Всю свою, хоть и короткую, жизнь Нелли пыталась избежать неприятностей. Однако они упорно волочились за ней, как хвост за крысой. Если учителя настойчиво требовали от Нелли обратить внимание на пробелы в образовании, она просто смывалась с уроков, значительно увеличивая эти пробелы. Кратковременная свобода в виде трех пропущенных уроков была далека от чувства постоянного покоя.
Если Нелли теряла деньги, выданные теткой Джен на продукты, она сочиняла страшную историю про злых мальчишек с соседней улицы. На тетку истории не производили впечатления. Она брала Нелли за руку и водила по улицам в поисках виновников до тех пор, пока несчастная и осмеянная всеми Нелли не признавалась в своей преступной рассеянности.
Однажды Нелли, красуясь перед Маритой и товарищами по банде, спрыгнула на жесткий асфальт почти с двухметровой высоты. Она приземлилась неправильно, всем весом, позвоночником перпендикулярно земле. После удара показалось, что ноги онемели, а позвоночник вошел в голову. Превозмогая боль, Нелли поднялась и, не подавая виду, еще несколько часов терпела огонь в пояснице, гуляя вместе с Маритой по набережной. Дело закончилось тугим корсетом и крайне болезненными уколами в течение двух недель.
«Не останься ты у ангара, ничего не было бы! – с упреком заявила неожиданно появившаяся из неведомых глубин Ненэ. – Сбежала бы вместе со всеми и сейчас сидела бы дома. Пусть разбирались бы другие. Кто-нибудь другой стал крысой».
«Пусть все будет сплошной ошибкой. Это лучше, чем не жить!» – остановила причитания Нелли. Она вспомнила, как говаривал едва доползавший из таверны муж тетки Джен, Гарри, страстно обнимая бутылку с подозрительной жидкостью: «Не см-отри, что она… мут-ная, в ней – вся… соль!» И многозначительно поднимал указательный палец.
Нелли стряхнула сомнения, как воду с шерсти.
– Мы доехали или опять к Руфу возвращаться? Носилки будем делать, или Лизия довезет нас до дебаркадера? – обрушила Нелли на друзей град вопросов.
Но они молчали и прятали глаза.
Зато Лизия проворчала с палубы нависа:
Если бы на реях не висли идиоты,
Мы давно бы вышли в нужные широты!
– Спасибо, Лизия, ты неподражаема! – заорала Нелли. – А вашего внимания, юноши, я недостойна?
– Нелли, хватит! – простонал Корнелий. – Ты не понимаешь! Ты – другая!
– И теперь не могу быть с вами? Боитесь, что могу убить?
– Знаешь, – начал Цицерон, – ты действительно опасна.
– Кому? Тебе? Нуме? Всему вашему пагу? По-твоему, я должна была свесить лапки и позволить этому одноглазому убийце снять с меня шкуру?
– Ты говорила, что это шутка: твоя способность выпускать мозги через уши, – разнервничался Цицерон. – Ты обманула!
Он заходил из стороны в сторону.
– Клянусь твоим хвостом, моим хвостом, а также хвостом Корнелия: я не знала и просто шутила! – с пылом сказала Нелли. – А вот как Коклесс меня нашел? Вы что-то «крутили» перед туннелем. Думаете, я совсем дура?
– Это Аврора. Она шла с нами, чтобы Коклессу был ясен наш след. Ведь он знает только ее, – тихо сказал следопыт.
– Наплевать мне на Аврору! Вы окончательно запутались в своих тайнах! Вы равнодушны ко мне, таскаете по проверкам и ждете, что я погибну или…
Чего ждете? Говорите немедленно, или я проявлю свои убийственные способности!
– Эй, вы, туристы мокролапые! У вас что, назначена встреча? – крикнула Лизия и указала в сторону насыпи. Все повернули головы. Сверху, оставляя утоптанную дорожку на мокром песке, спускался отряд из сотни крыс.
Они быстро окружили путешественников. На вопросительный взгляд Нелли Цицерон в недоумении развел лапами.
Вперед вышел буровато-рыжий крепыш. Он внимательно и с прищуром осмотрел место швартовки корабля и кивнул воинам. Несколько крыс поднялись на катамаран и стали шнырять по нему как заправские таможенники. Капитанша спокойно сидела на банке со свертком и плела узел из веревок.
– Красс, командующий, приказал найти и немедленно арестовать Нелли, самку двухцветную, и Нуму, сына Элленики, – размеренно начал крепыш. – Немедленно доставить их в Фоссу, место временного пребывания, и содержать там до решения Совета декурионов.
– На основании чего? – вставил Цицерон.
Крепыш раздраженно повел ухом:
– На основании требования фламинов, указавших на недопустимое нарушение законов Нумена.
– А если мы не хотим? – начала Нелли.
Крепыш подошел к ней вплотную:
– Я – триарий Сефлакс. Я знаю, что ты – бывший человек и владеешь разрушительным оружием.
Но он, – триарий указал на Нуму, – ничем не владеет. И если ты воспользуешься своими способностями, он, – Сефлакс снова ткнул в Нуму, – будет отвечать за двоих.
Нелли понимающе кивнула.
Если я дождусь тебя,
Значит, полюбила!
Значит, я подарок твой
Где-то сохранила! —
пропела Лизия, отталкивая навис от берега.
