— Но… Тот вопрос, из-за которого случилось внезапное повышение, решился…
Саша немного растерялась. Даже злость пошла на убыль. О чем он? Планирует продолжать искать предателя? Так дело Мальцева отдали туда, где оно и должно быть. Конечно, есть еще его супруга. Там тоже не все гладко. Но, Саше казалось, Максим Сергеевич решил повременить с личным расследованием. Тем более, на заводе сейчас все посвящено предстоящей встрече кубинцев.
Ясно, конечно, что, к примеру, Филатова имеет косвенное отношение к случившемуся. Но с ней будут разбираться уже другие люди. Просто Нина Ивановна пока об этом не знает. А Беляев сам неоднократно говорил, что главная его задача — внучка Виктора Николаевича Ершова.
— Слушайте, из нас двоих подобные вопросы контролирую я. Значит, мне и определять, решился он или нет. Я Вас с должности своего личного помощника и ассистента не увольнял. Так что, берите вещи и дуйте в кабинет. Напомнить, где он? — Максим Сергеевич даже головой кивнул в сторону выхода. Наверное, чтоб Саша точно не ошиблась, куда именно ей надо «дуть».
Комарова вообще перестала понимать, что происходит. Этот мужчина сам не знает, чего хочет. Как в старой присказке. Плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к черту пошлет. Ей хотелось подойти к Беляеву, посмотреть ему в глаза, а потом ласково, по-матерински, спросить: «Ты нормальный?» Так тщательно вчера от нее избавлялся, а сегодня велит опять находится рядом.
— А Вы знаете… я напишу заявление об увольнении со столь незаслуженно доставшейся мне должности прямо сейчас, — девушка очень мило и нежно улыбнулась Максиму Сергеевичу.
Хотя в глубине души безумно хотела взять что-то потяжелее да шлёпнуть его прямо в лоб. Может, перестанет тогда вести себя, как настоящий гад.
— Вот незадача… Не смогу его принять. Вы — слишком ценный работник. Не приучены, знаете ли, Александра Сергеевна, кадрами разбрасываться. Пять минут на сборы. Жду в кабинете.
Беляев резко крутанулся на месте и вышел из отдела. Саша тяжело вздохнула, подумала немного, а потом отправилась следом. Опыт недолгого общения с Максимом Сергеевичем говорил об одном — лучше послушаться.
Однако теперь, спустя три дня, она чувствовала себя абсолютной дурой. За все это время Беляев не проронил ни слова. Он утром появлялся, а потом сразу убегал. Точно был на территории завода, его видели то тут, то там. Но при этом всячески старался не оставаться с Сашей наедине.
В итоге, она навела идеальный порядок в кабинете. Вымыла и вычистила каждую полочку, каждый уголок. Разложила папки, документы, даже карандаши. Но запуталась в поведении Максима Сергеевича ещё больше.
Глава 13В которой я делаю совсем не то, что от меня хотели бы
Три дня я кружился, как заведенный. Честное слово. Просто натуральная белка в колесе. Только сейчас понял значение этого выражения в полной мере. Бегаешь, дурак дураком, язык через плечо, а колесо крутится и выхода нет. Вот именно так происходило со мной.
Для начала, надо было понять, что из себя представляет вся территория завода. А она, между прочим, просто огромная. Отдельно стоящие цеха, ангары, выход к железнодорожным путям и станции, аэродром, в конце концов. Здесь не просто идеальные условия для убийства одного человека, здесь можно маленькую армию по-тихому положить.
Учитывая события, в которых я активно принимал участие с первого дня существования Максимом Сергеевичем, моя дорога всегда была одна и та же. Гостиница — проходная — здание управления. Потом в обратном порядке. Все. Теперь же требовалось изучить каждый уголок.
Тем более, прежде, крайне специфического вопроса: «Где именно можно замочить кубинского лидера, пока он находится на заводе?» у меня не вставало. И я даже предположить не мог, что встанет. Это не считая того, что профессия киллера в моей настоящей биографии вообще не значилась. Всякое бывало, конечно, но этого — нет.
Естественно, бегал в поисках подходящих точек для снайпера, вовсе не потому, что реально собирался убить Фиделя Кастро. Несмотря на все, рассказанное Лиличкой, несмотря на воспоминания, которые частично уже имелись, я никак не могу этого сделать. И насколько могу судить, кстати, Максим Сергеевич думал так же. Все больше верю в то, что именно по этой причине Беляев устроил муть с Масловым. Если бы задумка удалась, подозреваю, этот город исключили бы из маршрута делегации. Но…
Сначала — Александра Сергеевна со своим зельем, потом мое появление, потом смерть Маслова от рук какой-то гниды, ну и финал — признания его супруги. План Беляева пошел псу под хвост. Конечно, кто бы знал, что, на самом деле, он пытался избежать хренового итога для многих. Все бы сложилось иначе. Но теперь сожалеть поздно. Надо разбираться с тем, что имеем.
В любом случае, я точно никого убивать не собираюсь. Это — верная дорога в могилу. Тут других вариантов быть не может.
Никто не спустит мне подобный финт с рук. Я имею в виду, свое начальство из Комитета Государственной Безопасности.
