бензина будоражил сознание предвкушением скорости.
Выехали на дорогу и пустили мотоциклы в разгон. Набегающий поток воздуха тут же зашумел в ушах, а из глаз выдуло непроизвольные слезы. Андрей пригнулся и отвернул лицо в сторону – так легче было смотреть. Он узнал Щелковское шоссе недалеко от поворота на поселок Восточный, а впереди, почти точно на западе, рукотворным кристаллом сияла Москва.
– Йох-у-у-у! – выкрикнул Чоп, раскинув руки, как крылья.
Сзади отозвался замысловатым ревом мотоцикл Лыськи.
У поворота на Восточный светофор зажегся зеленым, и три мотоцикла проскочили перекресток не сбавляя скорости.
– Хороший знак! – во весь голос прокричал Чоп, вытянув вверх большой палец.
Немой еще чуть прибавил скорость и все подравнялись по нему. Город надвигался, нависал, красные габаритные маячки небоскребов вычерчивали границу между ним и звездным небом, раскинувшимся над головой. Днем Москва не выглядит настолько внушительно.
Въехали на мост, пересекающий МКАД, и Немой потихоньку начал сбавлять скорость. Андрей знал, что впереди расположен стационарный пост дорожной милиции, сердце забилось чаще, а мысли заметались перебирая возможные варианты конфликта. В бесконфликтный вариант проезда не очень верилось. Дорога была пустынна, лишь однажды навстречу пронесся дорогой спортивный «Корвет».
Андрей заглянул за плечо Немого. Пост был уже виден – тяжелые турникеты, «ежи», сваренные из двутавровых стальных балок, и ограниченная бетонными плитами «тропа» в форме молнии, какую рисуют на высоковольтных столбах. Такой участок дороги не проскочишь насквозь, обязательно надо притормозить и объехать препятствие. Ночью основную часть дороги перегораживают турникетами, а редкий транспорт пропускают только через «тропу». Андрей занервничал еще сильнее.
От бетонной стены поста отделилась фигура в полной милицейской броне и с тяжелым ручным пулеметом Цыплакова калибра одиннадцать миллиметров. Взмах руки, и Бармалей начал сбавлять скорость, прижимаясь к краю дороги. Немой в точности повторил маневр, а Лыська обогнала его и остановилась левей Бармалея.
– Катаемся? – сухо раздалось из динамиков затемненного милицейского шлема.
– День рождения вот, у Чопа. – Бармалей приветливо улыбнулся и показал пальцем на сидящего сзади товарища.
– Пили? – хрипловато поинтересовался искаженный динамиком голос.
– Ну, бахнули по пивку.
Постовой нажал на запястье кнопку считывающего устройства.
– Почему компьютер не отвечает? – уже с подозрением спросил он.
– Я мотор заменил недавно. – не моргнув глазом соврал Бармалей. – Еще не успел перерегистрировать контроллер.
Непривычный к таким разговорам Андрей, сидел тише мыши, сжимал в руке деревянную косу и чувствовал себя самым глупым идиотом на свете.
«Нашел с кем связаться.» – судорожно думал он. – «Сфинкса на футболке увидел. Придурок. Пешком бы перешел через МКАД, никто бы и не заметил.»
Словно в ответ на его мысли к посту со стороны домов подъехал легкий милицейский броневик, из него вышли двое в легкой броне, и в наручниках вывели брыкающегося мужчину.
– Третий за ночь! – зло фыркнул динамик постового. – Как можно через МКАД без документов переходить? Объявили же везде, что будут стоять посты в местах переходов! А тут вы еще со своим днем рождения.
– Прости, командир. – заискивающим тоном ответил Чоп. – Мы разве похожи на вашего беглого?
– Были бы похожи, я бы вам уже ласты назад завернул. – постовому явно не хотелось возиться с бесперспективным делом, а тем более составлять протокол.
– Ну. Так отпустил бы, а?
– Мотоциклы краденные ведь.
– Да ладно, краденные. Из запчастей собираем. Разве нормальную машину в магазине купишь? Половина железа – дерьмо. А контроллеру это как объяснить?
– Ну отпусти, командир. – нарочито девичьим голосом вмешалась Лыська. – Мы уже по домам. В кроватку, и баюшки.
– Оружие, наркотики есть? – для проформы спросил постовой.
– Обижаешь, командир. – покачал головой Бармалей. – Не имеем надобности в подобных вещах.
– Хрен вас разберет… – задумчиво хрюкнул динамик.
Андрею показалось, что эта вялая перебранка длится уже целую вечность.
– Личные документы есть? – спросил постовой.
– У всех, кроме Чопа и Смерти. – Бармалей протянул пластиковую карточку унидока. – Они же не за рулем.
– Все равно должны быть. – постовой обрадовался, что нашел простенькую статью, за которою можно составить простенький протокол.
Это за кражу мотоциклов до утра в бумагах копаться, а за отсутствие документов – стандартный бланк. И галочка в зачет, и никаких проблем.
– Давайте, красавцы, заходите к нам на огонек. – прохрипел динамик. – Косу можешь здесь оставить.
И тут Андрей понял, почему Лыська подогнала мотоцикл левее других. Грузная фигура Бармалея скрывала от глаз постового руки девушки, которые по правилам должны находиться у мотоциклистов на коленях. Лыська, как и все остальные, держала руки где положено, но после последнего указания постового, осторожно перенесла левую ладонь на руль, прямо на кнопку запуска двигателя.
