Он угрюмо прошагал мимо нее и вышел из дома, хлопнув дверью.
Еще до того как Пенн заметил в зеркальце сине-красные вспышки, он услышал завывание полицейской сирены. Прежде чем затормозить и свернуть к обочине, он бросил взгляд на спидометр: восемьдесят восемь миль в час! Это могло стоить ему пары сотен баксов, а то и ночи за решеткой, но Пенн только криво усмехнулся, не особенно возражая против последней из возможностей. В конце такого — на редкость паршивого — вечера было вполне естественно загреметь в полицейский участок. Он опустил стекло.
— Куда так спешим? — спросил совсем молоденький полицейский, заглядывая в машину.
— По правде сказать, никуда, офицер Макдонау, — ответил Пенн, разглядев имя на его нагрудной нашивке.
Он широко улыбнулся и виновато развел руками, думая почему-то только о том, сколько лет может быть полицейскому. Тот взял права Пенна и стал разглядывать их, подсвечивая фонариком.
— Что вы пили и сколько? — спросил Макдонау, сунув голову внутрь и сосредоточенно принюхиваясь.
— Как видите, ничего. По правде сказать, в последний раз я пил несколько месяцев назад.
Полицейский одобрительно кивнул, вернул права и начал выписывать штраф за превышение скорости.
— Постарайтесь в будущем не превышать пятидесяти пяти миль в час — таков лимит скорости по Коннектикуту.
Полицейская машина скоро исчезла за поворотом, а Пенн все сидел, безвольно уронив руки на колени и закрыв глаза. Ему вдруг расхотелось ехать куда бы то ни было, кроме бара, где наливают что-нибудь покрепче.
Интересно, размышлял он, что лучше всего разгоняет тоску? Шотландское виски? Нет, оно не слишком помогало в первые дни после смерти Фэрил. Может, джин с тоником? Тоже не пойдет. Если уж пить что-то с тоником, то водку.
Приняв решение, Пенн без труда вообразил себе стойку бара и высокий стакан, каждый глоток из которого снимает еще часть напряжения, разгоняет тревогу и возвращает уверенность в себе. В горле, вызывая жажду, возник хорошо знакомый вкус холодной выпивки. Холодной… но при этом такой согревающей! Вот он делает глоток, и в желудке возникает тепло, быстро распространяющееся вниз по животу и ногам…
В этот момент, непрошено и неуместно, в памяти Пенна возник образ Лэйни. Ее тепло и аромат, шелк ее кожи вернулись с такой полнотой, что он вновь ненадолго ощутил чувство удивительной правильности того, что могло произойти между ними.
«Могло, но не произошло», — мрачно подумал Пенн, заставляя себя открыть глаза. Он распахнул дверцу, впуская побольше свежего ночного воздуха. Впереди показались огни приближающейся машины, и это окончательно вернуло его к действительности. Нужно было срочно выпить. В конце концов лучше было продолжать пить, чем перейти на бесплодные мечты о Лэйни Вульф.
Заводя мотор, Пенн прикинул, какой из баров мог все еще быть открыт. «О’Генри»? Вполне возможно. Он такой мрачный и полутемный — как раз то, что нужно.
Ему потребовалось меньше пяти минут, чтобы добраться до автостоянки перед баром «О’Генри», но за это время в крови, казалось, начал работать еще не выпитый алкоголь. Сердце усиленно стучало, кровь билась в висках, и чувство предвкушения стало едва выносимым. Из-за дверей доносился рев музыки и одобрительные крики, а когда кто-то вышел наружу, ноздри Пенна жадно зашевелились, ловя знакомый запах пота и свежего перегара. Он так поспешно выскочил из машины, что наткнулся на проходившего мимо парня в расстегнутой рубашке и мятых джинсах.
— Эй, ты, разуй глаза! — раздраженно крикнул тот.
Звук человеческого голоса разрушил чары, и Пенн опомнился. По инерции он открыл дверь и вошел, спустившись на несколько ступенек. В баре было полно народу, на возвышении надрывалось несколько музыкантов, извлекая из своих инструментов невероятно шумную музыку. Влево и вглубь уходил полумесяц стойки, за которой не было ни одного свободного места. Несколько человек окинули Пенна безразличным взглядом. Впервые он заметил на лицах полуночных посетителей одиночество и безнадежность и спросил себя, как его сюда занесло. Повернувшись, он бросился вон, ужасаясь при мысли, что еще немного — и пути назад уже не было бы. На улице, опершись на капот своей машины, он долго стоял, глубоко дыша, разгоняя остатки наваждения.
Нельзя было сейчас сходить с дистанции. Существовало кое-что поважнее, чем штрафы за превышение скорости, никудышные родители или даже желанные женщины. Он мог любить Лэйни или ненавидеть ее, мог кипеть от возмущения или мучиться несбыточными надеждами — но пить он не имел права. Ни в коем случае.
Собравшись с силами, Пенн выбросил из головы мысли о Лэйни и заставил себя думать о Тиме и Райли. Ничего неожиданного для него не случилось. Он с самого начала знал, что она оставит детей на его попечение, и все, что требовалось, — это возродить в себе готовность быть их опорой, и опорой надежной, а значит, трезвой.
