– Погоня! – предупредил он Лыську, крикнув ей прямо в ухо.
– Я знаю! – весело отозвалась девушка. – А ты молодец! Сразу понял, что нужно делать! Можешь держаться крепче!
Андрей не был против. Он вжался щекой в ее спину, чувствуя, как ее тепло переливается к нему в тело, полностью выдавливая остатки страха.
Мотоцикл Бармалея лихо зашел справа.
– Три-двенадцать! – выкрикнул Чоп.
Лыська коротко кивнула, и чуть сбросила газ. Слева снарядом промчался мотоцикл Немого. Сзади завывала сиренами волчья стая из четырех милицейских машин.
– Уйдем? – спросил Андрей.
– Если город поможет! – рассмеялась девушка.
И началась гонка, явно разработанная заранее. План три-двенадцать. Огни улиц располосовались в светящиеся пунктиры, а машины, дома, тротуары, клумбы, разгоны, торможения и прыжки складывались в сложный узор, будто цветные стеклышки в калейдоскопе.
Один броневик отстал, врезавшись в столб на девяностоградусном повороте в самом начале гонки. Другой погнался за Немым и затерялся в микрорайоне, когда Немой спрятал двухколесную машину под днищем ночевавшего во дворе джипа. Лыська смело взяла на себя одну из милицейских машин, и вдребезги расколотила ее на бетонной лестнице парка, сама съехав по стеклянному парапету.
– Видишь! – горячо выкрикнула она, щекотнув Андрея хвостиком волос. – Город нам помогает!
Андрей видел. Разноцветные огни мчались навстречу, будто свадебный рой светлячков. Город перемешивал их, как на пульте электронной машины, просчитывая самые разные варианты.
– Почему они не вызовут помощь? – удивился Андрей.
– Они вызвали! – ответила Лыська. – Только как нас теперь искать?
Она сбавила скорость и мотор заурчал ровно, без оглушающего надрыва.
– По приметам можно найти. – пожал плечами Андрей.
– Это вряд ли. – весело рассмеялась девушка. – Иначе нас бы всех уже давно переловили.
– Но ведь всем патрулям уже передали.
– А толку? – Она свернула в малоприметный проулок с Бульварного кольца и остановилась, заглушив двигатель. – У нас час до времени сбора.
– А место?
– По плану три-двенадцать.
– Понятно. – усмехнулся Андрей.
– Ничего тебе еще не понятно. – Лыська перекинула ногу через сиденье, усевшись на него, как на диван. Кисточки над ушами забавно покачивались. – Пойдем менять приметы.
– Это еще как?
– Узнаешь.
Она слезла с мотоцикла и направилась в глубину двора.
– Сумки отстегни от сиденья. – попросила она.
Андрей молча подчинился, взвалив на плечо тяжелые кожаные сумки.
Прошли через темный двор, спустились куда-то по грохочущей металлической лестнице, затем поднялись по каменной, и вышли к красивому дому с тремя бронированными подъездами. Лыська пискнула инфракрасным ключом и потянула одну из дверей на себя.
– Входи, входи. – Она пропустила Андрея вперед. – Вызывай, лифт, не стесняйся.
Андрей нажал кнопку и украдкой оглядел девушку. После всего происшедшего она показалась ему удивительно привлекательной. Даже глуповатая прическа, точнее почти полное ее отсутствие, не могла испортить впечатления. Девушка стройная, гибкая, откровенно сексуальная, к тому же за фигурой следит – по паре часов наверняка каждый день в спортзале проводит. И молодая. Лет двадцать на вид, ну может чуть постарше.
– Глаза проглядишь. – сказала она, пряча улыбку.
Андрей смутился и зашел в открывшийся лифт. Они поднялись на тридцать второй. Лыся вставила карточку в электронный замок и пропустила Андрея в прихожую. Свет зажегся сразу во всей квартире.
Можно было как угодно представлять квартиру байкерши, но такого Андрей увидеть явно не ожидал. Бывают скромненькие квартиры со вкусом, бывают свинюшники, в которых не убирают неделями, бывают хоромы, яркие, аляповатые и безвкусные. Но над этой квартирой явно трудился профессиональный дизайнер. И не один. В ней все было цвета зебры – белые стены с черными полосами, такие же кресла, такой же диван, и только ковер выделялся яркой селенью луговой травы. Все, что не было черно-белым или ярко-зеленым, оказалось сверкающим хромом – круглый постамент посередине огромного зала, а на нем сверкающая «Хонда Зед 20» последнего выпуска. Весь не блестящий металл мотоцикла тоже был выкрашен под зебру.
– Нравится?
Когда девушка улыбалась, глаза у нее становились озорными щелочками – узкими, как у довольного котика.
– Очень. – Андрей наконец позволил себе выдохнуть.
– Тогда заходи. Хотя нет, запачкаешь все цементом. В ванну давай. – Она подтолкнула его к полосатой двери, на которой была нарисована толстенькая зебра, моющаяся из душа.
Ванная тоже была черно-белой – кафель и хром, но на полочках вызывающе выделялись баночки с ароматной солью, вобравшие в себя все мыслимые и немыслимые оттенки цвета от ультрамарина, до обжигающего оранжевого. У стены, наполняясь, зашипела объемистая джакузи.
– Полезай. – Лыся высыпала в воду полбанки ярко-желтой соли, помахала рукой и вышла из ванной, прикрыв за собой дверь.
Андрей через голову снял осточертевшую ночную рубашку и вошел в бурлящую пузырьками воду, ставшую похожей по цвету на реку Хуан-Хэ.
