– Тогда доброй ночи.
Её шаги стихают вдали. А я решаю вернуться в кабинет. Вновь зажигаю магический светильник за столом, опускаюсь в кресло и долго сижу, соединив кончики пальцев, размышляя, глядя в одну точку.
Элира.
Просыпаюсь отдохнувшая, и в прекрасном настроении. Ничто мне его не испортит, и никто! Я полночи не спала. Всё обдумала, решила, как поступлю, и теперь мне намного спокойнее!
Умывшись и одевшись, выхожу в коридор. Издалека доносится детский смех. Как же его здесь не хватало, в этом огромном доме!
Стучу в приоткрытую дверь комнаты, в которую раньше даже не заглядывала, считая её одной из гостевых. А это, оказывается, детская! Солнечный свет, столь редкий в наших краях, сейчас заливает просторное помещение правильной квадратной формы.
В глубине комнаты виднеется кровать из белого дерева с кремовым балдахином. У стены специальный круглый детский столик с маленькими стульчиками. На полу мягкий белый ковёр и игрушки: деревянные кубики, вязаный заяц, домик для кукол, паровозик и многое другое.
– Ого! – восклицаю и радостно улыбаюсь. – Сколько у вас игрушек! А покажете самые лучшие?
Мальчик и девочка, до этого игравшие, вдруг замолкают, настороженно на меня смотрят. Ангелины нет, но слышно, как в ванной льётся вода.
– Какая красивая кукла! – я опускаюсь на пол и заползаю на четвереньках к ним на ковёр. – Только косичка расплелась, видишь? – демонстрирую девочке. – Можно, я заплету? Я умею! А ты?
– Я нет, – тоненьким голоском тянет девочка, косясь на брата.
– Я покажу как, смотри! Кстати, как тебя зовут? Меня Элира.
– Рина, – отвечает малышка.
– А тебя? – это я уже спрашиваю у мальчика.
– Ричард, – отвечает тот громко и чётко.
– Приятно познакомиться, Ричард.
– И мне, леди Элира.
Спустя несколько минут мы уже строим из кубиков замок для зайца и кукол, весело смеёмся над падающими кубиками. Именно эту картину и застаёт вышедшая из ванной Ангелина.
При виде меня её лицо расплывается в улыбке:
– Доброе утро! – она поправляет волосы и ленточки на серебристом платье. – Как я рада вас видеть! Вчера не успели толком познакомиться.
– Да, это я виновата, – легко соглашаюсь, – трудный был день, я очень устала и легла пораньше.
– Конечно, – она опускается на ковёр рядом со мной, подзывает дочь и принимается заплетать той непослушные вьющиеся волосы. – Мне так неудобно, что мы приехали без приглашения, но дело срочное, к сожалению.
– Нет, нет, – я машу руками, – не стоит извиняться. Я всё понимаю! Могу ли я чем-то помочь?
– Я очень надеюсь, что Лэйтон поможет, – улыбается та.
А меня вдруг дико злит, что другая женщина называет мужа по имени. Мне не нравится, как его имя звучит в её устах. Не нравится, что она вспоминает о нём, думает о нём.
Но Ангелина занята волосами дочки. Удерживая во рту ленточки для волос, она продолжает:
– Я очень надеюсь, что мы сегодня же покончим с делами, и сразу выдвинемся в обратный путь.
Внутри у меня чуть отмирает. Чувствую облегчение: она здесь по каким-то делам. Уж не знаю, что у неё за дела с моим мужем, но задерживаться здесь бывшая Лэйтона не планирует, как и говорил Гант.
Я стараюсь не расспрашивать слишком подробно, из опасений коснуться темы гибели её мужа, которая, должно быть, очень болезненна для неё.
За завтраком без остановки болтаю с детьми, смешу малышку Рину, стараюсь не смотреть лишний раз на Лэйтона.
– Надо же, весь гарем в сборе, – неудачно шутит Кристиан после того, как ему представляют Ангелину. – Хоть какое-то развлечение в нашей унылой глуши.
Незаметно для Лэйтона бросаю в Кристиана виноградинкой, от которой тот ловко уворачивается, после чего смеётся и вскидывает руки ладонями вверх, показывая, что сдаётся. Улыбаюсь ему в ответ. А что ещё остаётся? Плакать? Не уж, лучше смех, чем слёзы.
– Мы сможем заняться нашими делами сразу после завтрака? – спрашивает Ангелина у моего мужа.
– Нет, – Лэйтон вытирает губы салфеткой. – Сразу после завтрака я должен уехать. Я договорюсь со своим делопроизводителем о его визите, о дате сообщу дополнительно.
– Но… зачем нам твой делопроизводитель? – растерянно спрашивает Ангелина. – Я же узнавала, что нужно сделать.
– Это всё замечательно, – сухо парирует Лэйтон. – Что ты узнавала. А сейчас должен узнать я. Ты ведь не думаешь, что в подобных делах можно действовать наугад?
– Нет, но…
– Я рад, что мы друг друга поняли, – он встаёт из-за стола, показывая, что разговор окончен. – Чувствуй себя как дома, тебе и твоим детям здесь всегда рады. А с делами мы обязательно разберёмся, позже. Кристиан, идём.
Задумчиво провожаю взглядом их удаляющиеся фигуры. Чувствую странное внутреннее удовлетворение. Не похоже, чтобы Лэйтон слишком уж церемонился с бывшей. С другой стороны, она явно дала мне понять, что хочет уехать как можно скорее.
А если судить по его словам, он не намерен легко её отпустить…
16. Красный или синий?
