Наконец стало так темно, что пришлось зажечь электричество.
Нэлли спустилась в кают-компанию и легла на диван. У нее сильно болела голова, и ее два раза уже стошнило. Петя крепился, хотя и ему голова казалась наполненной свинцом.
Дик был на капитанском мостике.
Волнение настолько усилилось, что находиться на палубе уже было не безопасно. Иногда громадные волны перехлестывали через борт и заливали то одну, то другую часть дека.
Держась за перила, тянувшиеся вдоль стен наружных кают, Петя спустился в кают-компанию. Там, кроме Нэлли, он нашел и доктора Томсена, который лежал на полу и тихо стонал.
Мальчик бросился к нему, но доктор, открыв глаза, сделал знак рукой, чтобы его оставили в покое.
В это время в каюту вбежал Кеуа, а за ним Окалани, таща несколько пробковых поясов.
— Это зачем? — с недоумением спросил Петр.
— На всякий случай их не мешает надеть, — заметил Кеуа. — Кто знает, что может случиться! У нас оборвало руль, и «Заря» управляется винтами.
Не теряя времени, оба канака надели спасательный пояс на Нэлли и обвязали одним из них доктора Томсена. И девочка, и врач были почти без сознания.
Надев на себя пояс, Петя хотел пойти в лазарет к Розе, но Кеуа его не пустил.
— Я ее приведу сюда, — сказал он. — Бедная негритянка лежит без движения.
Петр сел на диван возле лежащей девочки.
Лицо ее было смертельно бледным. Она, по-видимому, находилась в полузабытьи. Иногда ее веки медленно поднимались и потускневшие глаза смотрели куда-то в пространство.
Вдруг где-то наверху раздался страшный треск. От сильного толчка Петя и Нэлли свалились с дивана. Казалось, что корпус «Зари» раскололся, ударившись о подводную скалу.
В ужасе, не теряя самообладания, Петр схватил Нэлли на руки, подняв с трудом ее с пола, толкаясь о стенки каюты, тащил по лестнице наверх.
Он с трудом отворил дверь, плотно прижатую ветром, и, перешагнув порог, опустился на корточки. От сильного ветра у него захватило дыхание. Вдруг ему показалось, что две сильные руки схватили его за плечи и потащили к правому борту. Петр зажмурился и еще крепче обхватил девочку. Вдруг он почувствовал, что державшие его руки с силой толкнули его вперед, и он вместе со своей ношей упал на палубу. Он больше не в силах был держать Нэлли, и она выскользнула из его рук. Петр в ужасе широко раскрыл глаза. Кругом стояла непроглядная тьма. Треск и визг ломавшихся снастей, вой ветра, удары да плеск волн слились в общий страшный гул. Собрав свои последние силы, юноша закричал, как раненный зверь, но он не услышал даже своего голоса. Почва: ускользала из-под его ног. Он снова собрался с силами и ринулся вперед. Хлестнувшая через борт волна, опять повалила его на палубу, и он покатился куда-то вниз. Еще волна, новый удар, а вместе с ним какой-то холод пронизал все тело Петра, и он стремительно понесся в страшную, черную бездну…
Дик, переступая через обломки свалившейся фок-мачты, пробирался к кают-компании. Дверь в нее оказал открытой. Не без труда он спустился вниз и, ухватившись за колонку, проходящую посредине каюты, зажег карманную электрическую лампочку и осмотрелся.
Доктор Томсен без движения по-прежнему лежал на полу. Ни Петра, ни Нэлли не было.
«Куда же они могли деться?»— с беспокойством, подумал матрос. Лицо его было сумрачно.
Перебирая руками по столу, он приблизился к доктору и начал его тормошить за плечо.
Тот тихо застонал и оставался неподвижен. Дик безнадежно махнул рукой и, добравшись до лестницы, стал подниматься наверх.
«Заря» скрипела и стонала. Слышался неумолкаемый звон бьющейся в шкафах посуды. Какие-то предметы громыхали, катаясь по полу, а сверху доносился вой ветра. Весь корпус парохода дрожал, когда корма его поднималась над водой и винты с грохотом кружились в воздухе.
Ветер стихал. Море заметно начинало успокаиваться. Качка становилась равномернее и уже не сопровождалась такими сильными толчками, как раньше. По небу опять неслись клубы густых облаков, сквозь которые иногда проглядывал бледный фосфорический свет. Ветер продолжал дуть с большой силой, так что Дику пришлось отвернуться, так как у него захватывало дыхание. Уж настолько посветлело, что можно было видеть разрушения, наделанные тайфуном на «Заре».
Вместо горделивых мачт парохода виднелись два коротких обломка. Капитанского мостика не было. Огромная труба как-то странно накренилась на одну сторону, и черные клубы дыма теперь застилали всю кормовую часть судна. Вся палуба была; завалена сластями и обломками.
Около кубрика Дик столкнулся с Окалани и Вудом. Оба были взволнованы и мокры, словно их вытащили из воды. Чтобы не свалиться, в трюм, они ухватились друг за друга руками.
— Ты был в лазарете, Окалани? Что, Роза и Кеуа там? Не приходили ли туда наши юнцы? — спросил Дик.
Окалани безнадежно махнул рукой и опустившись на палубу, закрыл свое шоколадное лицо руками. Плечи канака судорожно вздрагивали. Он плакал.
— Что случилось? — хватая его за руку, вскричал матрос.
Не отнимая рук от лица, канак продолжал всхлипывать.
— Кеуа, бедный Кеуа, — простонал он и зарыдал.