– Ух! – Он закрыл глаза от блаженства.
Затем окунулся всем телом и размотал обрывки ткани с ладони. Бросил на пол, покрытый каким-то водоотталкивающим ворсистым пластиком.
– Кайф какой. – шепнул он, осторожно ополаскивая лицо.
– Нежится времени нет! – Лыся бесцеремонно открыла дверь и поморщилась, увидев на полу грязные тряпки. – Ну ты и свинтус. Фу!
Андрей опешил. Не столько от напористого бестыдства вторжения, сколько от того, насколько сильно Лыська преобразилась. Была она вовсе не лысой – короткие пушистые волосы были выкрашены белым и черным.
– Парик? – не удержался Андрей.
– Еще и хам. – по кошачьи сощурилась Лыся. – На подобные вопросы леди не отвечают, потому что джентельмены их не задают. Но я не леди. Так что этот хайер настоящий. А вот лысина накладная, для понта.
– Боевая раскраска?
– Типа того.
Девушка любопытно стала на носочки, заглянув в ванну.
– Внушительно. – оценила она заинтересовавшее ее место.
Андрей покраснел.
Лыся фыркнула и вышла из ванной.
– Сейчас я тебе нормальное шмотье принесу. Вылезай давай, а то Бармалей с тебя шкуру спустит за нарушение регламента три-двенадцать.
«Да уж прямо.» – мысленно усмехнулся Андрей. – «Сопли пусть сначала утрет. Второй интеграл движения он знает… Физик, блин.»
Он оттер остатки въевшейся цементной пыли, обмылся из душа и вытерся огромным черно-белым полотенцем.
– Твое открытие действительно такое важное? – донесся из комнаты голос Лыськи. – Ну, для всего человечества?
– Действительно. Ты обещала одежду.
– Можешь подождать? Я сама переодеваюсь.
«Хотел бы я на это посмотреть.» – непроизвольно подумал Андрей. – «Или как она моется в ванной. До чего же красивая оказалась, чертовка.»
Дверь в ванную распахнулась, и Андрей впервые в жизни понял, как на самом деле может замереть сердце. Замереть и не биться секунды три.
Лыся стояла в дверном проеме, одетая в плотно облегающий комбинезон цвета ее квартиры – черно белые полосы до невероятной остроты подчеркивали все подробности ее фигуры. Она протянула Андрею белье и кожаные штаны с широким ремнем.
– На. – Лыся ощупала взглядом фигуру Андрея не менее жадно, чем он ее. – Это моего брата. Чистые.
Сердце Андрея вспомнило, что биться уже можно, и лихо сорвалось в разнос, как двигатель Лыськиного мотоцикла.
– Ты красивая. – не удержался Андрей.
– Ты тоже вполне ничего.
Она вышла и Андрей спешно оделся. Он до одури, до изнеможения хотел обнять ее прямо сейчас, и даже был уверен, что она не воспротивится этому. Обнять и расцеловать. Жарко, в полураскрытые губы.
– Лыся. – осторожно позвал он.
Она стояла к нему спиной и ответила не оборачиваясь:
– Времени нет. Я не могу это делать как кошка. Возьми на диване футболку и куртку. И иди сюда, я тебе лицо сделаю.
Ее голос немного дрожал. Все происходящее казалось совершенно безумным сном в стиле сюр, а расчерченный черным и белым интерьер квартиры только подчеркивал это.
«Так не бывает.» – подумал Андрей, окончательно одеваясь. – «Нормальный человек должен сейчас корчится от страха после побега от ментов и гонки по городу, а вместо этого…»
– А нам обязательно нужно куда-то ехать? – спросил он, стараясь скрыть недовольство.
– Обязательно.
– Но почему?
– Сейчас я не могу тебе рассказать. Но это может оказаться для тебя важным.
– Первый раз слышу о банде сумасшедших байкеров-альтруистов. – фыркнул Андрей.
– Мы не сумасшедшие. И уж тем более не альтруисты.
– Конечно. Только я забыл как называются люди, которые бесплатно спасают незнакомца в лесу, а затем рискуя жизнью провозят его через пост милиции.
– Если ты о нас, то мы это делаем скорее из эгоизма. Надоело получать по башке.
– А, понятно. Короче, вы секта. Нет Города кроме Города и Бармалей пророк его. Грозный город наказывает за плохие поступки, и дарует благодать за добрые.
– Зря ты смеешься. – нахмурилась девушка. – И давай пока не будем об этом. Сначала тебе нужно встретиться с одним человеком. Он сумеет объяснить лучше, чем я.
– Оракул. – не удержался Андрей. – Он предскажет мне, что я рожден избранным. Тебе самой не смешно?
– Нет.
Лыська достала из шкафа накладную лысину, но не такую, как носила сама, а мужскую, с тяжелыми складками сзади на шее и коротким волосяным гребнем вдоль черепа.
– Будешь Красавцем Рексом. – с издевочкой усмехнулась она, прилаживая силиконовый муляж Андрею на голову. – Тебе пойдет.
Девушка натерла пальцы тональным кремом и замазала изъяны на стыке силикона и живой кожи.
– Круто. – усмехнулась она. – Теперь усы и бородку.
Андрей почувствовал себя не очень уютно с новыми элементами тела, но зато сам себя с трудом узнал в зеркале.
– А вот тебе документы Красавца Рекса. – Лыся протянула карточку унидока. – Ты теперь Юра Кравцов. По крайней мере на эту ночь.