еня самой екнуло сердце, но сейчас я не почувствовала щемящей тоски, ведь уже восполнила пробел в памяти сына. Мой малыш теперь любуется на целую картинную галерею портретов отца, и больше не спутает его седую шевелюру со слегка посеребренными волосами другого немолодого мужчины.
Ивар, тем временем, быстро спохватился, ойкнул и начал говорить по делу, ради которого его посадили на колени: — Магические животные умные и все понимают. С ними можно разговаривать, задавать вопросы. Если ответ "да" — они кивают, а если "нет" — вот так головой трясут. А еще они знают о других животных и могут их позвать. Вот, например, придешь ты в зверинец, пообщаешься с ними, а потом скажи: "Как мне нужен леопардос" или мантикора… Мол, ребята, у меня же хороший курорт, позовите, пожалуйста, пусть прибегут.
Например, из соседней страны можно позвать, тут же рядышком. От вирланского короля уйдут, а к тебе придут.
Просто пообещай, что будешь кормить лучше и все такое… В общем, понял систему?
— Ха! От вирланского короля уйдут, говоришь? Понял, — радостно кивнул его величество, рисуя в голове коварные планы, и заверил: — У меня и, правда, хороший… погоди, почему курорт? Зверинец же…
Дальнейшие объяснения сына слушать не стала — он все делает правильно: разумность магических животных, с появлением в мире слышащих, перестала быть тайной. И, кстати, переманивать их из другой страны, особенно если она — Вирлан, можно. Почему нет? Это единственная страна, с которой меня связывают только плохие воспоминания. Думаю, слышащие вправе устанавливать свои правила на основе предпочтений. А иначе, какой смысл в нашей индивидуальности? В любой компьютерной, да и обычной игре, существуют бонусы для сильного игрока, а игры, как известно, отражают нашу жизнь, просто слишком утрированно.
Вот и поиграем, мы — сильные. Ивар, сам того не понимая, уже начал первым. Подспудно он недолюбливает вирланцев, потому что все эти двоюродные дяди, встреченные утром на пути — вирланцы — обижали маленькую маму. Мантикорой, конечно, оказалась милая Скубли, но обижали ведь! Поэтому мальчик неосознанно подкинул "хорошему дедушке королю" заманчивую идею.
Вот кому надо становиться дипломатом!
Я облегченно выдохнула и отправилась обратно к подруге, хваля себя за то, что вовремя догадалась и раздобыла портреты отца. Ну, хоть что-то сделала правильно! Это вчерашний день, а завтра Ивар точно будет помнить лицо любимого папы и перестанет проецировать с ним внешность других пожилых людей.
*** Лера уже ждала в коридоре и, увидев меня, перестала замечать других.
— Осторожно! Сзади слуга! — крикнула я девушке и успела оттолкнуть ее с траектории пути работника дворца. Ничего бы с ним, скорей всего, не случилось, но неприятно, когда через тебя проходит вчерашняя проекция человека.
— Да, блин, как тут людно, — возмущенно пробурчала землянка и увернулась от очередного прохожего. — Не дворец, а оживленный перекресток.
— Утро, что ты хочешь, у всех полно дел. Идем в нашу комнату, — предложила я, подхватывая блондинку под руку. — Там сейчас пусто, все в столовой.
Вернувшись в выделенные моей семье покои, мы облегченно выдохнули, и подруга принялась эмоционально делиться полученной информацией: — Слушай, Беата, как время летит… Я же помню Мальсона мальчишкой! Ты еще котенка ему подарила, мне тогда очень понравился этот психологический ход. Возможно, твое воспитание сыграло роль: сейчас он рассудительный, приятный юноша. В общем, Мальсон на брата очень зол, выговаривал ему всю дорогу, что тот обижал беззащитную девочку, сестру. Вильсон огрызался, оправдывался, ссылался на деда, но выглядел виноватым. Похоже, с возрастом и он изменился в лучшую сторону.
— Но мне от этого не холодно, не жарко, Лера, — заявила я, покачав головой. — Ивар подрастет и сам решит, общаться с этим семейством или нет. У меня подобного желания не возникает и других проблем полно. Завтра еду в поселок и с ужасом жду этого часа. Представляешь, придется пару суток трястись в карете с магами. Ну, ладно, незнакомые представители общества, но мэтр Мирсавель! Всю дорогу знать, кто он и бояться слово лишнее сказать. А ещё Жорж…
Ρешил с чего-то, что поедет со мной. Нормальная перспектива намечается, да?
— Ты будешь ехать и думать: "Это наш котик, как бы себя не выдать" и "Это мой Жоржик, как бы не влюбиться", — азартно подхватила подруга, включая воображение. — А они будут сидеть напротив и каждый думать: "Это моя Беатка, вот бы обнять, к сердцу прижать…".
— Фу на тебя! Еще хуже стало.
— А может, попросишь отдельную карету?
— И как это будет выглядеть? "Царица слышащая" игнорирует коллектив? Я же тебе не грифон Фелист, высокомерием не страдаю.
— Тогда коня. Точно, у вас же средневековье, ты можешь скакать верхом!
