— Перестань, я была само послушание…
— Ну да, у тебя даже начали прорезаться крылышки! — хмыкнула Лэйни. — Особенно после того, как ты вылезла в окно в три часа утра, чтобы встретиться с Ларри Йохансеном! По-моему, это было в восьмом классе. Хотя нет, они прорезались после твоей поездки в Нью-Йорк. Ты даже не имела тогда водительских прав, а первое, что сделала в большом городе, — это подцепила вышибалу из забегаловки на Второй Авеню!
Лэйни выбрала губную помаду ярко-красного цвета, подержала ее у лица, кивнула и принялась за макияж.
— Хм, — Фэрил вздохнула с оттенком сожаления, — его звали Кенни Парселл. Подумать только, я все забыла…
— Что это за сентиментальные вздохи? В тот раз даже я была в шоке! Удивительно, как тебя не пристукнули и не изнасиловали!
— А мне нравилось шокировать, особенно тебя. И себя, если честно.
«Мне до сих пор это нравится», — подумала Фэрил, рассеянно скользя щеткой по волосам.
Лэйни не спеша прошла к окну, за которым открывался вид на соседний дом, и вгляделась в сумерки. Мужчина и женщина появились из парадной двери. Она уже встречалась пару раз с соседями Фэрил. Тэплинжеры… Хельмут и Шугар, кажется.
— Эта история с Парселлом — не самый большой шок, который я испытала по твоей милости, — заметила она, не поворачиваясь.
— Нет, конечно. Самый большой случился на первом курсе колледжа.
Фэрил тоже подошла к окну, остановилась рядом. Лэйни задумчиво кивнула. То раннее субботнее утро она помнила прекрасно: ее разбудил телефонный звонок: Фэрил спешила объявить новость.
— Что?! Ты выходишь замуж за «Муссолини»? — закричала Лэйни, едва выслушав.
— Он прелесть, и я люблю его. А тебе предстоит быть подружкой невесты, так что перестань вопить и займись поисками длинного розового платья. И постарайся забыть гадкое прозвище, которое ты только что употребила, о’кей?
— Это прозвище придумала не я, а ты, — ехидно напомнила Лэйни, — и притом на первом же свидании!
— Если такое и было, то быльем поросло. Забудь! Двенадцатого апреля я стану Фэрил Бекли Коул, обожаемой женушкой Джона. А ты готовься стать крестной наших шести сыновей и шести дочерей… и ни крестником меньше, уж поверь мне!
— Если мне не изменяет память, крестные занимаются религиозным воспитанием крестников, — сказала Лэйни, буквально источая ехидство. — Мне что же, придется их водить в синагогу?
— Подумаешь, напугала! — засмеялась Фэрил. — Води на здоровье, только не забудь рассказать им также про Санта-Клауса и про пасхальные крашеные яйца!..
… — Ты думала тогда, что я спятила, раз собираюсь замуж? — спросила Фэрил, и Лэйни вернулась к действительности.
— Конечно. — Она улыбнулась, но, заметив выражение лица подруги, торопливо добавила: — Это я раньше так думала, но теперь считаю, что ты просто молодчина… оглянись вокруг!
Она обвела взглядом просторную спальню, уют и комфорт которой подчеркивали старинная резная кровать, два глубоких кресла, покрытых темно-розовым шелком (с подлокотника одного из них небрежно свешивалась шаль великолепной ручной работы), множество фотографий в дорогих серебряных рамках, отражающие все пятнадцать лет жизни семьи. Все это казалось Лэйни пределом желаний.
К ее удивлению, лицо Фэрил омрачилось.
— Молодчина, говоришь… но что, если я поторопилась?
— Ты это о чем?
— Шучу, милая, шучу! — отмахнулась Фэрил. — Впрочем, иногда я спрашиваю себя, не слишком ли рано окунулась во взрослую жизнь. Слишком ранние образцовые жены иногда бросаются во все тяжкие.
— Моя мама считает, что твоя жизнь идеальна. «И почему ты не остепенишься, как Фэрил?» Думаю, в глубине души она сожалеет, что вырастила не тебя.
— В определенном смысле она и меня вырастила.
У парадного входа раздался звонок. Чуть погодя снизу донесся раскатистый хохот, и Фэрил, направлявшаяся к двери, вздрогнула.
— Это Тэплинжеры, наши соседи, — объяснила она. — Ты их помнишь? Мне показалось, вы с Шугар понравились друг другу.
В дверь снова позвонили, и подруги поспешили вниз. В холл уже проходили очередные гости.
— Привет, красотка! — крикнул Чарли Коул, брат Джона.
Фэрил приветственно помахала ему и, окинув взглядом спутницу Чарли, переглянулась с мужем. Это была красивая, высокая и тонкая брюнетка.
— Мы с Джоном поспорили, и я выиграла, — зашептала Фэрил на ухо Лэйни, задержавшись на последней ступеньке. — Чарли клялся, что наконец влюбился на всю жизнь, и что же? Его девушка уехала на три недели, и он тут же подцепил еще кого-то!
Лэйни немного знала Чарли Коула: они познакомились на свадьбе Фэрил. Младший брат Джона был из тех, о ком в любой компании говорят: «Он здесь самый красивый мужчина». К сожалению, в двадцать пять лет он влип в неприятности, за которые расплачивался все последующие годы. Он был арестован за продажу марихуаны каким-то типам, которые оказались переодетыми полицейскими, и получил за это год тюрьмы.
