Тибо засунул бумажник со значком обратно под телефон.
– Этот дядька меня пугает, – прошептала Клип. – Тебе надо выбираться оттуда.
Вот именно.
Но дверь была закрыта, а Тибо по-прежнему зажат в углу.
– «Форд Транзит»? Прекрасно, – говорил Фан. – Что-нибудь без мудреной электроники. Этот город кишит Электрокинетиками. Нет, до утра не понадобится. Я у тебя в долгу.
Он положил трубку и уставился в монитор. Затем окинул взглядом весь маленький кабинет с явным беспокойством.
Тибо стоял не двигаясь, стараясь не дышать.
– Он чувствует, что ты здесь, – прошептала Клип. – Сейчас исправлю.
Наушник замолчал. Что она задумала?
Потянулись долгие минуты молчания. Тибо забыл о миссии, о срочности и страхе.
Комната потускнела и частично пропала. Наверное, он позволил себе слишком сильно поблекнуть. Он теперь может исчезнуть, уйти от всех этих маленьких красных и синих отметок на настенной карте… На столе зазвонил телефон, вытолкнув Тибо в мир.
– Фан.
Мужчина мгновение слушал, затем выпрямился в кресле, все его тело стало жестким.
– Вы серьезно? Она упомянула Верити по имени? Почему ее не соединили со мной?
Тибо зажмурился. Черт тебя побери, Клип.
– Прямо сейчас? Где?
Фан встал, выключил компьютер и забрал бумажник с телефоном. Через секунду он уже выходил из кабинета.
Тибо стоял один, после всплеска адреналина он был прочно привязан к телу. Телефон в руке завибрировал.
– Что ты им сказала? – ответил он на звонок.
– Правду, – отозвалась Клип. – Что я подросток с суперспособностями, знакома с Верити. Я слышала, что ФБР нанимает таких, и захотела с ним поговорить.
– Последнее ведь неправда?
– Когда-нибудь может стать правдой, – сказала она. – Но не через полчаса на углу Бурбон и Святой Анны.
Тибо рассмеялся от облегчения. Клип с блеском выручила его. Он может покинуть этот офис свободным от ФБР. Он свободен также и от трекера. Но не хочет ничего другого, кроме как выйти на солнечный свет и в объятия Клип.
Иногда реальность стоит того, чтобы за нее цепляться.
– Тебе надо избавиться от этого телефона, – сказал он. – Нам обоим надо избавиться от телефонов, поскольку ты мне звонила.
– Нет, пока твоя рука не окажется в моей.
Он не сдержал улыбки.
– Ладно, я иду.
Он скривился при мысли, что потеряет все фотографии, и еще раз задержал долгий взгляд на карте, стараясь запомнить каждый регион. На случай, если зерои окажутся в другом городе и им понадобится разобраться в местной ситуации.
Но в данный момент Новый Орлеан был на передовой этой войны.
Глава 27Банда
Келси танцевала под гимн в исполнении духового оркестра на углу улицы. В вечерней прохладе ревели трубы и тромбоны, заглушая зубодробительные риффы тубы, а толпа пела и хлопала в ладоши.
– Боже! Все знают слова! – воскликнула Келси.
Она никогда не участвовала ни в чем похожем на Марди Гра. Город наполняли шум и аромат вареных раков. Люди ели, пили и танцевали. Из-за музыки прохладный воздух казался знойным и бодрящим.
Она почти забыла, что ее разыскивает ФБР.
В Новом Орлеане не было атмосферы всеобщей роскоши и отчаянного веселья, как в Лас-Вегасе. Это город настоящих вечеринок, а они у нее в крови. Она танцевала на каждом углу, где играла музыка, и вдыхала дикую сумасшедшую энергию толпы. Смешавшиеся компании казались ей мелодиями, отдельными, но переплетающимися.
После недель, проведенных в пустых кемпингах с грязными душевыми, Новый Орлеан очищал ее душу. Словно она попала домой. В место, по которому скучала, даже не зная, что оно существует.
Келси представляла себя трехлетней девочкой, впитывающей все вокруг, и внезапно вся ее жизнь обрела больше смысла. Ей захотелось поделиться этим с Чизарой, и Келси стала искать ее в толпе – пульсацию сильной сосредоточенности, похожую на чистую глубокую басовую ноту.
Вон она, стоит, прислонившись спиной к стене, потерявшись в городской технике, и едва заметно хмурится. Ищет фургоны наблюдения, агентов с наушниками, признаки присутствия других Аварий, играющих с техникой. Всякую серьезную фигню.
Келси, пританцовывая, подошла к Чизаре и поманила ее присоединиться к звукам и жизни новоорлеанской ночи, направив на нее ауру веселья толпы. Сосредоточенность Чизары сменилась улыбкой.
– Перестань.
Келси улыбнулась в ответ.
– Расслабляться полезно для концентрации. Я где-то читала.
– Ага, ну а танцы не полезны для концентрации.
Но Келси продолжала давить, пока не увидела, что Чизара начала покачивать головой в ритме духовых инструментов.
– Мы уже столько недель не танцевали! – Келси пыталась перекричать музыку.
– Мы должны работать, – ответила Чизара.
Келси взяла ее за руку, посмотрела в глаза и задвигалась под звучащий ритм. Танцы связывали Келси со всем хорошим в прошлом, до злого Роя, злопамятных федералов и тюрем строгого режима.
