Он объяснил, что для этого ему потребовалось сделать пару звонков. В том числе управляющему отелем, которого он доверительно попросил проинструктировать кое-кого из своих сотрудников не выгонять бродягу.
— Хотя, — добавил Ред, — это только добавило бы реалистичности. Впрочем, надеюсь, папарацци и так останутся с носом. — Он улыбнулся. — Что ж, для разнообразия можно будет провести один день как нормальному человеку. Оставаясь незаметным.
Грейс мысленно отметила, что представление Реда о нормальном несколько отличается от ее собственного. Но, вероятно, этого следовало ожидать. Что же касается незаметности, все глаза отеля, посвященные и нет, в настоящее время взирали на Реда с породистым ужасом.
— Ты сам гримировался? — спросила Грейс.
Ред покачал головой. Это сделал знакомый гример, случайно оказавшийся в Париже.
— Еще одна девица из «Мулен-Руж»? — сострила Грейс.
Ничего не ответив, Ред порывисто вскочил на ноги, обутые в рваные кроссовки, и рукой с черными ногтями решительно надвинул на лоб засаленную вязаную шапочку.
— Ты готова к выходу в город? Предлагаю отправиться смотреть достопримечательности.
— Ты не боишься? — с сомнением произнесла Грейс, считая, что Ред представляет собой самую лучшую достопримечательность.
— Вот как? — он закатил свои голубые с желтым и красным глаза. — Крошка, с тобой мне ничего не страшно.
С сердцем, переполненным счастьем, Грейс последовала за ним.
«Ущипните меня, — записала в блокнот Белинда. — Я сижу в фойе одного из самых роскошных парижских отелей, ожидая, когда меня примет одна из величайших знаменитостей на свете. Ред Кемпион, герой самых успешных фильмов за всю историю кинематографа, инкогнито прибыл в Париж. А я, счастливейшая на земле, свернув горы, добилась эксклюзивного интервью со звездой-затворником».
Белинда остановилась. Что ж, нет смысла говорить правду, ведь так? На самом деле она ни о чем не договорилась, а просто рассчитывает проникнуть в номер Реда Кемпиона, полагаясь на его общеизвестную страсть к женщинам. Рано или поздно он пройдет по коридору и заметит ее; а до тех пор необходимо успеть написать большую часть интервью. В конце концов, когда она попадет в номер к Реду, нельзя будет терять драгоценное время на такое занудство, как разговоры.
Четко составив план, Белинда надела соответствующий наряд. Ни при каких обстоятельствах Ред Кемпион не должен пройти мимо ее главных прелестей. И неглавных тоже; соотношение неприкрытого и прикрытого тела было приблизительно 70 к 30, и прикрытие состояло целиком из черной кожи. Под которой практически ничего не было — зачем ставить дополнительные препятствия, рассудила Белинда. Венцом ее одежды стала узкая кожаная куртка, стоившая целое состояние в бутике на улице Монтень. Но Виньолсу придется смотреть на это как на выгодную инвестицию, только и всего. С другой стороны, если все пойдет по плану, ее банковский поверенный будет вне себя от счастья.
— Мадам, я могу чем-нибудь помочь?
Оторвавшись от описания окружающей обстановки, Белинда подняла глаза и увидела перед собой оливковое лицо с выступающими передними зубами и напомаженными волосами. Еще один управляющий, сующий нос во все дыры, похожий на того, с которым она имела дело в этом чертовом «Гараже»; впрочем, надо надеяться, это окажется добрым предзнаменованием. Интервью с Шампань Ди-Вайн стало ее первым успехом. Не будем добавлять, что единственным.
Белинда презрительно поморщилась.
— Все в порядке, — резко бросила она. — Знайте, я остановилась у вас в отеле.
— Я знаю, мадам. Вы кого-то ждете? Если хотите, можете оставить сообщение дежурному, и он проводит ваших гостей к вам в номер.
— Отстаньте от меня, хорошо? — прошипела Белинда, агрессивно скрещивая руки на груди.
Она не собиралась сообщать о том, что человек, с которым она жаждет встретиться, уже находится в отеле. Вид толпящихся перед дверями отеля журналистов — вот и верь после этого, что никто не знает, где находится звезда, — еще больше увеличил важность поставленной задачи: встретиться с Кемпионом до них. Однако до сих пор знаменитый актер так и не появлялся.
Проводив взглядом сотрудника отеля, пристававшего к ней с расспросами, Белинда попыталась прикинуть, долго ли ей еще придется ждать. Она не представляла бебе, что проникнуть в номер к звезде окажется так трудно.
Прошло несколько минут, и у Белинды в жилах застыла кровь. Глаза вылезли из орбит, ладони покрылись потом, волосы на затылке встали дыбом. Это было немыслимо, она не могла поверить своим глазам; но тем не менее это было так. При приближении этого жуткого создания Белинда приподнялась в кресле…
Что делает этот омерзительный бродяга в таком шикарном отеле? Как он сюда попал? Почему это допустили? В отелях столь высокого класса останавливаются как раз для того, чтобы быть подальше от подобных личностей. При приближении убогой фигуры Белинда подчеркнуто зажала нос. Где этот чертов управляющий, когда он так нужен? Белинда собралась обратиться с жалобой к администрации. Если ей удастся поднять достаточно шума, можно будет по меньшей мере рассчитывать на существенную скидку. Быть может, даже на дополнительный бесплатный день. С другой стороны… Опустившись в кресло, Белинда закинула одну практически полностью обнаженную ногу на другую. Не надо привлекать к себе лишнее внимание. По крайней мере, таким образом.
