Элена Асадо, обласканная усиками сенсорной паутины, сообщила ужасную новость. Флуоресцентные пятна на ее плечах, бедрах и в паху светились, пока она говорила.
– Эти ублюдки прибавили скорости. Наверное, ради этого сожгли водород до последней молекулы. По новым расчетам мы окажемся в зоне поражения через шестьдесят четыре часа.
Капитан кометы «Святая Джуди», ветеран восстания на «Марлен Дитрих», повернулся к Хорхе, инженеру по реконфигурации корабля.
– Дальнобойные оборонительные орудия?
На коже капитана Савиты были изображены бледно-зеленые бамбуковые листья на солнечно-желтом фоне, и такая изысканность плохо сочеталась с ощутимым беспокойством в командной утробе.
– Первая волна ракет полностью вырастет и будет готова к запуску через двадцать шесть часов. А вот бойцы – нет. Самое большее, что я смогу выжать из ассемблеров – шестьдесят шесть часов.
– А как бы мы могли уложиться в срок? – спросил Сол Гурски.
– Если ты мне поможешь, я упрощу конструкцию истребителя для ближнего боя.
– Насколько ближнего? – спросил капитан Савита.
– Меньше ста километров.
– Насколько упростишь? – поинтересовалась Элена.
– Сделаю из него вооруженный экзоскелет с маневровыми двигателями – и все.
Вот так, подумал Сол. Мертвецам нельзя тупить. Поступать умно лишь единожды – привилегия мяса.
В космической войне ко времени относились столь же расточительно, как и к энергии и расстоянию. Оставшиеся до запуска растущих боевых единиц двадцать шесть часов Сол Гурски провел обнаженным в космосе, воображая свет звезд на лицевом щитке. Прошло пять лет после того, как он воскрес во второй раз в жилом обиталище на «Марлен Дитрих», но звезды до сих пор его удивляли. Когда воскресаешь, запоминаешь то, что увидел в первую очередь. По ту сторону прозрачного тектопластикового пузыря были звезды. А в первый раз он увидел Элену. Они теперь были едины и в жизни, и в смерти. Некровиль не смог стать для них убежищем. Беззаконное гетто лишь дало Адаму Теслеру новые замысловатые возможности отмщения. Те, кого он прислал, называли себя Повелителями Бентоса. Дикие, свободные, мертвые. Вероятно, они сами не догадывались, что работают на «Теслер-Танос». Они застигли ее в баре для мертвецов на Терминальном бульваре. С гарпуном. Оставили у нее на лбу свой знак – череп, – как будто опровергая символ смерти, который Сол вырезал у нее на ладони. Вот теперь ты действительно мертва, мясо. Он понял, что на Земле они никогда не будут в безопасности. Compañeros[229] из Дома смерти подделали контракты на Ночную вахту в космосе. Таблетка, которую принял Сол, оказалась удивительно горькой, а столкновение с белым светом – таким же жестким, как в первый раз. Звезды. Среди них можно затеряться, превратиться в туго натянутую струну души, внимательно смотрящий глаз. Где-то там пряталось созвездие из восьми огоньков, летящих плотным строем, бесшумно. Убивающие звезды. Звезды смерти. Все вышли поглядеть, как ракеты вылетают из черных отверстий в мутном льду. Через двадцать километров включились химические двигатели, и рядом со «Святой Джуди» возникла новая галактика из белых звезд. Они смотрели, как ракеты исчезают из виду. Двенадцать часов до контакта. Мертвецы знали, что они заставят мясо потратить впустую несколько тысяч снарядов для точечной обороны – не более того.
В дюжине капсул для фабрикации, рассеянных по талии толстушки «Джуди», росли истребители Хорхе и Сола. Их медленная сборка, молекула за молекулой, завораживала Сола. Злые, темные штуковины; андреевские кресты[230] из расплавленной кости. В центре каждого – полость в форме человека. В них летали, распластавшись. Нижние руки держали рычаги управления двигателем, верхние – заряжали и нацеливали лазерные пулеметы. Краем глаза Сол вновь увидел мельтешение темных крыльев. Он уже однажды обманул ангелов, принесших дурные вести. Он их снова обведет вокруг пальца.
Первое сражение в битве при комете «Святая Джуди» произошло в 01:45 по всемирному времени. Соломон Гурски наблюдал вместе со своими товарищами по команде из теплой командной утробы, окутанной льдом. Через виртуальную среду он воспринимал космос в трех измерениях. Синие цилиндры – корабли корпорад. Белый рой, приближающийся с сотни разных направлений – ракеты. Одна достигла цилиндра и взорвалась. Потом еще одна, и еще; вскоре внутренний дисплей залило белым светом, как будто вспыхнула новая, и первая волна ракет была уничтожена. За ней пришла вторая. Авангард вспыхивал, превращаясь в прекрасные и бесполезные светящиеся цветы. Ближе. Они подбирались все ближе, прежде чем мясо успевало их растерзать. Сол увидел, как ракета нагрянула с юга, устремилась к ведущему кораблю – и он исчез в красной вспышке.
Кометчики «Святой Джуди» радостно завопили. Один враг исчез, текторы из боеголовки превратили его в пузырящийся шлак.
Минус один – вот и весь успех. Теперь все зависело от истребителей и их пилотов.
