— Да, сэр. Последняя возможность — это утечка из нашей организации. Кто-то внутри УПВР мог продать эту информацию тем же источникам, которые упоминались при рассмотрении предыдущей возможности.
Беккер озабоченно кивнул.
— Интуиция подсказывает мне, что этого не может быть, — заговорила Сэм.
— Почему, агент Катаранес? — спросил Беккер.
— Тогда они обращались бы с нами более жестко.
Кейд медленно приходил в сознание. Приступ паники прошел. Сэм исчезла с кровати, но он чувствовал ее через канал связи. Она была поблизости, все еще в конспиративной квартире. Это его успокоило. Она разговаривает со своим начальством. С Беккером. Мысль о нем вызвала у Кейда чувство неприязни.
Нексус ощущался гораздо сильнее и был гораздо стабильнее. Независимо от того, какой эффект произвел на него тазер, сон и время, кажется, все исправили.
Тазеры. Его хотели сделать узником. Ему повезло, что они его не захватили. Этому он обязан Сэм, которая рисковала своей жизнью, чтобы избавить его от них.
Есть только одна причина, по которой они могли попытаться его захватить. Им нужно то, что он знает о нексусе. Они хотели забрать его и сделать своей собственностью, чтобы использовать по своему выбору. А он? Возможно, они собирались убить его после того, как получат то, что хотели. Возможно, они собирались сделать его рабом, который будет совершенствовать для них технологию.
Я не буду ничьим рабом. Ничьим.
А как насчет УПВР?
Илья была права. Он не должен отдавать им нексус-5. Он им не доверяет. Дело прошлое, но теперь он не должен допускать ту же самую ошибку. Неужели он действительно думал о том, чтобы работать на них, пытаясь изменить систему изнутри? Нет, тогда он просто станет их рабом. Он должен найти другой путь.
А Шу?
Все то же самое. Ее цели казались ему привлекательными, ее обещания — захватывающими. Всем своим существом он желал к ней присоединиться. Но она шла на слишком большие компромиссы, являясь инструментом в руках своих военных. А он хочет стать рабом китайских военных не больше, чем рабом УПВР.
Он должен найти другой путь.
— Тогда они обращались бы с нами более жестко, — сказала Сэм. — Они должны были бы знать, что я оперативник. Они должны были бы использовать больше огневых средств и начать с меня.
Николс погрузился в раздумья.
Беккер кивнул.
— Хорошо, я согласен с тем, что утечка менее вероятна. Давайте сосредоточимся на организованной преступности, Шу и Ананде. Убитые нападавшие — наши лучшие улики. На них есть какие-то данные?
Николс покачал головой.
— Никаких совпадений в плане распознавания лиц, ДНК или отпечатков пальцев.
— А что насчет четвертого? — спросил Беккер.
— Пока ничего, — сказал Николс. — Сейчас мы ведем глубокий поиск. Если на кого-нибудь из них что-то есть, мы это найдем.
Беккер посмотрел на часы. Сэм знала, что на Восточном побережье США сейчас начало второй половины дня.
— Ладно, — сказал он. — Желаю хорошо поработать — вам обоим. Если во всем этом и есть какой-то луч надежды, так это то, что вы спасли ему жизнь, Сэм. Он будет вам обязан. Он будет вам больше доверять. Сейчас он уязвим и будет искать у вас защиту и руководство. Воспользуйтесь этим.
Сэм почувствовала, как у нее что-то шевельнулось внутри. Доверять? Так дело было в этом?
— Николс, мне нужно, чтобы вы продвигались по всем направлениям, — продолжал Беккер. — Сейчас это расследование имеет наивысший приоритет. Вы получите все необходимые ресурсы. Сэм, выше голову! Сегодня вы правильно себя вели. Через восемнадцать часов я жду еще один отчет.
— Сэр, — сказала Сэм, — я бы хотела обсудить с вами еще кое-что.
— Хорошо, — сказал Беккер. — Только побыстрее. У меня скоро встреча на Холме[31].
— Сэр, я думаю, мы должны прекратить операцию или, по крайней мере, отправить Кейда домой.
— Почему? — спросил Беккер.
— Сэр, мы достигли первоначальной цели операции. Кейд получил приглашение в Шанхай, и Шу практически предложила ему работу. Кроме того, он гражданский, и его жизни здесь может постоянно угрожать опасность.
— Нет, — сказал Беккер.
— Но сэр! — запротестовала Сэм. — Риск для Кейда…
— Нет, агент Катаранес. — В голосе Беккера звучала спокойная решимость. — Если сейчас уехать, это вызовет у Шу подозрения. А Прат-Нунг — такая же важная цель, что и Шу. Это наилучшая зацепка, которую мы получили за три года. И мы должны ею воспользоваться.
— Но сэр…
— Агент! — Беккер повысил голос.
Сэм почувствовала, что выходит из себя. Ничего не говоря, она выпрямилась в кресле.
— Это не обсуждается, — сказал Беккер тем тоном, который Сэм слишком хорошо знала. — У нас есть возможность подобраться к Прат-Нунгу. И мы ее используем. Если это ловушка, мы сможем еще лучше идентифицировать и нейтрализовать сопротивление. Вы с Лейном — нашим ценным агентом — будете как следует защищены. И мы не станем делать ничего необычного — например, отсылать агента домой на несколько дней раньше срока, чтобы не вызывать подозрения у Шу. Я совершенно ясно выразился, агент Катаранес? Специальный агент Николс?
