Сергей с шумом выдохнул и уже спокойнее сказал:
– У тебя нет никаких доказательств. Я понимаю, что три сердечных приступа при странных обстоятельствах – слишком дикое совпадение, но все же… Больше у тебя на него ничего нет.
– Серьезно? Ладно. Он убил хозяина того дома, где сейчас живет. Я этого своими глазами не видел, но точно знаю, что за домом у забора есть свежая могила. И точно знаю, кто в ней лежит. Охренеть, правда?
Сергей быстро обдумал услышанное и сказал:
– Так это все меняет. Доказательство, после которого гребаному итальянцу из монастыря будет очень трудно вывернуться из…
– Ага, щас. Два раза. Серый, ты вначале постановление на обыск получи, не имея на то ни малейших оснований. Знаю, я по глазам твоим вижу, что ты задумал. Залезть втихаря и откопать труп, а тогда дело неизбежно заведут… Но это, дружище, уже не по закону, сторонником которого ты себя мнишь. И потом – не вариант. Доказать еще надо, что убийца именно Теодор. А учитывая расположенность к нему отца твоей Лильки, у него точно будет хороший адвокат.
– Наверное, ты прав. Но опять же – а как ты докажешь, что убитый умер от руки Теодора? С чего такое предположение?
– Никак. Но это еще не все. Мне известно, что вчера вечером Теодор убил еще четверых людей. То есть я не видел это лично и не имею прямых доказательств, но все четверо были убиты холодным оружием. Из коллекции Николая Михайловича казацкая шашка или та катана, что он привез из Японии, не пропали случайно?
– Откуда ты знаешь?!
– Серый, не задавай мне вопросов, на которые ты не хочешь знать ответы. Послушай меня. Это дерьмо может закончиться, если ты мне поможешь. Теодор, или кто он такой, перешел дорогу очень серьезным людям, по сравнению с которыми Ледокол – так, шантрапа из подворотни. И весьма круто перешел, по мозолям. Всего в этой истории уже девять трупов. Пострадать могут невиновные, включая твою Лильку. Сделай так, чтобы завтра Марго не находилась дома у Теодора. О, завтра же игра у нас должна быть, у Стаса выходной и у тебя выходной вроде. Отличный повод.
Сергей засомневался. Все, что говорил Кирилл, звучало разумно, но… Он привык верить Кириллу, как верил все пятнадцать лет, которые они были знакомы. Как верил в то, что Киря – честный, правильный мент. И вот чем оно кончилось. Что ж, в этот раз он не поверит. Просто из принципа.
– Я вначале сам разберусь. Все, что ты сказал, звучит достоверно, но никаких доказательств против Теодора, как ты сам и признал, у тебя нет. Иногда дорогу криминальным авторитетам переходят случайные прохожие, знаешь ли. Да и потом… вызывать приступы на расстоянии – ты сам понимаешь, как нелепо это звучит?!
– Знаю. А взлетающие пешеходы с дымовыми шашками, бесшумные аутодафе, открытые без взлома двери и прочая хрень – это как? Тоже нелепо. И все здесь, неподалеку произошло, вокруг нас, можно сказать. Словом, как знаешь, только не затягивай с этим.
Кирилл повернулся и зашагал обратно к дому, а Сергей молча смотрел ему вслед. Привычное «пока» как-то странно застряло в горле. Киря, Киря… обычный продажный мент. Куда мир катится.
В этот момент тот обернулся и негромко сказал:
– И это, Серый… Будь осторожен. Те четверо – они все были вооружены, и минимум двое из них стреляли. Не помогло.
– Я буду, – мрачно кивнул Сергей и пошел к остановке.
Внезапно его сердце ушло в пятки: в кармане раздался телефонный звонок. Но это оказалась не заплаканная Марго, а всего лишь Стас.
После стычки с бандой Лешего Тирр отсыпался весь день, проснувшись только пару раз, чтобы поесть, и всю ночь. Марго позвонила родителям, сообщив им, что после университета будет у Теодора, и какой-то старосте в университет и сказалась больной.
– Помнится, всего два каких-то дня назад кто-то упрекал меня, что я вешаю лапшу на уши твоим родителям, а теперь сам поступает так же, – заметил по этому поводу маг.
– Между прочим, я делаю это для твоего блага, если ты вдруг не заметил, неблагодарный!
– Я делал то же самое с той же целью – для своего блага, разве не так?
– Трудно бывает объяснять очевидные вещи, особенно дроу, – печально вздохнула Марго, – понимаешь, иногда приходится делать не очень хорошие вещи, чтобы добиться хорошего результата. Я сказала папе и маме неправду, но поступила так не ради своей выгоды, а чтобы не бросить тебя, раненого, без присмотра и сохранить все произошедшее в тайне. В этом разница.
– Значит, если плохой поступок сделан не для себя – то он уже не такой плохой?
– Ну, примерно так, – подтвердила девушка, не замечая расставленной ловушки.
– Отлично, – кивнул Тирр, – тогда давай ты будешь делать плохие поступки ради меня, а я – плохие поступки ради тебя, раз уж у вас, людей, так заведено. Но результат получится тот же самый, как если бы каждый из нас совершал свои поступки для себя.
– О господи, – вздохнула Марго.