Сейчас, на минуточку, 1972 год. Мораторий на смертную казнь еще не вводили. И введут не скоро. За меньшее людей к стенке ставили. А тут — просто натуральное предательство в чистом виде. Грохнуть лидера дружественной страны. Это будет круче убийства Кеннеди. Там хоть ситуация понятна. Перешел дорогу всем — ЦРУ, финансовым воротилам, расистам. Короче, даже удивительно, что Кеннеди пробыл президентом целых три года. Но это — внутренние дела страны.
Гибель Фиделя Кастро в Советском союзе, от руки советского офицера — самая настоящая бомба. Его смерть поставит огромный крест на дружбе народов.
Очень сомневаюсь, что кубинцы примут соболезнования, сдобренные извинениями, разведут руками и скажут, да ладно, ребята. Бывает. Найдём другого руководителя. Нет. Ни черта.
Это — однозначный разрыв любого сотрудничества. А что значит Куба для Советского союза, это я, даже будучи политически не очень подкованным человеком, прекрасно понимаю. По сути, когда мы находимся на территории Острова Свободы, мы сидим на заднем дворе Соединенных Штатов и машем им ручкой. Потерять влияние в этой стране, это потерять очень до хрена.
На то и расчет американцев. Вернее, моих настоящих хозяев. Такое событие станет для них — подарком.
Убить Фиделя Кастро… ага! Проще сразу пойти, удавиться. Это — удобнее, быстрее и значительно сэкономить время. Нет. Я не просто должен избежать этого, мне нужно сохранить товарища в целости и абсолютном здравии. Не вообще, в принципе, конечно. А именно во время посещения завода. Поэтому, я должен понимать, откуда можно ждать удара. Или выстрела. Как угодно. Момент слишком важный для ЦРУ. Вообще нет гарантии, что они в данном случае понадеялись только на меня. Допускаю возможность еще нескольких кандидатур. Я бы, по крайней мере, на их месте сделал именно так.
Один — основной исполнитель. Трое — запасных. Если что-то пойдет не так, будет кому выполнить задание. Конечно, убийство Кастро моей рукой — это лучший расклад. Но на худой случай сгодится и менее громкая смерть. Главное, что она случится в Советском Союзе. Короче, не знаю, как, но этот товарищ должен зайти на завод живым и выйти отсюда таким же.
Вот когда Фидель свалит, желательно из города, это уже будет не моя головная боль. Там пусть, что хотят, делают. В данном случае я волнуюсь за сохранность своей башки исключительно.
Причем, мне надо еще все провернуть так, чтоб не только Кастро остался жив, но и мои американские начальники ни черта не поняли. Если они узнают, что я тут задумал, мне снова грозит хреновый конец. Сольют чекистам, да и все. А дабы не перевербовали, сделают это громко. Наглядно. Короче, куда не кинь, всюду — клин. Обложили, сволочи.
Ещё, пожалуй, имелось переживание за сохранность стоумовой башки Комаровой. Если что, эта башка, вполне возможно, полетит вместе с моей. За компанию, так сказать.
Александра Сергеевна, кстати, все три дня была подозрительно тихой. Особенно удивляло, что внезапная молчаливость проявилась у неё после стычки, которая произошла между нами на глазах у всего отдела главного технолога. Мы, правда, особо и не виделись эти дни, но все же. Когда я забегал в кабинет, Александра Сергеевна тут же начинала активно изображать чрезмерную занятость. Хотя и я, и она прекрасно понимали, делать ей реально нечего.
Но в данном случае, утащив Комарову из отдела, я преследовал определенную цель. Мне очень сильно не нравилось все, что рассказала Лиличка. Особенно не нравился белобрысый красавчик, который следил за Александрой Сергеевной. Вполне понятно, это и есть Вадим. Заняться сейчас теми вопросами, которые волновали и Комарову, и меня, вообще не представлялось возможным. Весь завод в преддверии приезда кубинской делегации стоял на ушах. До того момента, пока закончится этот сумасшедший дом с подготовкой, я хрен смогу отвлечься. Правда, что будет после, тоже не ясно. Тут все зависит от меня.
В любом случае, решил, оставлять Комарову без присмотра, пока я занят, не надо. Тем более, уехать из города, когда просил ее об этом нормально, по-человечески, она не захотела. Так что пусть теперь сидит в кабинете и терпит. Даже после рабочего дня не оставлял Комарову одну. Правда, она об этом не знала. Я сделал финт ушами, если говорить откровенно. Поручил провожать ее домой Ведерникову.
Это работает по принципу, желаешь что-то хорошо спрятать, положи на вид. Логика та же. Хочешь обезопасить человека от всяких мутных личностей, поручи этим мутным личностям его охранять.
Естественно, Ведерников не вызывал у меня ни грамма доверия. Вообще. Более того, я уверен на сто процентов, и он, и Филатова имеют отношение к смерти инженера. Не прямое, конечно, как убеждала меня Нина Ивановна. Скорее всего, они знают, кто это сделал. И к данной теме я обязательно вернусь. Когда уедет Фидель Кастро. Очень надеюсь, уедет здоровым.
Ведерников, конечно, от моего распоряжения просто охренел. Он минут пять стоял с открытым ртом, а потом осторожно поинтересовался.