– Ладно, спешить пока некуда. – заключил Бармалей, коротко глянув на немого. – Надо доесть, допить, тогда можно трогаться.
Андрею выдали еще один шашлык.
– Отмыть бы его от пыли. – вздохнула девушка.
Немой поднял взгляд и показал несколько знаков.
– Не надо. – покачал головой Бармалей. – Вы здесь посидите, а я похожу, поищу кое-что.
– Помочь? – спросил Чоп.
– Нож возьми. – кивнул Бармалей.
Тощий взял нож из сумки на мотоцикле, и они с Бармалеем принялись ходить вокруг вагона. Андрей немного понаблюдал за ними, но шашлык с пивом были гораздо интереснее, и он отвлекся.
– Слушай… – осмелился спросить он у девушки. – Это у вас что, вера такая?
– В смысле? – она недоуменно подняла рыжеватые брови.
– Ну. Про город. Обычно говорят: «Если поможет Господь», а Бармалей сказал: «Если город поможет.»
– А город и есть бог. – девушка безразлично отправила в рот кусок мяса. – Разве ты еще не почувствовал?
– И что я должен был почувствовать? – на душе сделалось как-то тревожно.
– Как город играет с тобой. Как он наказывает или раздает пряники.
– Ты издеваешься? – насторожился Андрей.
– Нет. Отвечаю на твой вопрос. Ты сколько живешь в Москве?
– Много.
– Тогда не мог не заметить. Просто объясняешь происходящее другими причинами. Многие боятся посмотреть правде в глаза, но от этого никому не становится легче. Зато если знать правду, можно избежать очень многих ошибок.
– Это чушь. Нормальное объяснение может дать только наука. – возразил Андрей, отпив из бутылки. – А то, что ты говоришь, называется космологическим верованием. В древней Руси считалось, что молнии мечет Перун, а полинезийцы уверены, будто по вечерам Великий Змей пожирает солнце. Но ни мольбы Перуну, ни уговоры Великого Змея не могли предотвратить грозу или ночь.
– А наука может? – усмехнулась девушка, открывая еще одну бутылку.
Андрей коротко пожал плечами.
– Пока нет. Но все, что ты имеешь, сделано наукой. Она сначала узнает истинные причины вещей, а затем учится их использовать. Не узнав одного, не сделаешь и другого. Громоотвод, кстати, работает по физическим принципам.
– Самое лучшее, что у меня есть, сделано не наукой. Это уж точно.
– А пиво? – улыбнулся Андрей. – Мотоциклы, одежда твоя замечательная.
– Это не лучшее. – разжевывая мясо, отмахнулась девушка. – Это меняется со временем. Сначала были свечки, потом лампочки. А что изменилось?
– Жизнь сделалась лучше.
– Разве от этого?
– Без этого тоже нельзя. – уверенно кивнул Андрей. – Ты же не предлагаешь вернуться в пещеры?
– Глупо предлагать то, чего нельзя сделать. Город уже не отпустит нас ни в пещеры, ни в лес. Он изменил нас.
– Людей?
– Да.
– Нет. – Андрей доел шашлык и отложил шампур. – Физически мы не изменились ничуть. Или ты считаешь иначе?
– Считаю. – девушка говорила спокойно, не скрывая ноток легкого безразличия. – Знаешь, чем город отличается от деревни?
– Размером. – усмехнулся Андрей.
– Нет. Это принципиально разные вещи. Деревня ближе к природе, а с природой человеку постоянно приходилось бороться. Она подсознательно воспринимается врагом, а люди, в сравнении с ней, друзьями.
– Да ладно. – отмахнулся Андрей. – А войны тогда откуда?
– От необходимости. Но в городах люди всегда хуже относятся друг к другу, чем в деревнях. Маньяки, это вообще порождение мегаполисов.
– Забавно. Но я не понял в чем принципиальная разница между городом и деревней.
– Я же тебе объяснила. В деревне окружающая природа воспринимается как противник, а в городе, как друг и помощник.
– Да уж прямо. – Андрей с сомнением покачал головой. – Какая природа может быть в мегаполисе?
– Природа – это окружающая среда. В городе она целиком состоит из вещей, которые тебе помогают. Дома защищают от холода, автомобили экономят силы и время, всяческая химия убивает вредных микробов. Эта среда именно для этого и создавалась людьми. Взамен естественной.
– Я понял твою мысль. – отмахнулся Андрей. – Но все, о чем ты говорила, еще и убивает людей.
– Но это побочный эффект. Вот и получается, что в деревне окружающая среда постоянно пытается уничтожить людей, а люди помогают друг другу с ней справиться. В городе все наоборот. Окружающая среда тебе помогает, а люди постоянно пытаются отнять эти блага.
– Природа еще и кормит.
– Это побочный эффект. – усмехнулась девушка.
– Ты говоришь, как студентка университета. – внимательнее глянул на нее Андрей.
– Социологический факультет. – призналась она. – Бармалей учился на физика, а Чоп на врача.
– А теперь?
– Теперь мы байкеры.
– Верующие во всемогущество божества по имени Город? – Андрей не захотел скрывать ироничное отношение к этому.
– Ты тоже в это веришь. Только прячешь от самого себя. Быть не может, чтобы ты никогда не думал о городе, как о живом существе.
Андрей вспомнил свои рассуждения о городе-женщине.
– Но это не вера. – ответил он.
– Название не имеет значения.