– Нет, серьезно. Ты говоришь, что мы, дроу, плохие и эгоистичные. А разница лишь в том, что вы и мы одни и те же результаты получаем разными путями, притом что ваш путь – какой-то извращенный.
– Наверное, ты прав. Как-то вот так получилось, что у нас плохие поступки вызывают меньшее осуждение, если сделаны для другого человека. И тут есть один важный момент. Когда ты поступаешь плохо, не получая от этого выгоды, только осуждение – ты не хочешь впредь так же поступать и не будешь… без крайней на то причины. А если врать, обманывать, воровать, манипулировать для себя – это затягивает. Остановиться все труднее, что мы и видим на твоем примере. Со временем ты перестаешь понимать разницу между добром и злом…
Маг деликатно зевнул:
– Все твои рассуждения о моем примере были бы корректны, если б не одно «но». Ты совсем упустила из виду, что я не перестал видеть разницу между добром и злом. Я ее никогда и не видел. Это звучит бредово для меня, потому что я вообще не умею делить поступки на плохие и хорошие – только на правильные и ошибочные. Добро? Зло? Бессмысленные категории. Я допускаю, что разница есть – но как-то так вышло, что мне ее никто не показал.
– Я тебе покажу разницу – и прямо сейчас. Если бы на моем месте была женщина твоего народа – как ты считаешь, стала бы она помогать тебе выпутываться из передряг, в которые ты влип, или поискала бы себе другого мужчину, может быть, не такого классного и экзотичного, как ты, но с которым в комплекте не идет целый ворох серьезных проблем?
– Ты права, – со вздохом согласился Тирр, – если честно, я об этом уже не раз думал.
– Угу. А еще вспомни Ивана и Георгия. У тебя не нашлось никого, кто полез бы в огонь за тобой, а мы, люди, так иногда поступаем. Просто представь себя на моем месте. Представь себе, что у тебя нет секретов от твоего брата, а у него – нет секретов от тебя, и что пока твой брат у тебя за спиной – твой тыл надежно защищен. Представь себе, что твои родители любят тебя и пойдут ради тебя на все, даже отдадут тебе часть своего тела – сердце, печень или почку, – если ты будешь при смерти, и умрут, чтобы ты жил дальше.
– Я верю, что у вас так случается, – тихо сказал Тирр, – но… я не могу себе такого представить. Просто не могу. Для меня твои слова звучат как небылица.
– Со временем ты поймешь, хоть и не все. А пока – просто поверь, что жить среди хороших людей намного легче и приятней, чем у тебя дома, в Мензоберранзане. Но всегда помни: чтобы быть своим среди хороших людей, ты должен соответствовать. Лжеца и подлеца рядом с собой никто терпеть не будет.
– Я запомню это, – кивнул маг и подумал, что на самом деле вовсе не обязательно пытаться стать «хорошим». Главное – не дать заподозрить обратное.
Весь день и последующую ночь Марго провела с магом, присматривая за ним и заказав по телефону доставку каких-то таблеток, которые он проглатывал без лишних вопросов и вновь погружался в сон.
Вторую ночь Тирр спал, самому себе на удивление, очень хорошо, и к утру борозда, пропаханная по коже пулей, уже практически перестала болеть и затянулась. Целебная мазь, припасенная в котомке, подействовала замечательно, плохо лишь то, что она подходит к концу. С другой стороны, он ведь больше не собирается быть подстреленным.
Марго проснулась раньше его и уже успела пожарить пару сочных отбивных на завтрак. Привлеченный запахом котенок, словно истинный илитиири, покинул свое место в ногах хозяина ради кусочка мяса. И теперь вертится под ногами девушки, выпрашивая подачку.
– Как ты? – спросила из кухни Марго, увидев, что Тирр сел на постели и потянулся.
– Замечательно. Не впервой же.
– Ох, не вспоминай. Кушать хочешь?
– Естественно.
Они позавтракали отбивными и салатами, оставшимися с предыдущих трапез, и допили остаток вина. Котенка Марго осчастливила крупным куском размороженной рыбы, а потом выпустила погулять во двор.
– А если он сбежит?
– Не сбежит. Он ведь уже знает, что его дом здесь.
Пушок и правда не собирался далеко уходить, а разлегся прямо на крыльце, греясь на солнце.
– А скажи, у твоего народа какие еще есть присказки?
– Что тебя интересует?
Марго пожала плечами:
– Да понимаешь, ты позавчера сказал про соринку в чужом глазу и бревно в своем. У нас точь-в-точь такая же есть. Твой учитель говорил – «что ни делается, все к лучшему». И такая у нас тоже есть. Слово в слово. Получается, кроме совпадений между нашими книгами и твоим миром, есть полно других совпадений. Забавно.
– Угу. И про одну мою идею учитель однажды сказал: «Это еще глупее, чем прятать шило в мешке». Я спросил его, почему так? Он ответил – да потому, что рано или поздно вылезет.
Тут у Марго зазвонил телефон, оказалось – Сергей.
– Нет-нет, – сказала она после пары минут болтовни, – он сегодня не может давать уроки… В другой…
– Я вполне могу дать ему не только пару уроков, но еще и люлей в придачу навешать, – заметил маг, – почему бы не начать сейчас?
– Ну ладно, – согласилась девушка и договорилась о встрече.