Шугар напряженно прислушалась. Несколько минут назад ей показалось, что от вагона-ресторана послышался звук шагов, но потом вновь воцарилась тишина, нарушаемая шелестом ветра, и она решила, что ошиблась. Но что это? Как будто хрустнула ветка? Только шум почему-то донесся со склона холма, со стороны, противоположной старому кафе. Кто-то подкрадывался оттуда, скрытый от Шугар стволами деревьев, растущих выше по склону.
Неужели эта бестолочь Лэйни что-то заподозрила и решила поиграть с Шугар в прятки? Впрочем, дурак остается дураком в любой ситуации.
Шугар вгляделась в глубь леса из-под козырька ладони, ничего не высмотрела и повернулась туда, где ниже по склону сидели в кустах Тим и Райли. Руки их были связаны за спиной, рты заткнуты половинками старого шарфа.
Откуда Лэйни знать, какую ошибку она совершает, удовлетворенно подумала Шугар. Никуда не годный следопыт, она оставила на милость противника то, чем больше всего дорожила.
Когда сухая ветка с хрустом сломалась под ногой, у Лэйни вырвалось едва слышное проклятие. Она замерла на полушаге, боясь даже дышать. Не двигаясь, она обвела взглядом склон холма, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь в густом орешнике.
Она знала, что там кто-то есть, но увидеть ярко-алое пятно среди зеленой листвы оказалось настоящим потрясением. Это был, без сомнения, любимый балахон Шугар Тэплинжер.
Лэйни прикинула, что разумнее: подкрасться к Шугар или вернуться в вагон-ресторан и позвонить в полицию. Она надеялась, что до сих пор осталась незамеченной.
— Это ты, Лэйни? — вдруг послышалось снизу, отдавшись эхом под кронами деревьев.
Она промолчала, затаившись. Если бы только сердце не колотилось так громко! Казалось, его стук заполняет весь лес.
— Если это ты, разуй глаза! Ты поймешь, что моя взяла! — крикнула Шугар с безумным торжеством.
Лэйни проследила петляющую среди кустарника тропу, но ничего необычного не заметила. Может быть, кто-то еще скрывается в ближайших кустах?
И вдруг Лэйни поняла, почему так торжествовала Шугар. Там, внизу, спиной друг к другу сидели Тим и Райли. В их позах было столько безмолвного ужаса, что Лэйни издала вместо крика сдавленный писк.
— А я их застрелю, ха-ха! — закудахтала Шугар, в своей злобной радости забывая об осторожности.
Она поднялась во весь рост, потрясая ружьем, и нервы Лэйни не выдержали. Отчаянно, слепо, она бросилась вперед, едва успев подхватить с земли подвернувшийся под руку увесистый камень. Его острые грани впились в ладонь, ноги скользили во влажном мху, сухие ветки ломались с треском, похожим на уже прозвучавшие выстрелы. Ей даже в голову не пришло, какую удобную мишень она представляет.
Но Шугар собралась отыграть разработанный сценарий как по нотам. Лэйни не могла умереть раньше детей, она должна была увидеть и унести с собой картину их гибели. Поэтому дуло ружья повернулось в сторону Тима и Райли.
— Не надо! — успела крикнуть Лэйни.
Прозвучал выстрел. Снизу раздался приглушенный кляпом крик Тима. Обезумев от ненависти и горя, Лэйни изо всех сил запустила камнем в спину Шугар, заставив ее пошатнуться, а потом, как кошка, прыгнула на массивное тело, молотя по нему кулаками. Шугар попробовала повернуться, но не удержалась на ногах, и они повалились на землю. Лэйни кусалась, царапалась, выкручивала руку Шугар, но та с тупым упорством продолжала цепляться за ружье.
Наконец толстухе удалось повернуться лицом вверх. На Лэйни уставились глаза сумасшедшей, горящие бешеной злобой. Мясистые руки Шугар хватали воздух, горячее потное тело извивалось, стараясь освободиться, но Лэйни только сильнее надавила локтем на горло под тремя подбородками. Она чувствовала, что вполне способна убить, убить голыми руками. Эта тварь застрелила ее мальчика! Переполненная ненавистью, Лэйни вцепилась другой рукой в пухлое запястье и с силой ударила им о землю. Ружье ненадолго оказалось свободным.
Через секунду Лэйни уже стояла над распростертой Шугар, нацелившись ей в голову. Взгляды их встретились. Медленно, с трудом Шугар поднялась на ноги. Она шаталась, массивная грудь ходила ходуном от затрудненного дыхания, балахон был порван и перепачкан землей.
Пытаясь отдышаться, Лэйни с усилием подавила желание немедленно пристрелить свою противницу, и даже более сильный импульс — отшвырнуть ружье и броситься со всех ног туда, где лежал Тим. Ни то ни другое было невозможно. Самым разумным было — отвести Шугар к вагону-ресторану и вызвать оттуда «скорую».
— А ну, пошли!..
Она не договорила. Послышался сухой четкий звук где-то ниже по склону, эхо многократно повторило его и усилило до полной какофонии.
Шугар свалилась мешком. На ее алом балахоне стремительно разрасталось темное пятно. Слишком ошеломленная этим зрелищем, чтобы двинуться, Лэйни так и стояла над ее телом с ружьем в руках.