Андрей задумался, время от времени отпивая из бутылки. Костер догорал, Чоп с Бармалеем ворошили какие-то доски в развалинах, а Немой молчал, глядя в огонь. Волосы его были цветом почти как угли, разве что не светились сами собой.
«Крашенный, что ли?» – без особого интереса подумал Андрей.
– В деревне ты можешь делать, что хочешь. – внезапно сказала девушка. В лесу уже нет. Лес умеет наказывать по своим, не очень понятным законам. Человеческая воля не ограничивается, просто результат человеческих действий направляется в нужное русло. Если сделать что-то особенно плохое, лес может даже убить. Древние считали, что это проявляется дух леса, но на самом деле все проще. Это сам лес – огромная информационная машина.
Андрей поперхнулся, закашлялся и отставил бутылку.
– Какая машина? – переспросил он.
– Информационная.
– И город ты считаешь машиной?
– Город такой же, только он лучше знает людей, поэтому сильнее влияет.
«Вот так.» – подумал Андрей. – «Значит что-то в моей дурноватой теории все-таки есть. Хотя насчет влияния, это пожалуй уж слишком.»
Вернулись Чоп с Бармалеем. Чоп нес черенок от лопаты, а Бармалей крутил в руках короткую дощечку от ящика. Он уселся на корточки и принялся ножом выдирать из нее гвозди.
– Это нужно для того, чтобы въехать в город? – Андрей пытался понять, что затеяли байкеры.
– Ага. – кивнул Бармалей. – Необходимая часть.
– А умыться мне не дадут?
– Нет. – хохотнул Чоп. – В этом самая фишка.
Спорить было бессмысленно.
– Еще пива хочешь? – спросила девушка.
– Я еще это не допил. – Андрей покачал коловой.
Освободив доску от гвоздей, Бармалей принялся из нее что-то выстругивать. В свете костра было видно, как на лбу выступили капельки пота.
– Жарко. Снял бы косуху. – посоветовал Чоп.
Бармалей отложил работу, и сбросил на сиденье мотоцикла тяжелую кожаную куртку. Андрей с удивлением увидел нарисованного на футболке золотого сфинкса, а под ним была надпись: «Египет» и адрес «www. travel. ru».
Через несколько минут Бармалей довольно осмотрел собственное творение, больше всего похожее на нож от косы, только вырезанный из дерева.
– Готово. – сказал он, и показал Немому. – Чоп, давай черенок.
Немой кивнул, и снова уставился в пламя костра.
Чоп прикрепил выструганную доску к черенку, используя оставшиеся гвозди и кусок веревки. То что получилось, от настоящей косы отличал только материал изготовления.
– Маскарад решили устроить? – усмехнулся Андрей.
– С тобой в главной роли. – кивнул Бармалей. – Бери, бери, не стесняйся.
Андрей взял косу вызвав дружный смех байкеров.
– Вылитая Старуха! – сказала девушка.
Андрей представил себя со стороны – в белой ночной рубашке, босиком, обсыпанный ровным слоем цементной пыли. Сам не удержался от смеха. Глядя на него улыбнулся даже унылый Немой.
– Чоп, заливай костер! – распорядился Бармалей. – Надо ехать. Андрей, поедешь с Немым, а я с Лыськой впереди.
– Я замыкающим? – довольно улыбнулся Чоп, как ни в чем не бывало, мочась на угли костра. – Фух! Следующий!
Он застегнул джинсы и пошел заводить мотоцикл. Бармалей и Немой окончательно загасили костер, словно выполняя религиозный обряд. Андрей постеснялся – девушка была слишком близко, и явно не собиралась отводить взгляд.
– Лопнешь после пива. – рассмеялся Бармалей, хлопнув его по плечу. – Или сиденье Немому запачкаешь. Лыся, а ну отвернись! Стесняется человек!
Девушка показала язык и отвернулась. Все равно Андрей чувствовал себя ужасно неловко, но организм настойчиво требовал – уже не оставалось сил противиться. Он с облегчением освободился от отработанной влаги.
Взревели двигатели всех трех мотоциклов, Андрей подобрал импровизированную косу, и взгромоздился на сиденье позади Немого.
– Держись, не падай! – подмигнул ему Бармалей, одевая куртку.
Застегивать ее он не стал, поэтому сфинкс все равно выглядывал из-за пазухи, загадочно улыбаясь. Выхлопной дым сизой пеленой заструился в траве.
– Бармалей! – перекрывая рокот моторов, крикнула девушка. – Дай мне пойти замыкающей! Ты же знаешь, я могу лучше Чопа.
– Иногда можешь. – покачал головой Бармалей. – Даже чаще всего. Но когда начинаются гонки, любой из нас показывает свой наихудший результат. А твой худший скромнее чем у него.
– Ну пожалуйста! У всех ведь когда-то бывает впервые!
– Ладно. – глянув на немого, принял решение Бармалей. – Чоп, уступи даме руль.
Поменялись местами и Лыся, рванув ручку газа, лихо поставила мотоцикл на заднее колесо. Немой фыркнул, не то с укором, не то одобрительно. Все три двигателя взревели на повышенных оборотах, а Бармалей заставил свой мотоцикл прореветь цифру «семь» Морзянкой.
Тронулись с места и сразу заняли порядок, предписанный Бармалеем – он сам вместе с Чопом во главе колонны, затем Немой с Андреем, а позади всех Лыся. Листья деревьев поблескивали в мечущихся лучах фар. Андрей держался за ручку сиденья одной рукой – другая сжимала импровизированную косу. Нависающие над тропой ветви все быстрее проносились возле лица. Запах высокооктанового