Элира.
Три дня я практически не вижу Лэйтона. Они с Кристианом уезжают рано утром, а возвращаются поздно вечером.
Я стараюсь не думать о том, что муж намеренно оттягивает отъезд своей бывшей.
Ангелина злится на него за эту задержку, но повлиять на ситуацию не может.
– Не понимаю, – ворчит она, прохаживаясь перед окном в библиотеке, – что можно делать столько времени на этой проклятой шахте?
– Лэйтон говорил, там сейчас сложные работы, – пожимаю плечами. – Ему важно там быть.
Ангелина вздыхает.
Она возвращается к столу, за которым, склонившись над листом пергамента, сидит Ричард. Хмурится, всматриваясь в лежащий перед сыном листок, сверяется с книгой, которую держит в руках:
– Не все формулы разящей магии огня написал, ещё три! Вспоминай! Господин Торнтон будет недоволен, если ты всё забудешь за эту поездку, – добавляет себе под нос, – которая неизвестно, когда закончится.
Мальчик морщит лоб, силясь вспомнить то, что просят. Посылаю ему сочувствующий взгляд, со вздохом смотрю в лежащую передо мной книгу по астрономии. Описания созвездий нагоняют тоску. Зеваю и смотрю направо.
Ой, там намного интереснее! Забавно высунув язычок от старания, Рина выводит буквы, аккуратно и ровно. Смотрю, как чернила мягко ложатся на плотный пергамент. Втайне восхищаюсь аккуратностью малышки.
Тру переносицу и захлопываю свою книгу. Устала.
– Может, попьём у меня чаю? – спрашиваю у напряжённой Ангелины.
– Можно, – легко соглашается та. – Дети, перерыв!
– Ура! – Ричард соскакивает со стула. Спустя секунду мальчика уже и след простыл.
Рина деловито закручивает чернильницу, и только после этого встаёт.
– Поиграйте у себя в комнате, – Ангелина гладит малышку по волосам.
– Угу, – кивает та и убегает вслед за братом.
Оказавшись у себя, нажимаю на сигнальный артефакт. Прошу служанку принести нам чай и чего-то вкусненького. За окном темнеет. Сколько хватает взгляда, повсюду лежит снег.
Зажигаю торшер и берусь за вышивание. Ангелина листает журнал, явно не вникая в его содержимое. Между её бровей напряжённая складка, а глаза смотрят в одну точку.
Невольно любуюсь её чётким профилем и лицом с благородными чертами. Неброская сдержанная красота, которая не поражает с первого взгляда, но раскрывается со временем.
Интересно, о ком она сейчас думает? Вспоминает ли свою прежнюю жизнь здесь? Примеряет ли её на себя? Как бы она вела себя, если бы меня не было? Как бы вёл себя Лэйтон?
Ресницы бросают тени на щёки Ангелины, тронутые золотистым загаром.
Понятно, почему Лэйтон так её любил. И непонятно, как он смог полюбить меня, потому что мы с ней слишком разные! Да и смог ли – вопрос.
Да, нам хорошо вместе, особенно в постели, или когда он строго спрашивает с меня прочитанное, а я нахожу способ его отвлечь и не отвечать… Но разве всего этого достаточно? К тому же слов любви я от него так и не слышала, хотя сама их легко говорила, и не раз…
Внутри неприятно колет ревностью.
Мы обе с Ангелиной погружены, каждая в свои мысли, поэтому подскакиваем на месте от неожиданности, когда за спиной раздаётся знакомый голос:
– Вот вы где! Еле нашёл вас!
Сердце пропускает удар: Лэйтон. На муже тёмно-серый, чётко скроенный по фигуре, камзол. Шейный платок туго затянут. Гладкие пепельные волосы уложены назад.
Стихии, когда я уже перестану робеть перед ним? Когда насмотрюсь на него вдоволь? Каждый раз как первый раз.
И столько вопросов крутится в голове: как прошёл его день, давно ли вернулся, устал ли? Как же я соскучилась. Как я люблю его!
Взгляд льдистых синих глаз скользит по мне, по чайному столику, и останавливается на Ангелине. Блондинка откладывает журнал и встаёт с диванчика:
– Здравствуй, Лэйтон, – сминает ткань своей юбки и наклоняет голову в сторону. – Есть какие-то новости для меня?
Смотрит на моего мужа напряжённо и с надеждой. В ней ни грамма флирта, лишь холодная сдержанность.
Это видно невооружённым взглядом. Это видит и Лэйтон. Мне кажется, или его это задевает?
Супруг поджимает губы, сухо кивает:
– Есть, – произносит с усмешкой, наблюдая за тем, как оживляется лицо бывшей. – Раз уж мы здесь, давай здесь и обсудим. Присаживайся.
Он показывает правой рукой на диван. Только сейчас замечаю в его левой руке кожаную папку с листами пергамента.
– Госпожа? – порог переступает служанка с подносом и нерешительно замирает.
– Оу! Я сейчас! – быстро сгребаю в кучу вышивание и журналы, освобождая стол.
Ангелина садится обратно на диван, складывает ладони на коленях и глаз не сводит с Лэйтона. Супруг опускается в кресло и открывает папку с листами пергамента. Неспешно перебирает их.
Я помогаю расставить на столе чайные чашки и вазочку с печеньем.
– Госпожа, – шепчет служанка.
Вопросительно смотрю на неё, та смущается и краснеет:
– Я не знала, какой чай вы захотите, – показывает на две одинаковые коробочки из эбенового дерева. – Здесь зелёный, белый и чёрный. Какой заварить?