Раздался шорох и хруст веток, приближающийся снизу. Лэйни осторожно обернулась, теряясь в догадках, кто бы это мог быть. Из орешника появился Хельмут Тэплинжер. Он шел с трудом, волоча ноги, как тяжело больной, безвольно свесив руку с зажатым в ней револьвером. Лицо его было залито слезами.
Он приблизился к телу жены, опустился рядом на колени и аккуратно положил свое оружие в густой мох. Лэйни безмолвно наблюдала, как он заключил мертвую Шугар в объятия, покачивая ее, как ребенка.
— Зачем ты меня бросила, зачем? — повторял он снова и снова, тихо и печально, словно читая молитву.
Эпилог
— Шах!
Райли с довольным видом убрала с поля королеву Тима. Мальчик сидел в постели, опираясь сразу на три подушки, шахматная доска была разложена на его вытянутых ногах. Браться за фигуры ему приходилось левой рукой, потому что правое плечо было замотано бинтами.
Услышав торжествующее «Шах!», Лэйни засмеялась и тотчас оказалась в объятиях Пенна, неслышно подкравшегося сзади. Он не оставлял ее почти ни на минуту с тех самых пор, как они встретились в больнице, куда «скорая» доставила Тима. Лэйни не переставала удивляться, насколько уютно, насколько хорошо было раз за разом оказываться в его объятиях.
Послышался звонок в дверь.
— Приготовься к худшему, — подмигнув, заметит Пенн. — Это, конечно, мои ненаглядные родители.
— После того что мне пришлось пережить в «Отлогих холмах», Хью и Дорис кажутся совсем не страшными, — с улыбкой призналась Лэйни.
Они спустились б холл вместе. Лэйни осталась на нижней ступеньке лестницы, наблюдая за тем, как Пенн отпирает дверь.
— Мама… — только и успел он сказать, как Дорис бросилась мимо него.
Она едва заметно кивнула Лэйни и заторопилась вверх по лестнице. Хью и вовсе не соизволил заметить ни Лэйни, ни сына, еще из холла начав выкрикивать внуку ободряющие слова.
Свидание не заняло много времени: через пару минут супруги Бекли снова спустились в холл.
— Дети почти не обратили на нас внимания! — возмущалась Дорис.
— Естественно — они ведь заняты игрой, — объяснила Лэйни с улыбкой. — Они обожают шахматы!
— У вас останется больше времени на разговор с нами, — добавил Пенн, взял родителей под руки и повел в гостиную.
Сам он уселся рядом с Лэйни, обняв ее за плечи и тесно прижав к себе.
— Это — показательное выступление? Или нам нужно тактично отвести взгляд? — спросила Дорис неприятным голосом.
— Как продвигается дело о лишении опекунских прав? — спросил Пенн отца, пропустив шпильку матери мимо ушей.
— Если ты хочешь слышать ответы на свои вопросы, перестань игнорировать мать!
— Ладно, ладно, успокойся. Что касается твоего вопроса, мама, то я все объясню позднее, когда повестка дня дойдет до части «разное». А пока, если хочешь, можешь тактично отвернуться.
— Я вижу, в бойкости языка нам с тобой не сравниться, — заметил Хью раздраженно. — К счастью, мы не обязаны выслушивать тебя: истцы и ответчики вообще не должны общаться друг с другом.
Хью поджал губы и отвернулся. Несколько секунд Пенн молча перебирал пальцы Лэйни, потом сказал негромко:
— Никакого иска не будет, дорогие мои родители.
— Что значит, не будет? — воскликнула Дорис, и ее блекло-голубые глаза сверкнули. — Исковое заявление уже подано! Вы получите все необходимые бумаги в течение будущей недели. Гарольд Иткин — один из лучших адвокатов по делам такого рода, и он полностью на нашей стороне!
— Насколько я понимаю, болезнь Тима ничуть не помешала вашим хлопотам, — сухо заметил Пенн.
Дорис невольно смутилась, зато Хью воспринял слова сына, как сигнал к атаке.
— Наоборот! То, что мальчик ранен, заставило нас поторопиться с иском.
— А мистер Иткин объяснил вам, как долго будет тянуться дело? Лэйни собирается подать апелляцию, я со своей стороны — тоже. Вас ждет долгая и убыточная борьба, которая совсем не обязательно закончится победой.
Хью помолчал, явно прикидывая предстоящие издержки и вероятность того, что процесс будет громкий и неприятный, но врожденная агрессивность не позволила ему пойти на попятную.
— А он не коснулся в разговоре с вами такой ситуации: Лэйни выходит замуж за родного дядю сирот? — продолжал Пенн безжалостно. — Не забывайте, что я тоже являюсь официальным опекуном Тима и Райли.
Хью покосился на жену, как бы спрашивая ее: что делать?
— О чем ты говоришь, Пенн, милый?
Дорис выглядела до такой степени шокированной, что Лэйни даже пожалела ее в душе. В это время сверху послышался возглас Тима:
— Дедушка! Бабушка! Мы закончили партию. Поднимайтесь!
Дорис с готовностью поднялась, собираясь завершить неприятный разговор.
— Потом поговорим, — сказал Хью, тоже вставая и глядя куда-то поверх головы сына.
— Откладывать ни к чему, — отрезал Пенн, заступая родителям дорогу. — Я не надеюсь обрадовать вас этой новостью, но, так или иначе, два дня назад мы с Лэйни поженились.
Дорис приоткрыла рот и часто задышала, словно выброшенная на берег рыба.
— Да ты свихнулся! — крикнул Хью. — Испортил себе жизнь, чтобы одержать верх над родителями?