Немой толкнул Андрея локтем в правый бок, недвусмысленно давая понять, что слезать надо в левую сторону.
– Зря ты так, командир. – Чоп как можно медленнее слез с мотоцикла, и забавно подтянул джинсы.
Андрей понял, чего от него хотят байкеры, но решиться на подобное у него попросту не хватало духа. Представилось, как он прыгает на сиденье к Лыське, та запускает мотор, и пытается проехать «тропу», а в спину уже летят одиннадцатимиллиметровые пули.
Одно дело на войне, когда молодой, глупый, а совсем другое – получить очередь в спину на улице мирного города. Когда открытие почти сделано, когда до обложки на странице «Квантовых вычислений» отделяет совсем ничего.
«Лучше сдаться.» – твердо решил Андрей, уже начиная слезать с мотоцикла. – «Задержат, посадят на пару недель. Это мелочи. Потом обязательно разберутся. Выяснят, что всех перестрелял дядя Коля, что побег организовал не я, а бандиты. Отпустят. И можно будет работать, а не лежать на кладбище, всеми проклятому.»
Он облокотил косу на сиденье мотоцикла Немого.
Еще мелькнула мысль о байкерах, что их упекут по полной схеме и для них не будет разницы, что преступника оправдают – одно освобождение от наручников, тянет на полных пять лет. Но это был их собственный выбор. А кроме того, кто они Андрею? Даже не друзья. Что он о них знает, о бывших студентах? Кем они стали теперь? Наркоманами? Угонщиками? Ворами? Может даже убийцами. Нормальные люди от наручников в лесу никого не освобождают. Вызвали бы милицию, и все дела. У этих наверняка у самих рыльце в пуху.
Андрей вспомнил, что не собирался бегать от правосудия, что он сам себе поставил задачу лишь вырваться от бандитов. Все беготня окончилась.
Он стал на асфальт и сделал первый, не очень уверенный шаг вперед. Он заметил, как неуловимо напряглись лица Чопа и Брамалея. Они ведь еще не знают, понял Андрей их замысел, или идет сдаваться. Он заметил, как губы Лыськи приоткрылись, готовые в крайнем случае выкрикнуть: «Садись ко мне!»
«Ради чего они так стараются?» – с непониманием подумал Андрей. – «Что им до меня? Или они уже собрались выставить денежный счет за освобождение?»
Андрей сделал следующий шаг, слева обходя мотоцикл Немого. Мир вокруг изменялся медленно, будто снятый рапидом – медленно двигалась рука Немого, стараясь придать Андрею нужное направление, медленно отходил от мотоцикла Чоп, медленно оборачивался всем телом Бармалей. Куртка его распахнулась, и Андрей увидел издевательскую усмешку сфинкса. И тут же молнией пронеслась в голове часть придуманной в голодном бреду формулы: «Подлость в квадрате».
Сердце сорвалось с привычного ритма и начало колотиться под кадыком, разогнавшаяся адреналином кровь засвистела в ушах.
«Господи!» – подумал Андрей. – «Зачем же Ты меня поставил перед таким выбором?!»
Изодранные ладони похолодели от ужаса понимания, что уже следующий шаг станет неотвратимым, что решение нужно принимать прямо сейчас. В голове вихрем завертелась череда прошедших событий, перемешалась и вновь собралась в светящуюся ветвь, где на каждом разветвлении приходилось принять решение. То или иное.
«Из всех решений всегда надо выбирать самое доброе.» – вспомнился голос Володи.
И тут же Андрей представил, что скажет Бармалей, когда на него наденут наручники.
«Господи, помоги!» – Андрей до боли сжал кулаки, и сделал решающий шаг.
И это был шаг не в сторону поста. А следующий превратился в короткий прыжок, закончившийся на сиденье позади Лыськи. Андрей еще не уселся полностью, а двигатель уже взревел от полностью открытого дросселя.
– Держись! – коротко крикнула Лыська, и Андрей обнял ее за талию, чувствуя одуряющий поток женской энергии.
Он вжался в ее спину, впитывая теплый аромат кожи, и тут же рвануло вперед, так что шею заломило от перегрузки. Андрей перепуганно сжался в комок, помня, что просто так «тропу» не проскочить, особенно на такой скорости. И тут же переднее колесо мотоцикла задралось вверх, а вестибулярный аппарат выдал в тело импульс леденящего ужаса.
– А-а-а-а-а! – против воли закричал Андрей.
По ушам ударило эхо, отраженное от бетонного ограждения «тропы», но тут же отступило, разлетелось по всем направлениям мира. Переднее колесо грохнулось об асфальт, и Андрей с удивлением понял, что «тропу» они каким-то невероятным образом проскочили, словно просочившись через бетонные плиты. Лыська добавила газу и громко расхохоталась. Рыжие хвостики волос над ее ушами развевались на ветру праздничными флажками.
– Я смогла! – ее серебристый голос перекрывал рев мотора. – Я же говорила, что смогу в этот раз!
Андрей ожидал грхот пулемета вспотевшей спиной, но грохота не было, вместо него сзади догонял лишь радостный рев двух мотоциклов.
– Йох-у-у-у! – раздался позади боевой клич Чопа.
Андрей заставил себя обернуться, разглядев, как у поста разом включились несколько мигалок на крышах скоростных милицейских броневиков.