– Как ты догадалась? – жалобно спросил он.
– Элементарно! Я еще тогда заподозрила, что дело нечисто, но ты ловко оправдался. Но это еще цветочки. Хочешь, я сейчас угадаю, что ты все это время думал? Что раз ты здесь единственный маг, то можешь вытворять любые фокусы, и никто ничего не поймет!! Так вот! Ты сильно нас, людишек, недооцениваешь!!
– Прости, – печально вздохнул Тирр, – я правда не желал зла твоему отцу, все было под контролем.
– Правда?! – фыркнула Марго. – В устах дроу само это слово звучит насмешкой! Слушай меня внимательно, Тирр Волан. Дважды прощаю тебе подобную выходку против моей семьи…
– Почему дважды?! – возмутился маг. – Это единственный случай…
– Потому дважды – что в первый раз и в последний! Если ты еще когда-нибудь выкинешь любой номер, причиняющий вред моей семье, или попытаешься втихую манипулировать – ты об этом пожалеешь. И не думай, что мне просто повезло догадаться – шила в мешке не утаишь! Мы немножко умнее, чем тебе говорили твои учителя, и умеем сопоставлять факты!
– Больше – никогда, клянусь. Не сердись на меня, мне и так несладко приходится в этом мире.
Он протянул руку и коснулся руки Марго.
– Не ври мне больше, – уже почти спокойно ответила та и поинтересовалась: – А где, собственно, наркотики? И что дальше ты намерен делать со всей этой историей?
– Да вон, на столе стоит этот… дипломат. А история – она уже считай что закончена. В живых остался только один из шайки Лешего, который ждал меня в городе. Я не думаю, что он вздумает рыпнуться теперь.
– А наркотики?
– Они много стоят?
– Много. Только не говори мне, что ты сам собираешься их продать!
– Почему?
– Потому что это плохо. Торговать наркотиками не только противозаконно, это еще и на редкость гнусно.
Тирр взвесил все «за» и «против». Его происки всплыли на поверхность, и было бы глупо полагать, что Марго вот так взяла и все простила да забыла. Надо отыграть несколько очков.
– Возьми на кухне нож, выпотроши пакеты и спусти их в туалет, раз это так плохо, – зевнул маг, – я, по правде говоря, всегда презирал и дурманящие зелья, и тех, кто их употребляет.
Девушка не стала заставлять просить себя дважды, и несколько минут спустя из ванной послышался звук сливающейся воды. Тирр тем временем принялся исследовать содержимое бумажника Лешего. Когда Марго вернулась, он как раз вертел в руках странную прямоугольную пластинку, блестящую, легкую, словно бумажная, но более прочную и упругую.
Девушка пришла не с пустыми руками, держа пару оранжевых корзинок из магазина.
– Откуда это у тебя?
– Я ходил за покупками, – ответил маг, – кстати, я должен бы приготовить тебе угощение – но уж не обессудь, совсем плох.
– За покупками? Тирр, эти корзинки нельзя уносить из магазина. В мою голову закралось ничуть не удивляющее меня подозрение, что ты еще и в магазинах воруешь.
– А что мне оставалось? – печально развел руками маг.
– Да уж, пустился ты во все тяжкие, – вздохнула Марго, – а меня попросить не мог? Я бы тебе помогла.
– Мне это как-то не пришло в голову, – признался Тирр, – я… не привык просить. У меня дома это довольно… бесполезное занятие.
Девушка достала из нагрудного кармана кольцо с рубином:
– Как вариант – ты мог бы продать вот это. Хотя велик риск, что тебе не дали бы истинной стоимости камня, да и ты понятия не имеешь, как и где продавать, но все же мог бы попытаться. А воровать – непорядочно.
– Если бы я его продал, что бы тогда тебе подарил в знак признательности за твою доброту?
Марго вздохнула и положила кольцо на тумбочку у кровати:
– Моя совесть не позволяет мне принять настолько дорогой подарок от того, кто ворует в магазинах от безденежья. К тому же теперь я знаю, что ты это сделал лишь для того, чтобы знать мое местонахождение.
– Неправда, – возразил, обидевшись, Тирр, – я хотел сделать тебе приятно. Вот как мне тебя понять, если ты упрекаешь меня за плохие поступки, и при этом обижаешь меня, когда я пытаюсь поступить хорошо?! Я не намерен продавать то, что уже подарил, если ты не принимаешь подарок – что ж.
Он повернул лицо к окну и приказал:
– Откройся.
Схватил кольцо и едва не вышвырнул его в темноту ночи: девушка схватила его за руку в последний миг.
– Блин!! – воскликнула Марго. – Ты хоть понимаешь, что только что хотел выбросить вещь стоимостью во множество тысяч?!
– Отвергнутый подарок – ничего не стоит. По крайней мере, с точки зрения эгоистичного корыстного дроу, – с сарказмом сказал Тирр.
Марго вздохнула, глядя на лежащее на ладони украшение:
– Прости. Я не хотела тебя обидеть. Правда. Но воровать по магазинам – тоже не вариант.
– Я уже решил эту проблему, – зевнул маг, – если тебе не трудно – вытряхни из карманов моей куртки все, что там лежит.
Девушка вышла и вскоре вернулась, неся в руках два кошелька для бумажных денег, три маленьких телефона и два пистолета.
– Ты еще и мародерствуешь?