— Да, сэр, — хмуро ответила Сэм.
— Кристально ясно, сэр, — ответил Николс.
— Хорошо. Конец связи.
Его лицо исчезло с экрана. Сэм сгорбилась в кресле.
Лицо Николса дрогнуло.
— Сэм, мы усилим меры безопасности в отношении тебя и Лейна — усилим прямо сейчас. Вечером в пятницу… у нас будут люди, размещенные прямо здесь. Клянусь, группа поддержки придет к тебе через считаные секунды. Мы не бросим тебя на произвол судьбы.
Сэм печально кивнула.
— Спасибо, Гаррет. Детали обсудим позже. — Она отключилась.
Она погасила свет в комнате связи, скрестила ноги в кресле, положила руки на колени и сосредоточилась на своем дыхании, стараясь освободить сознание и достигнуть спокойствия. Вместо этого пришли воспоминания. О Накамуре.
Ей было девятнадцать лет, с начала подготовки прошел примерно год. Ему было лет тридцать пять, в то лето он сообщил ей, что уходит из УПВР и переходит в ЦРУ
— В этом деле, Сэм, нужно помнить, что ты всего лишь фигура на шахматной доске.
— Что вы имеете в виду? — спросила она. Накамура часто говорил метафорами.
— Это как шахматы. Белые против черных. Но тут не просто одна фигура против другой — у каждой стороны по шестнадцать фигур. Прежде чем игра закончится, многих из них сбросят с доски — даже тех, что играют на стороне победителя.
— Вы хотите сказать, что если я буду это продолжать, моя жизнь окажется в опасности, — поразмыслив над этим, сказала Сэм. — На оперативной работе меня могут убить.
Они находились в федеральном округе Колумбия, на Эспланаде[32]. Не торопясь с ответом, Накамура бросил камешек вдоль поверхности пруда отражения.
Сэм щурилась на ярком солнце — ее получившие усиление глаза все еще были чересчур чувствительны к столь мощному воздействию. В то лето ей все было больно делать. Вирусы с генами, которых не было у ее предков-людей, распространялись по клеткам ее тела. Мышечные волокна удлинялись до нечеловеческих пропорций и прочности. Мозговые ионные каналы и миелиновые оболочки трансформировались так, чтобы ускорить прохождение по нервам сигналов между мозгом и мышцами. Перепрограммированные костные клетки извлекали волокнистую ткань из органического углерода, чтобы стать более прочными на случай удара. Все болело, но Сэм это не волновало — она собиралась спасти мир, собиралась спасти всех маленьких девочек.
Накамура бросил еще один камешек, затем тихо заговорил.
— Иногда для того, чтобы выиграть, необходимо пожертвовать фигуру, — сказал он. — Это называется гамбит — сделка ради более ценной фигуры. В этом деле тебя не просто могут убить. Тебя могут намеренно принести в жертву или продать ради дальнейшего усиления позиций твоей стороны.
Сэм только усмехнулась.
— Мы так не играем. Мы заботимся о своих.
Накамура хмыкнул и ничего не сказал.
Дальше они шли молча. Сэм запомнила палящее солнце — в то лето в округе Колумбия было очень жарко.
В конце концов она спросила:
— Так что мы за фигуры? Кони, слоны?
Накамура захохотал.
— Ты, мой юный друг, всего лишь пешка.
Сэм стряхнула с себя воспоминания. Оказывается, она может чувствовать Кейда через канал связи нексуса на телефоне. Нексус теперь ощущался сильнее, восстанавливая прежние позиции.
Ее беспокоил разговор с Беккером. И не потому, что он ее отругал. Ее беспокоило замечание о том, что Кейд теперь, после боя, будет больше ей доверять. Это была правда. Она это чувствовала. Враждебность исчезла. Он испытывал искреннюю благодарность за то, что она спасла ему жизнь. Ее присутствие его успокаивало. Для операции это может только пойти на пользу.
Когда ищешь причины какого-либо события, спроси себя: кто от этого выигрывает? Снова мудрые, циничные слова Накамуры.
От этого выиграл Беккер, подумала она. Выиграла операция. Выиграло УПВР. Не было ли это спектаклем? Может, я должна была побить этих ребят, чтобы разыграть Кейда? Может, они были пешками, принесенными в жертву в ходе более крупного гамбита?
Нет, это просто паранойя. Ну конечно, паранойя. Разве нет?
26МАСКИ
Когда она вернулась в комнату, Кейд уже проснулся. При ее появлении он открыл глаза. Он чувствовал себя гораздо спокойнее, чем несколько часов назад. Увидев Сэм, он улыбнулся.
Черт, подумала про себя Сэм.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.
Кейд сел.
— Гораздо лучше. Извини за вспышку. И спасибо тебе. Ты спасла мне жизнь.
— Я просто выполняла свою работу, Кейд, — ответила Сэм.
— Те ребята в переулке — они что, взорвались?
Сэм кивнула.
— У них внутри была взрывчатка? Как на это можно согласиться?