Нелли даже обрадовалась – можно отдохнуть от разноцветной пляски и заняться осмотром собственной сущности, того, что осталось от девочки и крысы Нелли. «Всегда полезно знать, сколько у тебя денег в кармане и мыслей в голове! – говорила тетка Джен. – Это не даст тебе утонуть в сложных обстоятельствах».
Нелли сосредоточилась на себе. Первое, что она смогла сформулировать после ревизии своего состояния, было чувство бесконечной легкости. Второе ощущение говорило о том, что новое состояние не имело границ и контуров, рук и ног, лап и хвостов. Это было что-то необычное, но не пугающее. Вроде облака, только не с ватными краями, рвущимися на ветру, а в виде густой патоки, свободно плавающей в пространстве.
Окружающая темень не имела ни низа, ни верха, а также никакой твердости, мягкости, теплоты, холода, света, цвета. В общем, ничего такого, за что можно было бы зацепиться.
Ненэ с ее сварливым характером никак себя не проявляла и не комментировала изменения, происходившие с хозяйкой. Видимо, забилась в не очищенном цветными волнами уголке сознания. Или просто ушла с одной из скинутых оболочек.
«Ну вот! Приплыли! Я не существую!» – Нелли немного расстроилась, но, покопавшись в знаниях, которые, видимо, у нее остались (вот она, ценность, которая всегда с тобой!), вспомнила слова древнего философа: «Мыслю – следовательно, существую».
«Ага! Я мыслю. И думаю. И рассуждаю. Значит, я точно есть!»
Нелли подождала немного – вдруг кто-то против?
«Я есть. Вот только где?»
Погрузившись в размышления, Нелли долго висела в пустоте, не имеющей звуков, запахов, цвета, времени, и это ей надоело. Она решила определить возможности того, что от нее осталось, и, по случаю, выяснить границы Темного Мира.
Тот, кто управлял тьмой, явно ждал от Нелли этого шага. Наверное, не шага (может ли шагать тот, кому шагать нечем?), а решения. Как только она сосредоточилась и сформировалась в почти идеальную сферу, вдалеке, на краю мыслей, появились серые сгустки, напоминавшие хлопья тумана. По мере того как Нелли концентрировалась на них, сгустки становились ярче, больше и подвижнее. Вскоре они то собирались группами, то разбегались, то затихали, словно впадали в наблюдательное раздумье.
«Хорошая новость! Есть еще живые», – приободрила себя Нелли, почувствовав, что сгустки не являются плодом ее усилий и абсолютно самостоятельны.
«Местные вроде ведут себя спокойно. Начнем выстраивать дипломатию», – решила Нелли и сосредоточилась на ближайшем пульсирующем пятне. Оно не замедлило приблизиться.
«Интересно, я так же выгляжу?» – поинтересовалась Нелли, разглядывая (скорее даже, ощущая, впитывая) полупрозрачный и постоянно менявший форму серый сгусток. Отсутствие таких важных для общения деталей, как глаза и рот, способных выразить хоть какие-то чувства, немного разозлили Нелли. «Если я выгляжу так же, смогу, например, пнуть его или укусить?» Она сосредоточилась на возможности сделать удар, но сгусток понял ее намерения и стремительно умчался к остальным.
Бестелесное состояние начало нравиться Нелли.
Достаточно сосредоточиться, концентрируя эмоции, и все тебя поймут! Без мучительного поиска подходящих слов, которыми, скрывая истинные чувства, надо отвечать на поток вопросов: «Объясни, почему молчишь! Что у тебя на уме? Что задумала?» Неприятная обязанность держать окружающих в курсе своих мыслей стала бы значительно легче. «Нелли! – спросил бы кто-нибудь. – 0 чем ты думаешь?» А в ответ – плотно сжатая подходящая эмоция! И все разбежались. Как людям не хватает таких возможностей!
Понимая, что в таком виде она должна неплохо летать, Нелли рванула к серой компании. Скорость была немаленькая, и она быстро допрыгнула, доскочила, долетела до сгустков, которые мгновенно замерли. Нелли была уверена, что от удивления.
«А вы думали, я тут просто так?» – отправила она импульс прямо в гущу серых существ. Аборигены окончательно впали в ступор. Сгустки стали почти прозрачными, будто выцвели от страха. Нелли тоже испугалась: не нанесла ли она им своей агрессией непоправимый вред?
Но серые лохмотья постепенно ожили и, медленно шевелясь, начали пульсировать. От группы отделились двое. Затем еще четверо. Нелли сразу почувствовала враждебность. Когда вся толпа рванула к ней, она уже была полностью сконцентрирована.
«Опыт бойца заключается не в количестве шрамов и поверженных врагов, а в силе духа, которая растет с каждой победой!» – выдал однажды Эрик Банч, Букетик, когда Нелли демонстрировала ему полученный после очередной потасовки шрам на ноге. Было так удивительно слышать это от человека, не способного драться, что Нелли навсегда запомнила его слова.
Видимо, приобретенный опыт помог, потому что Нелли победила в драке со сгустками: кто как, а Нелли в боевой раж входила с налету.
Серых существ было много, может, миллионы, а может, сотни. Она – одна. И поэтому сильнее и жестче противника.