Чизара положила ладони на талию Келси, мягко останавливая ее.
– Нас послали наблюдать, помнишь?
– Мы можем наблюдать и одновременно хорошо проводить время.
Чизара покачала головой, не переставая улыбаться.
– Давай, Зара, – упрашивала Келси. – Сколько уже мы не веселились?
– Мы в бегах. Тут не до веселья.
Чизара сказала это вроде бы шутя, но Келси почувствовала момент, когда та стряхнула петлю обратной связи, словно уходя с танцпола. Келси отступила, позволив безумно-счастливой энергии толпы притихнуть вокруг себя.
– Ладно, – сказала она. – Давай проверим следующую улицу.
Они прошли мимо бара, из широко открытых окон которого продавали пиво в пластиковых стаканчиках. Келси хотела пить, но ей ни за что не уговорить Чизару выпить, пока они на задании.
– Ты что-нибудь помнишь? – громко спросила Чизара.
Келси покачала головой.
– Смутно. Хотя кажется, вот-вот вспомню что-то конкретное. Адрес? Название улицы?
Но вскоре после того, как мама сломала Келси запястье, ураган «Катрина» разрушил город. Папа сбежал от этой катастрофы и от своего брака. Чтобы защитить дочь.
Она не могла винить его, хоть в результате и потеряла это жизнерадостное место. Она жалела, что ему пришлось сбежать. Как теперь бегает она, только у него на руках еще была маленькая дочь. Келси скучала по нему больше, чем когда-либо.
– Итак, твоя мама, – заговорила Чизара. – С чего начнем?
– Я нашла в папиных вещах какую-то старую бумажку. Только имя: Зои Мозли. Раньше я все время искала ее в интернете.
Когда интернет еще был привычным удобством, до одноразовых мобильных и уединенных домиков.
– Ты, кажется, говорила, что она играла в группе?
– «Изи Вайс». Джазовый квартет, – сказала Келси. – Но последний раз она играла с ними пять лет назад.
Чизара пожала плечами.
– Давай проверим, выступают ли они еще.
Она достала свой мобильник и включила его. Глядя на вращающееся колесико загрузки, Келси почувствовала, как энергия улицы превращается в нервную дрожь вдоль позвоночника.
Зои Мозли была незнакомкой. Нельзя доверять незнакомцам, даже если это родственники. Мама Келси больше не может сломать ей запястье, но может уничтожить ее одним телефонным звонком.
– Зара, подожди. Разве у нас нет более важных дел?
– Оставь федералов мне. – Чизара смотрела на телефон. – «Изи Вайс», да? Сегодня вечером они играют в клубе «Лучший блюз». Это примерно в шести кварталах отсюда.
Келси посмотрела на экран – так близко. Ее тревога передалась толпе. По улице прокатилась суета, и, когда духовой оркестр в конце квартала выдал несколько фальшивых нот, танец стал рваным и беспокойным.
Чизара обняла ее одной рукой.
– Держись, Келс.
– Прости, – пробормотала Келси ей в плечо. Она крепко обняла Чизару и с судорожным вздохом загнала эмоции внутрь.
– Тебе больше не надо ее бояться, – сказала Чизара. – Может, никогда и не надо было. Мы ведь не слышали версию твоей мамы.
Келси кивнула. Она смутно ощущала зов толпы, которая сама восстановила веселье, и потянулась к этому теплому бодрящему духу праздника. Ее племя. Ее город.
И ее мама была частью этой связи. Частью ее.
– Хорошо, Зара. Пока ты со мной, я не боюсь.
Глава 28Банда
Когда они добрались до клуба «Лучший блюз», вышибала на входе пал бессловесной жертвой приподнятого настроения Келси и жестом пригласил их заходить. В безопасности клуба Келси стала дышать ровнее. Приглушенный свет, дружелюбная толпа, поглощенная музыкой. Никто не высматривает Кембрийскую пятерку.
– Приятное место, – заметила Келси.
Чизара с широко раскрытыми глазами рассматривала систему освещения.
– Здесь все аналоговое!
Они уселись за маленький столик и стали смотреть, как джазовый квартет доигрывает диксиленд и рэгтайм. Когда через полчаса музыканты закончили, Келси почувствовала, что ее тревога опять просачивается в толпу.
– Мне надо выпить, – сказала она.
– Нет, не надо. – Чизара показала на сцену. – Это «Изи Вайс».
На сцену вышли три женщины в боа из перьев и фетровых шляпах, проверяя инструменты. Одна заиграла импровизацию на клавишах, а остальные настраивали скрипку и контрабас.
– Когда-то они были квартетом, – тихо сказала Келси. Зои ушла в другой бэнд? Уехала из города? Умерла?
Келси всматривалась в лица зрителей, на случай, если Зои пришла вспомнить старые времена. Но узнает ли она собственную мать?
Бэнд заиграл первую песню. Музыка заструилась по клубу. Глубокая, проникновенная, с рыдающими нотами, от которых Келси захотелось плакать по своим утратам. Но также и подсчитать каждое чудесное спасение, каждое украденное мгновение с Чизарой.
Толпа успокоилась, и Келси погрузилась в ее мягкую энергию. Она чувствовала умиротворение, защищенность и безопасность. Она была дома. Дом был здесь.
Чизара обхватила ее рукой, они сидели, соприкасаясь головами, и смотрели на сцену. Через сорок минут бэнд сложил инструменты на переры