– Я не мародерствую, я собираю трофеи. Боевые трофеи, заметь. Так, ну-ка, посмотрим… Как я и думал. Быть разбойником всяко прибыльнее, нежели честным.
Маг вынул из всех трех кошельков деньги: стопка образовалась приличная, к тому же, кроме обычных, уже знакомых денег, в том, который принадлежал Лешему, нашлись другие деньги, с непонятными надписями.
– Это доллары, или баксы, – пояснила Марго, – деньги другой страны. Так уж вышло, что они стоят тут дороже своих, примерно раз в тридцать.
– А это что? – Тирр показал ей тонкую пластинку.
– Банковская карта. На ней держат деньги, чтобы не носить их при себе.
– На ней? Не вижу на ней денег.
– Знаешь, давай я в другой раз тебе расскажу про нашу банковскую систему. А пока ты можешь считать, что внутри этой карточки написано, сколько денег у владельца есть в банке.
– Деньги в банке… это как у ростовщика или ты про посуду? И смысл носить карточку, если деньги все равно не при себе?
– Понимаешь, платить можно прямо этой картой. Она вставляется в специальное устройство, и деньги переходят с твоей карточки на карточку того, кому ты платишь. А еще можно получить свои деньги, вставив ее в особый механический ящик, который выдает деньги. Банкомат называется.
– Ну вот, оказывается, у меня теперь снова много денег.
– Не все так просто. Надо знать специальное кодовое число. Пароль.
– Мне – не надо. Я с банкоматом как-нибудь договорюсь.
Марго спрятала лицо в руках:
– О, нет… Дернул же черт за язык… Ты теперь начнешь банкоматы обчищать?
– Нет, что ты! Только свое заберу! – поспешно, заверил ее Тирр, может быть, даже слишком поспешно. – А еще – я продам тот солнцеглаз, что стоит в пристройке.
Девушка сокрушенно покачала головой:
– Ты не сможешь его продать: у тебя нет на него документов, удостоверяющих, что ты законный владелец. Не только у вас есть методы уберечь имущество от воровства. У нас они тоже имеются – с помощью законов, а не магии.
– Хм… И что, солнцеглазы не воруют?
– Воруют. Но чтобы продать краденую машину… Это сложно. Надо со всех деталей убрать номер и поставить другой.
– Номер – как клеймо?
– Именно.
Тирр хмыкнул:
– Все-таки ездовой ящер лучше солнцеглаза. Его украсть нельзя.
– Почему? – удивилась Марго.
– Потому что ни за кем, кроме хозяина, он не пойдет, и возить другого не будет. Он и меня-то возить желанием не горел… А уж попытка переклеймить его и вовсе чревата. Скажем так, ящер будет очень недоволен, а недовольство зверя с восьмисантиметровыми зубами может иметь серьезные последствия. А солнцеглаз я как-нибудь продам. Мне просто нужен выход на нужных людей.
– Это еще не все проблемы. Дело в том, что и домом владеть просто так нельзя. Нужно иметь документы, дающие право владения.
– Зачем нужны документы на дом?! – удивился маг.
– Вот как раз для того, чтобы нельзя было убить жильцов и поселиться самому!
– Йоклол возьми! Да и ладно. Пока о смерти Ломщика никто не знает – я могу тут спокойно жить. Никаких проблем, которые я решить не смог бы.
– Они у тебя все-таки есть. Я уверена, что в магазинах, где ты затаривался едой, есть видеокамеры.
– И что с того? – насторожился Тирр.
– Я совсем забыла тебе сказать, что у нас дома ты тоже попал на камеры. Пока ты спал после того, как тебя тряхнуло током, я зашла на наш домашний сервер и просмотрела записи. Понимаешь, камерам как-то безразлично, что у тебя там на лбу начерчено. Тебе руна эта очень идет, честно. Но камере все равно. На записях очень хорошо видно и твой цвет кожи, и уши. Как ты думаешь, будет твоя магия работать через видеозапись?
– Йоклол бы сожрала! – воскликнул маг и ударил кулаком в ладонь, да так, что рана тотчас же отозвалась болью, а котенок испуганно спрыгнул с кровати.
Он прокрутил в голове возможные варианты. Руна действует на людей, но на записи это будет уже не руна, а ее изображение. И потому любой сразу же поймет, лишь взглянув на телевизор, что перед ним – чужак.
– Надо что-то с этим сделать, пока никто из твоих родных не увидел записи!
– Я уже сделала, – успокоила его Марго, – стерла их сразу же. Но в магазинах записи остались. В принципе, я думаю, что ничего страшного не будет, подумают, что переодетый человек. Но надо быть поаккуратней с камерами.
Тирр глубоко вздохнул.
– Пожалуйста, скажи, что хотя бы на сегодня плохие новости кончились, – попросил он.
– Ну ладно. Так и быть, больше у меня плохих новостей нет. Иди сюда, Пушок, на ноги ложись. – Она посадила котенка в ногах, а сама легла поверх одеяла на кровать рядом с Тирром и сказала: – Да уж, денек выдался безумный. Ты мастер влипать в переделки. Впредь, прежде чем что-то отколоть – советуйся со мной хотя бы, хорошо?
– Хорошо, – согласился маг, – а теперь, поскольку я ранен, не возьмешь ли ты на себя труд приготовить покушать нам на троих?
– Сейчас что-то соображу. И у тебя вроде вино еще оставалось. После такого денька и выпить не грех.