— А чем Чарли сейчас занимается? — спросила Лэйни, наблюдая, как Джон ведет брата и его даму к бару.
— Не знаю и знать не хочу! — поморщилась Фэрил.
Лэйни неодобрительно покачала головой, и Фэрил несколько смягчилась.
— По правде сказать, в последнее время он ведет себя безупречно, но кто знает… впрочем, можно быть уверенной по крайней мере в двух вещах: его идеал — манекенщицы, а привязанности длятся чуть дольше, чем жизнь бабочки-однодневки.
Тучная рыжеволосая женщина в красно-зеленой хламиде прошагала к ним и клюнула Фэрил в щеку торопливым поцелуем.
— Я Шугар Тэплинжер, — объявила она, протягивая руку Лэйни.
— По-моему, вы уже встречались, — напомнила Фэрил.
— Ах да, вы та самая городская подруга…
— Лучшая подруга. Школа Дэниела Вебстера в Нью-Рошели, штат Нью-Йорк! Мы дружим с первого класса.
— Если быть точной, знакомство состоялось во время игры в классики, — добавила Лэйни.
— Потрясающе, правда? — засмеялась Фэрил. — А теперь пора вспомнить, что у нас тут вечеринка.
Шугар немедленно взяла ее под руку, подхватила Лэйни и повлекла было их в гостиную, но остановилась на пороге, завороженная видом длинноногой спутницы Чарли.
— Может кто-нибудь ответить мне на пару вопросов? Например, сколько этой красотке лет? Я имею в виду, достигла ли она возраста, когда в штате Коннектикут уже можно избирать и быть избранным? Интересно еще, какой у нее коэффициент умственного развития? Ручаюсь, это число меньше, чем число ее лет!
Она оставила подруг посмеиваться над колкостью, а сама прошла к бару. Хельмут, сухопарый мужчина с ежиком редких седых волос, протянул ей большой бокал красного вина.
Фэрил между тем заметила импозантного пожилого господина, стоявшего поодаль со скучающим видом. Она пригубила вино и растянула губы в преувеличенно теплой улыбке.
— Вон тот чопорный джентльмен ежегодно добавляет пятизначную цифру к нашим доходам, так что придется его немного развлечь. Обязанности хозяйки дома!
Оставшись одна, Лэйни ощутила новый приступ меланхолии. Почему-то все мужчины в гостиной выглядели похожими на Джулиана Ролла, человека, с которым она не провела вместе ни одного праздника. Любимого человека. Чем он занят сейчас? Она присела на краешек одной из обтянутых светлым шелком кушеток, в сторонке от гостей, и замечталась.
Нетрудно угадать, чем может быть занят Джулиан в канун Рождества. Он, конечно, сидит под великолепной елкой и рассказывает истории про Санта-Клауса двум девчушкам, устроившимся у него на коленях. На нем джинсы и майка, светлые волосы стянуты сзади в «хвост», а рядом… рядом разворачивает подарки его жена. И вдруг налетает сильнейший порыв ветра и стирает картину, как рисунок на песке.
Самые рождественские мысли, ничего не скажешь! Лэйни заставила себя вернуться к происходящему в гостиной, тем более что подошла Фэрил и опустилась на ковер у ее ног.
— Приходится быть милой с деловыми партнерами мужа. Кстати, я не забыла убрать эту фальшивую улыбку?
Фэрил потерла виски кончиками пальцев, словно стараясь избавиться от мигрени, и со вздохом облегчения положила голову на колени Лэйни.
— Это лучшее из того, что ты когда-либо дарила мне.
Она достала из кармана платья рисунок размером с кредитную карточку: молодая женщина удобно устроилась на облаке, покоящемся на ладонях мужа и двоих детей: мальчика, очень похожего на отца, и девочки — точной копии матери. Фэрил вновь всмотрелась в рисунок, затем неохотно спрятала.
— Но сейчас у тебя далеко не сентиментальный вид, Лэйни. У тебя перед глазами проходит праздничный вечер, один из вечеров моей жизни — и что же? Это вызывает у тебя мрачные раздумья? Или ты просто прикидываешь, на кого из моих соседей состряпать карикатуру?
— Почему бы и нет? Я могу изобразить тебя, твоих соседей и друзей в виде ангелов на куполе небес, а себя в виде мусорщика, подметающего улицу, или официанта, разносящего прохладительные напитки.
— Вот еще! Лучше признайся, что ты высматриваешь наши несовершенства и промахи, чтобы потом запечатлеть их на бумаге… — Фэрил зевнула в ладонь. — И потом, что именно натолкнуло тебя на мысль изобразить меня на облаке? То, что я регулярно отвожу Тима на занятия по баскетболу, или то, что я всегда вовремя забираю Райли с уроков?
Она заметила, что Джон направляется к ним с наполненными бокалами.
— Впрочем, я догадалась. Меня при жизни заберут на небеса за то, что я стала почти трезвенницей. Но такова была воля моего драгоценного супруга.
— Я никогда и ничего тебе не навязывал, милая. Подумаешь, прочитал пару лекций о вреде алкоголя! Выбор ты сделала сама.
Фэрил бросила на Джона странный взгляд, потом легко поднялась с ковра и уселась мужу на колени, ласково взлохматив его светлые волосы.
— По-твоему, у меня был выбор? Супруга Джона Коула, мать двоих детей и гранд-дама Медоувью может быть только самим совершенством! — Она сняла воображаемую пушинку с плеча и дунула на нее. — Как вы думаете, есть ли в округе еще большее совершенство, чем я?