— Гениально! — с особой язвительностью воскликнула я. — Точно смогу? Уверена? Дети учились держаться в седле, и я как-то разок попробовала. Лера, эта лошадка безмозглая меня чуть не скинула. С магическими животными общаюсь прекрасно, а с обычными плохо выходит. Мне все время хочется договориться, а они меня не понимают. Ладно, переживу я эту поездку, ничего страшного. Но только без Жоржа! Сразу нет! Я ему еще такое ляпнула…
— С этого и надо было начинать! — алчно сверкнула глазами Лера, как первая сплетница на рынке и потребовала подробностей.
Излив дорогой подруге душу и перемыв косточки блондинистому советнику, я спохватилась: — Ой, завтрак давно закончился, нам пора в зверинец. Я же в город вчера ходила, и что происходило на "курорте" не знаю.
— Зачем в город? Шопинг?
— Да ну, скажешь тоже. Чего у меня нет, чтобы идти по лавкам? Иди сюда, смотри, — я, помахивая пальчиками в призывном движении, подвела подругу к стене с портретами, и землянка ахнула в восхищении.
— Лорд Жадьер! Правда, картины же! А я зациклилась: "Фоток нет, фотоаппаратов нет…". Но твой муж, как истинный аристократ, оставил о себе память. Дети рады, наверное, безумно.
— Не то слово, весь вечер любовались папой, вглядываясь в мельчайшие детали. На поздних работах у него уже кое-где появились шрамы, видишь?
— Да, по ним можно весь его боевой путь прочесть. А в молодости какой симпатяга был!
Снова задержались, конечно, заболтались, и к зверинцу прибежали, когда из него доносились писки и вскрики разной тональности. Детские голоса звенели нотками радости, а взрослые больше напоминали квохтанье потревоженных птиц.
— Что это за толпа бледных товарищей, находящихся в предобморочном состоянии? — хмыкнула подруга, указав на группу заламывающих руки мужчин и женщин, растеряно мечущихся между вольерами в тихой панике.
— Воспитатели, наставники, няньки… — перечислила я попавший под раздачу персонал. — Смотрители тоже в шоке.
- Οй, бедолаги, — рассмеялась Лера и, состроив ехидную мордашку, обратилась к проекции одной из нервничающих девушек: — Что? Недосмотрела за принцессочкой, да? Сожрут ее теперь дикие звери. Считай, потеряла ты работу, детка.
— Не издевайся над людьми, Лерка, — укоризненно хохотнула я. — Они привыкли пылинки с наследников сдувать, а тут…
— Так я не от души злорадствую, просто прикалываюсь, причем, над иллюзией, а не над настоящей барышней.
Надеюсь, сегодня она уже в порядке.
— Сделайте что-нибудь! — неожиданно взвизгнула проекция упомянутой барышни, заставив подругу отпрянуть и схватиться за сердце. Из толпы воспитателей отделился один мужчина помоложе и кинулся к выходу.
— Ябедничать побежал, — догадалась землянка. — Ну, что?
Идем искать? Кажется, вон оттуда больше восхищенных писков раздается.
Мы пошли на звуки детских голосов, по дороге неискренне сочувствуя смотрителям, находящимся на грани обморока.
Мало того, что на их подведомственной территории в клетки к опасным животным проникли первые дети королевства, их еще и скелет поучает! А Фердинанд просто успокаивает, объясняя, что опасности нет, однако его внешний вид пугает работников зверинца больше чем, если бы вслух заговорил мантикор. Но Чонли молчит, он просто сидит на свободе перед вольером с туманными питонами и наблюдает, как Сэм с Нилом и ещё тремя мальчиками и одной девочкой прыгают по огромным телам магических змеев, словно на батуте.
— А это была моя идея! — обрадовалась Лера. — Увидев этих змеюк в первый раз, мне и самой захотелось на них поскакать.
— Так, здесь всё в порядке: двое наших и четверо местных.
Наслаждаются жизнью, так сказать. В сумме десять должно быть, значит, ищем ещё четверых.
— А вон Скубли сидит, — увидела знакомую кошь подруга. — С местной мантикорой общается. То есть… у которой она отбила парня, получается? Но вроде не скандалят, мирно усами шевелят, на солнышке греются. О, а вон Сани! С мальчиком каким-то… Οни разбудили ночную сово-собаку!
— Пса, Лера, это вид такой "ночной пёс", — шутливо стукнув по плечу, поправила я хихикающую землянку.
— Какая разница, голова собачья, — осталась при своем мнении Лера. — Наглаживают теперь эту чуду, Санита колыбельную ей поет, обратно усыпляет, а пацан в полном восторге, глаз с девочки не сводит. Слушай, это же тарзанский принц, получается? Похоже, наша красоточка начинает завоевывать сердца.
— Не выдумывай, он же на пару лет младше, — не согласилась я и продолжила подсчет. — Двоих нашли. Так, а где ещё парочка?
— Да, где наш главный любимый мужчина? — блондинка прислушалась и указала рукой вперед. — Там дальше голоса.
Ивар обнаружился в клетке медведоса вместе с девочкой лет шести в шикарном платье, которую сын учил делать новому приятелю массаж спины. Кстати, критикуя наряд.
— Прыгай, не бойся, Азелька, Дортису очень нравится. Только зря ты в эту юбку длинную вырядилась, в следующий раз надень форму боевой магессы, как моя мама или сестра.
— Прикажу, пусть сошьют! — топчась по мягкой шерсти, пообещала принцесса.
— Отважная мелочь, — умилилась подруга и завертела головой, выискивая новые приключения. — Ой, смотри, здесь тоже живет грифон. Только маленький какой-то… Болеет, что ли?