Ветер стих. Море успокоилось, и «Заря», слегка покачиваясь, продолжала свой путь под мерное постукивание машины.
— Послушай, Вуд, я очень беспокоюсь за Петра и Нэлли. Их нет ни в кают-компании, ни в лазарете, — сказал Дик.
— Да что ты! — воскликнул Вуд. — Куда же они девались? Вот что, Дик, ты иди в кают-компанию: туда начнет собираться команда. Ведь мы идем без управления. Надо выбрать капитана, а я побегу искать наших юнцов.
Через несколько минут кают-компания начала наполняться людьми. Пришел механик Грант. Он еле держался на ногах. Всю ночь он не выходил из; машинного отделения, разделяя участь своей команды. За ним явился всегда франтоватый и краснощекий молодой помощник капитана Хильман. Теперь он был бледный, грязный и казался растерянным.
Пришли и остальные.
— Сколько нас всех, считая и оставшихся в машинном отделении? — спросил Дик. — Вуд не в счет: он ищет Петра и Нэлли, — прибавил он.
Начался подсчет. Налицо оказалось двенадцать человек.
О том, куда делись остальные, никто не спрашивал. Да и незачем было: все прекрасно знали, что они их уже никогда не увидят.
— Капитан Хильман, — начал Дик, обращаясь к помощнику, — ваше законное право, да и мы все вас просим— не так ли, товарищи? — принять командование «Зарей».
Хильман нахмурил свои густые светлые брови и, опершись рукой о стол, ответил:
— Я благодарю вас за доверие, но, к сожалению, я принужден отказаться как от своих прав, так и отклонить вашу просьбу. У меня нет достаточно опыта, чтобы управлять пароходом, лишенным руля, винта и всех навигационных инструментов. При помощи одного оставшегося винта я вас никуда не приведу. Я отказываюсь от капитанского поста.
— Дик, принимай ты командование над «Зарей»! — сказал Рансен.
— Да тут и разговоров быть не может! — поддержал его Брик.
— Дик избран командиром, — заявил Хильман, усаживаясь на диван.
— Товарищи, — обратился к присутствующим Дик. — Объявляю вам, что владелец «Зари» Стефансен, капитан Диксен и помощник Петерс погибли: их снесло в море вместе с капитанским мостиком. Я расстался с ними там минут за пять до катастрофы. Кеуа и негритянка также смыты волной.
Быть-может, у нас еще есть жертвы. Петр Орлов и Нэлли Келлингс исчезли. Их ищет Вуд. По крену «Зари» видно, что в левой ее подводной части образовалась сильная течь. Лишившись беспроволочного телеграфа и управления, нам остается лишь верить в свои собственные силы, да надеяться на прочность «Зари». На первую очередную вахту станет Рансен, а вы, Хильман, вместе с Бриком начнете осмотр парохода. Необходимо сейчас же обнаружить все полученные им повреждения в подводной части. Остановите машину, Грант, — обратился Дик к механику. — Я сейчас сам поднимусь наверх.
Когда Дик пробирался между обломками, загромождавшими палубу, к нему подошел Вуд. Лицо его было не только бледное, но имело какой-то зеленоватый оттенок.
— Их нет, — упавшим голосом сообщил он Дику. — Я обшарил все углы, где они могли бы укрыться. — По щекам матроса текли слезы.
Дик нахмурился.
— На них ведь были надеты пробковые пояса?
— Как же! — отвечал Вуд.
— Ну, так вот что, друг; надежда еще не потеряна. Они оба хорошие пловцы. Вода не так холодна, чтобы они могли закоченеть. «Заря» недалеко должна была отойти от места их падения. Ведь с полуночи ветер дует нам в лоб. Надо спустить оставшийся баркас или моторную лодку бедного Кеуа.
— Лодка Кеуа совершенно разбилась, а вот баркас можно, — отвечал Вуд, окидывая взглядом валявшийся килем вверх на кормовой части перехода большой бот.
— Рансен, ко мне! — крикнул Дик.
Вахтенный не заставил себя ждать, я они втроем направились к баркасу.
— Жаль, что снесло китобойный шлюп, — вздохнул Вуд, берясь за нос баркаса, лежащего на груде канатного троса.
В это время к ним подошел доктор Томсен. Он изменился до неузнаваемости. Казалось, что это не живой человек, а мертвец, вышедший из гроба.
— Я подсоблю вам, друзья, — предложил он.
Все четверо ухватились за баркас.
— Раз, два… — скомандовал Вуд, и вдруг остановился. Лица всех четырех выражали удивление.
Из-под баркаса послышался стон.
Стон повторился. Вуд сделал страшное усилие и приподнял нос баркаса.
Перед глазами изумленных моряков предстала измокшая, скорчившаяся Нэлли. С прижатыми к груди красными от холода руками она, свернувшись калачиком, лежала на палубе, прижавшись к ней головой. Девочка была настолько обессилена, что даже не улыбалась, когда доктор бросился к ней и схватил ее в свои объятия.
Он побежал с ней прямо в лазарет. За ним последовали Дик и
Вуд.
— Ну что, жива? — тревожно спрашивали они врача.
— Ищите Петра, — отвечал он, — а об этой я уж сам позабочусь.
Петра искали часа два, и только к полудню, когда спустились в трюм для осмотра пробоины, его нашли в состоянии столбняка, сидящим на залитых водою мешках с мукой. Как он попал туда— ни он сам, ни Дик, ни матросы не могли догадаться. Люковая крышка оказалась закрытой.