Глава 35
юрьма Фосса или ее часть представляла собой низкую пещеру с песчаным полом, бетонным потолком, аккуратно и густо рассыпанным вдоль стен по всему периметру битым стеклом. В центре пещеры двумя рядами были установлены шесть клеток с железными прутьями внушительной толщины.
Нелли лежала на спине и разглядывала прутья: они как бы вырастали из потолка. Нелли догадалась, что это железобетонные сваи здания. Видимо, бетон крысы выгрызли и вынесли, а железо оставили. «Мы под городом», – сделала она вывод.
В каждую клетку вело небольшое расширение между прутьями. Через него крысы-воины впихнули Нелли и Нуму в одну из камер. Для Нумы попасть в место заключения оказалось непросто. Стражники ругались и нервничали, пытаясь протиснуть толстяка в щель. В какой-то момент Нелли испугалась, что Нума так и останется наполовину на свободе, наполовину в тюрьме. Но явился с проверкой Варрий и, понаблюдав несколько мгновений за безуспешными попытками тюремщиков справиться с задачей, вынул из плаща булавку с жемчужиной и резким движением воткнул ее острие Нуме в пятку. Нума взвыл и сразу просочился в клетку.
– Если б он был один, мы бы его не запирали, – бубнили стражники, затягивая проходное отверстие светящимися зелеными нитями, которые вытягивали через тонкое горлышко небольшой бутыли, и связывали их в паутину.
– Предупреждаем! – сказали они на прощание. – К сети не прикасаться! Любая вибрация вызовет трепет в Зале Священного Сияния. Заключенных на месте прикончит Карающий Свет.
– Не знаешь, что это за Карающий Свет? – спросила Нелли, когда стражники удалились.
– Впервые слышу, – ответил Нума. – Но давай не будем пробовать его на себе.
– Прости, Нума! Я не хотела втягивать тебя в эту историю. Пятка очень болит?
– Не бери в голову! Я однажды порезался стеклом так, что два дня в гранарий не ходил. Цицерон тогда здорово надо мной поиздевался. Но он у нас хороший. Ты еще не знаешь, что он питается одними корешками. Ни стрекоз, ни жуков не ест. Даже колбасу не употребляет!
– Ого! Вегетарианец!
– Не-е! Травоед.
– В принципе одно и то же. А где вы берете колбасу?
– Ну, в ресторанах, кафе. Или в супермаркетах. Ночью там никого нет, а люди столько вкусного оставляют без присмотра! Цицерон знаешь как говорит про колбасу? «Я не ем себе подобных!» Это он о том, что иногда кто-то из наших попадет в чан с фаршем…
– Ой, Нума, прекрати! А то мне станет плохо.
– А мне есть хочется! Вообще, Нелли, я рад знакомству с тобой. Узнал столько нового! Раньше думал, раз мне в родном паге хорошо, везде так же. Теперь понимаю Цицерона, когда он говорит, что кое-что надо менять. Ты – молодец! И дерешься хорошо: следопыт не врал, когда рассказывал.
Нелли придвинулась ближе к растянувшемуся на сухом песке Нуме. Под его теплым боком была не страшна любая тюрьма.
– Какое наказание нам грозит за то, что мы сбежали от фламинов? – спросила она.
– За побег наказание одно – доставка обратно. Но тяжесть проступков у нас разная. Ты там крепко наворотила, тебе назад нельзя. Я, когда все увидел, очень испугался: не смог бы так. Хотя я сильный. Да и вряд ли меня упакуют в сеть. Цицерон говорит, я ее порву тяжестью тела. Скорее всего, меня отправят в Урбс, в служение к Великому Нумену. Говорят, ему нужны только очень сильные крысы.
– Зачем?
– Чтобы управлять, думать…
– За всех сразу?
– Нелли! Об этом поговори с Цицероном. Я знаю одно: так задумано Матерью. Она назначила Нумена, и я… его боюсь, – перешел на шепот Нума.
– Цицерон говорил, он бессмертен, – тоже шепотом сказала Нелли.
– Так задумано. Чтобы власть и защита не прекращались.
– А почему Цицерона не арестовали?
– Цицерон отвертится. Фламины его следов точно не учуяли! Как и Корнелия. А мы с тобой натоптали.
– Все хотела спросить, как следопыт прячет следы?
– Не знаю. Но мне кажется, он вообще ничем не пахнет. Я узнаю его только по морде.
Последнюю фразу Нума произнес вяло и невнятно. Нелли тоже чувствовала усталость. Она поерзала на песке, чтобы выдавить удобное углубление, и быстро погрузилась в сон.
Глава 36
азбудил ее Цицерон, стоявший рядом с прутьями, но по ту сторону.
– Привет, красавица! – Он говорил вполголоса. Не хотел будить брата.
– Я тебе не красавица! – зло прошептала Нелли. – Долго нас здесь будут держать?
– Не думаю, что долго. В Совете декурионов пылают страсти. Варрий рвет и мечет.
– Мечтает выдать нас фламинам?
Цицерон утвердительно кивнул.
– А остальные что говорят?
– Прокус Мудрый против. Так и говорит: «…исключительность этой самки…»
– Какая исключительность? – возмутилась Нелли.
– Лучшего убийцу, Коклесса, кто прикончил? От него даже рваных ушей не осталось.
– Это случайность, я была на грани!
– А владение взглядом, уничтожающим мышей? Этого мало?
– Я думала, они просто испугались и умерли от страха. Может, они ослабли от лечения Руфа.