Сол и Элена занимались любовью в ожидании старта. Их нижние и верхние руки туго переплелись в невесомости переднего обзорного пузыря. Звезды рисовали на прозрачном куполе неспешные дуги, как будто он был небосводом. Любовь не может преодолеть смерть; Элена осознала эту горькую истину лишь теперь, а ведь в доме на холме, в постели с Солом, ей казалось, что между ними есть нечто общее. И все-таки любовь способна преобразиться в то, что предназначено для вечности. Когда влага на коже высохла, Сол и Элена плотно запечатали мягкие интимные места и отправились в стартовые отсеки.
Сол поместил ее в центральную полость истребителя. Тектопластиковые пальцы обхватили тело Элены и соединились с кожными схемами. Костюм ангела ожил. Благодаря эм-телепатии они освоили один трюк: трение лимбических систем друг о друга – что-то вроде внутреннего поцелуя. Оба затрепетали от удовольствия, и она улетела в экзоскелете, с которого еще продолжали отваливаться сгустки застывшего тектополимера. Защитники «Святой Джуди» будут сражаться в темноте и тишине; мысленный поцелуй станет последним радиоконтактом, пока все не решится. Соломон Гурски наблюдал, как голубое мерцание двигателей сливается со звездами. Запасы топлива ограничены; вернувшиеся из боя сбросят ангельские костюмы и поплывут с помощью солнечных парусов. Он отправился в командную утробу, чтобы наблюдать за битвой через приятное щекотание молекул в лобных долях.
Ангелы «Святой Джуди» сформировали две эскадрильи: одна отвечала за противоракетную оборону, другая взмыла над эклиптикой, чтобы атаковать вражеские корабли и уничтожить их, не давая возможности опустошить арсенал. Элена была в группе ближней обороны. Внутренним зрением Сол видел ее ангельский корабль как значок красного цвета с золотыми тигровыми полосками, какой была ее кожа. Он следил за замысловатой траекторией ее движения вокруг «Святой Джуди», а синие цилиндры в это время приближались к пространству, помеченному надписью «Зона поражения». Внезапно семь синих значков породили облако актинических искр, которые обрушились на «Святую Джуди», словно фейерверк.
– Иисус, Иосиф и Мария… – тихо выругался кто-то.
– Пятьдесят пять g, – спокойно проговорил капитан Савита. – Время до столкновения – тысяча восемнадцать секунд.
– Им ни за что не справиться со всеми ракетами, – сказал Коби. Его кожа была разрисована в стиле Мондриана; он теперь вместо Элены отвечал за дистанционное зондирование.
– В первой волне к нам приближаются сто пятнадцать объектов, – сообщил Хорхе.
– Сол, надо прибавить скорость, – сказал Савита.
– Если сила тяжести возрастет больше, чем на одну тысячную, катушки электромагнитной катапульты деформируются, – сказал Сол, загрузив нужные данные на визуальную кору.
– Необходимо как-то испортить им расчеты, – настаивал Савита.
– Я попытаюсь подобраться как можно ближе к этому рубежу…
Он с радостью погрузился в проблему выжимания нескольких миллиметров на секунду в квадрате из большой электромагнитной пушки, отвлекшись от траекторий, виражей и плоскостей атаки, чья важность росла по мере сближения истребителей и ракет. В частности, он теперь не следил за маневрами тигрового креста и не думал о том, что тот в любой момент может пересечься с синей кривой, что приведет к аннигилирующей вспышке. Сол видел, что голубые звезды одна за другой гасли, но медленно. Слишком медленно. И слишком мало.
Компьютер подсказал решение. Сол скормил его катапульте. Они ускорились с плавностью тихого вздоха.
Тридцать лет прошло с тех пор, как Сол Гурски покрывал голову в синагоге, и все же он взмолился Яхве: пусть этого хватит.
Один истребитель – Эмилио, пятнистый индиго – они уже потеряли, половина ракет продолжала полет. В правом верхнем углу виртуального экрана безжалостно продолжался обратный отсчет. Шестьсот пятнадцать секунд. Им оставалось жить десять минут.
Но ангелы атаки уже порхали среди вражеских кораблей, уклоняясь от ярких вспышек дронов-перехватчиков ближнего действия. Мясо попыталось рассеяться, однако у их кораблей осталось мало топлива, они были неуклюжими и неповоротливыми. Ангелы «Святой Джуди» пикировали, стреляли, сбивая ракетные установки и солнечные панели, взрывая пузыри жизнеобеспечения и топливные баки с остатками водорода. Тринадцатилетние пилоты погибали, охваченные химической яростью, вываливаясь в вакуум в окружении слез из мгновенно замерзшего амортизационного геля. Атакующий флот сократился с семи до пяти, а потом и трех кораблей. Но в эту мясорубку затянуло не только мясо; из шести мертвых ангелов, которые отправились воевать, только двое вышли на возвратную траекторию, их лазерные конденсаторы разрядились, топливо закончилось. Пилоты катапультировались, развернули солнечные паруса, световые щиты. Два мясных корабля уцелели. Один использовал последние граммы топлива, чтобы развернуться и лечь на обратный курс; другой перенаправил горючее для маневровых реактивных двигателей в импульсную термоядерную установку и помчался к «Святой Джуди».