови у поднятых пауков. — Если и дальше монстры будут пытаться меня утопить в дерьме, то я предпочту секире копье. Им хотя бы издалека бить можно…