Когда бродяга поравнялся с ней, она презрительно скривила губы. Какая мерзость! И что это за женщина идет рядом с ним? Сотрудник полиции, надзирающий за условно осужденным? Член Армии спасения? Или это бредовая попытка трудоустройства бывших преступников? А вообще-то она ничего, светловолосая, чем-то похожа на англичанку. По какой-то известной ей одной причине она очень довольна собой. Наверняка у нее не все дома.
Грейс едва не рассмеялась вслух, увидев эту нелепо разодетую женщину, зажавшую нос. Как она могла уловить хоть какой-нибудь запах в исходящем от нее самой приторном, удушливом аромате духов — «Пуазон», «Джорджио», «Беверли-Хиллз» или чего там еще. В любом случае, от Реда ничем не пахло, если не считать одеколона с ароматом лимона. Грейс испуганно вздрогнула: а что, если кто-нибудь с острым нюхом заметит отсутствие обычного для бродяги зловония и у него возникнут подозрения?
Но ее беспокойство было напрасным. Маскировка сработала безотказно. Фотографы, толпившиеся на мозаичных плитках перед входом в отель, даже не взглянули на них. Ред проковылял мимо, демонстрируя в отвратительной ухмылке черные зубы и закатывая желтые глаза. Грейс последовала за ним, мысленно отметив, что будь у пресс-ищеек хоть капля наблюдательности, они бы обратили внимание если не на отсутствие вони, то на то, как заметно поморщился Ред, увидев свое отражение в зеркальных дверях отеля. Или на то, как он торжествующе вскинул руку, когда толпа журналистов осталась позади.
День выдался просто чудесный. Правда, для начала Грейс пришлось привыкнуть к новой внешности Реда, а ему самому пришлось оправиться от шока, вызванного большой афишей с Расселом Кроу. Значит, эти слухи не беспочвенны, с удивлением отметила Грейс.
Она провела Реда на самый верх Триумфальной арки.
— Какой отсюда замечательный вид! — воскликнула Грейс, глядя через парапет на бульвары внизу.
Наблюдая за тем, как машина за машиной выезжают на перекресток и вливаются в безумный моторизованный балет Пляс Этуаль, она заметила вслух, что смотреть на дорожное движение интереснее, чем смотреть кино.
— Ой, наверное, я сказала глупость, — смущенно улыбнувшись, тотчас же спохватилась она.
Ред поморщился.
— На самом деле, все, что угодно, интереснее, чем смотреть кино. Верно?
— Верно, — кивнула Грейс.
Послышалось пронзительное пиликанье сотового телефона Реда, и его улыбка померкла. «Опять звукорежиссеры?» — подумала Грейс. Нахмурившись, Ред достал телефон, посмотрел на определитель и нетерпеливо нажал кнопку отбоя.
— На, возьми, — сказал он, протягивая телефон Грейс. — Положи его к себе в сумочку. Я не хочу, чтобы нас беспокоили.
Они спустились по узкой лестнице вниз. Остальные туристы, недовольно морщась, держались от них на безопасном расстоянии. Грейс подумала, что есть определенные преимущества в том, чтобы ходить в сопровождении человека такого отталкивающего вида: толпа расступается с легкостью Красного моря перед Моисеем.
— Эй, посмотри на нас, — сказал Ред, задержавшись перед витриной магазина на Елисейских Полях. — Леди и бродяга. Неудивительно, что все так таращатся.
Грейс с удивлением отметила, что он был почему-то очень доволен этим обстоятельством. Странно, ведь Ред так хотел, чтобы на него никто не обращал внимания… впрочем, хотел ли?
— Ты только подумай, — с наслаждением добавил Ред, — как бы они смотрели на нас, если бы знали правду!
Он хихикнул, словно ребенок, довольный своей проделкой. Грейс улыбнулась. Она никак не могла привыкнуть к тому, что голос Реда доносился из этой пасти, утыканной гнилыми зубами; с другой стороны, как же было приятно наблюдать за ним, когда он так радуется жизни.
Вот только что-то у нее внутри, что-то жутко мелочное и банальное, тосковало, желая, чтобы Ред был без маскарада, самим собой, и обращенные на нее взгляды были бы наполнены восхищением и завистью, а не жалостью и презрением, вызванными ее соседством с мистером Дулитлом. Хотя, наверное, французы никогда не читали Бернарда Шоу.
И все же трудно быть в плохом настроении, гуляя по Парижу, да еще в обществе мужчины, по которому сохнет целое поколение женщин. Даже если он и похож в настоящий момент на Квазимодо.
Они покатались по Сене на экскурсионном катере; Грейс с восторгом показывала Реду анфиладу мостов, упомянув о том, что Новый мост в действительности является среди них самым старым. Ред слушал с обворожительной улыбкой, от которой у нее сердце выскочило бы из груди, не будь его губы окружены щетиной и бородавками. Грейс провела его на верхний этаж «Отеля Самаритянок», где