Честно сказать, импульсы врага были слабыми. А ее удары – четкими, злыми, разрушительными. Противник хотел напугать ее численностью, Нелли же обрела бешеную скорость и успевала на всех флангах. Битва чем-то напоминала избиение комаров в сыром лесу. Ты весь в собственной крови, но не сдаешься!
Сгустки горстями сыпались со всех сторон и уничтожались в таких же количествах – от Неллиных убийственных прикосновений они рассыпались, таяли, истлевали. Когда их ряды окончательно поредели, Нелли ясно почувствовала, поняла, услышала: «Довольно! Остановись!»
Хотя она разошлась, призыву подчинилась. Битва остановилась.
«Главный пришел! Сейчас будем подводить итоги», – предположила Нелли.
«Следуй за нами…» – только и услышала она.
Упираться не было смысла. В этой части Темного Мира Нелли уже все осмотрела. Поэтому она с достоинством проплыла мимо расступившихся серых пятен и направилась за одним из них, быстро удалявшимся в темноту.
Как долго они двигались, Нелли не уловила: трудно понять скорость и расстояние, когда их не с чем связать. Она даже заскучала и очень обрадовалась, когда мимо шипящим метеором пронесся свет.
«Здорово!» – восхитилась Нелли, заглядевшись на его хвост, еще долго видимый в темноте. И конечно, чуть не столкнулась еще с одним. Потом появился третий, десятый… Сотни, тысячи… Нелли удивлялась, что ее до сих пор не сбили метеоры, проносившиеся мимо с оглушительной скоростью.
«Понятно! Я из темного захолустья как бы прибыла в столицу», – решила она.
В прошитом сияющими хвостами метеоров полотне тьмы стали попадаться дыры, отверстия, щели. Нелли заметила, что метеоры норовят попасть именно в эти светлые прорехи. Ей захотелось самой нырнуть в какое-нибудь отверстие, тем более что все они манили, как чужие ярко освещенные окна в зимнюю ночь.
Но сгусток упрямо вел Нелли дальше, лавируя в потоке метеоров. Пока не остановился около одного-единственного закрытого отверстия. Именно закрытого: оно было полностью залеплено плотной неподвижной зеленой плесенью.
«А, вы ждете от меня помощи! Сами справиться не можете», – подумала Нелли и, сконцентрировав импульс великодушия, послала его сгустку.
Сгусток передернуло, словно ему это было крайне неприятно.
«Ладно, не буду выпендриваться. Сейчас разберемся», – ответила Нелли.
Она приблизилась к плесени, собралась с силами и «коснулась» ее острым желанием уничтожить.
Прикосновение Нелли вызвало ошеломляющую реакцию: плесень стала буреть, сворачиваться и исчезать, будто плеснули кислотой в середину зеленой лужайки.
«Только я так могу? Или…» – хотела выяснить Нелли у сопровождающего, но серый неясный комок уже исчезал вдали, оставив за собой волны страха. Метеоры тоже разом исчезли. Свет в щелях и отверстиях посерел и стал приглушенным.
Остались Нелли, расползающаяся плесень и постепенно освобождаемое сияющее окно.
Нелли сама в него проплыла, или ее туда потянуло, но она чувствовала, как непреодолимо влечет свет в открывшемся проеме.
На мгновение она остановилась у отверстия, затянутого мерцающей пленкой. Затем собралась в плотный комок и, легко преодолев тонкую преграду, ворвалась в следующее пространство.
Глава 19
то была большая комната в старинном замке. Именно так! Потому что лишь в замках стены сложены из огромных обтесанных камней, а стрельчатые окна заполнены цветными витражами. И только в замках по углам комнат стоят тяжелые шкафы с фолиантами, на стенах висят гобелены и закопченные полотна с неясными сюжетами, но в великолепных рамах.
Ошибиться невозможно.
Из одной стены выступал жарко пылающий камин. Около него стояло глубокое кресло. Нелли разглядела резные подлокотники в виде глазастых сов и обивку из ткани со звездами. На одной стене висело потрепанное знамя, где по белому полю были вышиты три крысы.
Посреди комнаты стоял огромный стол, заставленный причудливыми сосудами, непонятными приборами и подсвечниками в кружевах из оплывшего воска. На столе вповалку лежали пучки засушенных трав, наполовину развернутые свитки, и главное – книги любых размеров в разнообразных переплетах, большей частью раскрытые на важных страницах, припудренных пылью.
На выступавших из стен полуколоннах примостились светильники, но они не были зажжены: комнату освещал камин и единственная свеча на столе.
На покрытой тяжелым ковром лавке, рядом с камином сладко спал, свесив лапы, черный как тьма кот.
Все это великолепие выглядело ожившей иллюстрацией из книг о мучающихся в железной одежке рыцарях; безумных длинноволосых королях, проводящих время в пирах и праздности; похищенных принцессах, которые были рады покинуть тесные башни родительских замков.
Нелли, будучи человеком и девочкой, такие книги не любила. Ее жизнь была далека от рыцарских турниров и изысканного словоплетения. Она с малых лет получала синяки от «рыцарей» Портового квартала и постоянно наблюдала, как «небесные создания», «дамы сердца», претендующие на поклонение всех мальчишек, прикладывались к сигаретам и бутылкам за углом школы, превращаясь, скорее, в грубых служанок и торговок из тех самых книг.