Пенн отдавал себе отчет в том, как нелегко ему придется. До сих пор он без труда удерживался от выпивки, но сегодняшний рецидив означал, что без профессиональной помощи не обойтись. Оглядев стоянку, он заметил телефонную будку и направился к ней. Поднимая трубку и набирая номер справочной, он все еще не был уверен, что пойдет до конца, и почувствовал облегчение только тогда, когда попросил сообщить ему номер ближайшего отделения «Общества анонимных алкоголиков».
Глава 22
Спускаясь по лестнице и на ходу затягивая на талии ремень, Лэйни прислушалась к голосу Пенна, доносившемуся из гостиной.
— Это рассказ о том, какими методами пользуются некоторые мелкие банки, чтобы вводить в заблуждение клиентов. Он выйдет на экран через пару месяцев.
— А что такое «вводить в заблуждение»? — послышался голосок Райли.
— Это значит обманывать, милая. Так вот, Чарли, я познакомился с ней, когда собирал материал об этом.
— Так она, значит, нечестный банковский работник? — засмеялся Чарли Коул.
— Она подруга одной из моих коллег, Тамары Бурн. Мы работали у меня в кабинете, и Нэнси зашла пригласить ее пообедать вместе.
— Ты, конечно, к ним присоединился… и все такое прочее, — сказал Чарли понимающим тоном.
— Вот именно.
— А эта Нэнси — тоже репортер, да, дядя Пенн? — спросила Райли.
— Нет, детка, она певица. Как раз недавно вышел ее первый диск.
— Целый ди-иск? — с уважением протянула Райли.
«Как раз недавно вышел ее первый диск, писк, визг и вой», — пробурчала Лэйни себе под нос.
Хмурясь, она вытянула манжеты блузки из-под рукавов пиджака и заглянула в кабинет Джона, где сидел за отцовским компьютером Тим, игравший в «DOOM».
— Я уже собираюсь уходить.
Поглощенный игрой, мальчик даже не оглянулся, только помотал головой в знак того, что слышит ее.
— Надеюсь, дядя даст вам возможность как следует поразвлечься, но спать все равно ложитесь до восхода солнца.
Последовал новый кивок, хотя мальчик вряд ли воспринял хоть слово из сказанного. Пожав плечами, Лэйни прикрыла дверь. Она не слишком надеялась на то, что Чарли будет утруждаться, развлекая детей. Согласившись провести с ними вечер, он уступил короткому порыву родственных чувств, но, конечно, уже сейчас думал о том, как бы выкрутиться из ситуации с наименьшими неудобствами. Так бывало всегда, когда дело касалось Тима и Райли, и Лэйни удивлялась тому, что он вообще согласился потратить на них свое драгоценное время.
Она заглянула в гостиную, где Райли сидела с ногами на диване, а оба ее дядюшки стояли в отдалении, увлеченные разговором. Пенн был свежевыбрит и одет небрежно, но со вкусом, и выглядел как человек, собирающийся на многообещающее свидание.
Со дня ссоры между ними установилось что-то вроде вооруженного мира. Вот и сейчас, оглядев ее с ног до головы, Пенн усмехнулся с плохо скрытой иронией.
— Ты только посмотри, Райли, как дивно выглядит наша Лэйни.
— Спасибо, что согласился побыть с детьми, — сказала она, демонстративно поворачиваясь к Чарли. — Не забудь напомнить Райли, чтобы почистила на ночь зубы. В остальном они сами о себе позаботятся. Если случится что-нибудь непредвиденное, позвони в ресторан — номер на кухонном столе.
— Я могу оставить и мой рабочий номер, если хочешь, — предложил Пенн. — Время от времени я звоню, чтобы прослушать автоответчик.
— Это совершенно ни к чему! — отрезала Лэйни. — Зачем ему твой рабочий автоответчик, если я буду находиться в двадцати минутах езды?
Чарли, которому было все равно, только пожал плечами.
— Счастливо оставаться, — обратилась Лэйни к девочке, обнимая ее и целуя. — Когда я вернусь, я обниму тебя в два раза крепче.
— А я уже сейчас обниму, — стискивая ее изо всех сил, ответила Райли.
Снаружи раздался долгий гудок. Лэйни направилась к выходу, бросив: «Вот и Меган».
— Желаю приятно провести время! — крикнул Пенн вслед.
— Спасибо, постараюсь, — ядовито откликнулась Лэйни. — Не сомневаюсь, что и тебя ждет немало приятных минут.
Остановившись на ступенях и глубоко вдыхая вечернюю свежесть, Лэйни спросила себя, чего ради сегодня огрызается по поводу и без повода. Это началось, когда Пенн огорошил ее новостью, что собирается на свидание и не сможет остаться с детьми.
Разумеется, было глупо надеяться, что он сможет пересмотреть свои планы за один день, но так получилось, что лишь сегодня Меган и Карла Мирски были свободны одновременно. Лэйни давно хотела познакомить своих подруг и не собиралась упускать предоставившуюся возможность. Выслушав объяснение, Пенн сказал, что ничем не может помочь. Он пригласил свою приятельницу на ужин и будет выглядеть свиньей, если вдруг даст задний ход. Поскольку Меган уже пристроила детей на вечер, а Карла отложила намеченную семейную вечеринку, роль свиньи оставалась для Лэйни, и она впала в уныние. К счастью, позвонил Чарли, чтобы задать дежурный вопрос о здоровье и настроении детей (редкий знак внимания с его стороны), и она воспользовалась этим, чтобы вырвать у него согласие провести вечер в доме Коулов.