— Странный выбор, сердце мое, в ресторане было бы удобнее, — насмешливо произнес он одновременно с ней и заглянул ей в глаза, стараясь что-то в них разглядеть.
— Разве это было не приглашение? — добавил он, искушая девушку своим взглядом. И тут Ольга сообразила, что ее ехидное «Хочешь со мной?» оборотень расценил весьма по-своему.
— Приглашение, — выдавила она и облизнула губы, понимая, что ей сейчас предстоит. Она подумала о Кирилле, который станет невольным участником измены бывшей жены. Одно дело знать об измене, а другое дело косвенно присутствовать при этом. Но странное дело, альфа не делал ничего, лишь легко придерживал за талию, а девушку окутало таким сумасшедшим желанием, что она сама была готова наброситься на Виктора.
— Не думал, что тебя это так заводит? — оборотень втянул носом воздух.
— Что? — не поняла его Ольга, все еще находящаяся мыслями не здесь.
— Секс в общественных местах. Давно следовало бы попробовать, — тихо прошептал ей, склоняясь к самым губам, но не целуя.
— Обалдеть, — еще из одной кабинки выпорхнула девица с разноцветными волосами и зачарованно уставилась на обнимающуюся парочку.
— Пойдем, — Виктор потащил ее к кабинке для инвалидов, которую она только что покинула.
— Нет, — уперлась Ольга. — Туда, — и показала на кабинку в противоположном конце туалета.
Виктор спорить не стал.
Ольге никогда не было так сладко и так горько в тот их раз.
Виктор находился в прекрасном расположении духа и несколько шокированном состоянии от выходки своей пары. Но какое-то непонятное чувство тревоги не покидало его весь день. Он даже перенес несколько встреч на завтрашнее утро, сдвинув поездку в Архангельск на день, чтобы освободить вторую половину дня и провести ее со своими девочками.
До контактного зоопарка они так и не дошли. Ребенок заметил небольшой каток с искусственным льдом и показал пальчиком:
— Хочу!
Какое-то время мужчина изображал из себя идиота. Хотя, надо отдать должно природной ловкости и грации его животной сущности, уже скоро его умению держаться на коньках завидовали все окружающие.
— Виктор, — подъехала к нему его девочка.
— Да, хорошая моя. Устала?
— Нет. Но устал Данила. Мы скоро поедем домой?
— Когда захочешь, счастье мое? — он очень бережно придержал ее за руки и покатился назад.
Альфа чувствовал, как за последние два часа неуловимо изменился аромат его пары. Он очень надеялся и желал, что это именно то, о чем он думал. О своих возможных догадках Ольге он говорить пока не собирался. Не хотел пугать свою девочку. Его малышка была права, ей требовалось еще немного времени, чтобы привыкнуть к нему и к новой жизни. Это он уже полностью освоился в ней, ему казалось, что всегда так жил, а Ольга всегда была рядом.
Оборотень раньше и мечтать не мог о таком. Ребенок от любимой женщины. От пары. Ребенок, которому он сможет дать практически все.
Он очень надеялся, что Ольга сможет полюбить их малыша не меньше, чем любит сына. Но собирался настаивать на няне, потому что даже с собственным ребенком не хотелось делить любимую женщину. Ему итак ее было слишком мало.
Ольга не успела ничего ответить. К ним подкатились Данила и держащая его за руку Виолетта. Кажется, его умница-сестра слышала его разговор с Ольгой. Девушка повела носом и подмигнула оборотню. Виктор лишь облегченно выдохнул, значит, ему не показалась. Ольга умудрилась забеременеть в грязноватом туалете торгового комплекса. Оборотень лишь ухмыльнулся.
— У меня что-то голова болит, — начала Виолетта. — Может мы с Данилой поедем домой? А вы задержитесь? В кино, например, сходите?
Ольга непонимающе переводила взгляд с Виктора на его сестру:
— Это заговор? — спросила девушка.
— Отнюдь, — нашелся оборотень. — Но Ви права. Мы ведь ни разу с тобой в кино не были. Возьмем билеты в ряд для поцелуев. Что скажешь?
На самом деле, Толманский готов был снять целый зал, чтобы иметь возможность остаться с желанной женщиной наедине.
И был кинотеатр, и фильм про оборотней, и даже последний ряд. А, вот, поцелуев не было. Потому что зал был забит почти полностью. И если Виктору было все равно, его не сильно смущали окружающие, то его девочка категорически отказалась.
А потом был ресторан с отдельным кабинетом.
Но щемящее чувство нежности и любовь к его паре так и не смогли вытеснить ожидание тревоги и тоски. Его волк скрылся в глубине, оставив один на один разбираться с нахлынувшими эмоциями. Он чувствовал его тоску, словно он собирался надолго расстаться со своей парой. Виктор не понимал такой странной реакции зверя.
Все было слишком хорошо и безмятежно. Толманский просто не понимал, откуда ждать удара. Завтра они уезжают в Архангельск. Ему казалось, что виной всему возможная встреча с Князем? Возможно, стоит отложить или отменить поездку? А, может, просто не брать с собой Ольгу?
Виктор не понимал, как ему поступить. Его малышка сидела напротив и вяло ковыряла вилкой в салате.
— Ты не голодна? Или просто не нравится? — спустя несколько часов новые отголоски в аромате пары стали более отчетливыми. Теперь оборотень не сомневался в беременности Ольги. Виктор еще не мог понять девочка или мальчик у них будет. Но это было неважно. Сейчас его малышке необходимо было хорошо питаться.
— Нет аппетита, — призналась девушка.
— Что-то не так? Ты плохо себя чувствуешь, маленькая моя? — заволновался мужчина.
— Нет.
— Тогда я знаю прекрасный способ нагулять аппетит.
Оборотень окинул Ольгу восхищенным вожделеющим взглядом.
Он очень любил этот ресторан за его отдельные небольшие кабинеты. Насколько Виктор знал, стены здесь имели повышенную звуконепроницаемость. Часто это заведение использовалось для деловых переговоров и интимных свиданий. Им использовалось в том числе. В него было довольно сложно попасть. Но В. Толманский имел сюда эксклюзивный доступ, поскольку был его совладельцем.
Он чуть сдвинулся и погладил любимую женщину по коленке.
— Иди ко мне, — прошептал предвкушающим голосом. Ольга послушно встала из-за стола и пересела за его диванчик. Но все это девушка проделала с весьма удрученным видом, несколько приглушающим его желания.
— Моя маленькая, скажи мне, что не так?
— Все хорошо, — но неожиданно Ольга обняла его за шею, но явно не для того, чтобы слиться в экстазе страсти. Она плакала, она искала у него защиты и утешения.
Толманский ничего не понимал, но бережно погладил по длинным, слегка спутанным рыжим волосам и крепче прижал к себе.
— Все хорошо, сердце мое. Ты только скажи мне, что для тебя сделать?
— Что ты ко мне чувствуешь? — неожиданно спросила Ольга, отрываясь от него и заглядывая в глаза. — Не твоя звериная суть, которая повязана парным притяжением. — А ты?
— Ты мне очень дорога, — произнес Виктор.
Он хотел сказать: «Я люблю тебя!»
Но не смог. Казалось, эти слова застряли где-то в горле. Видимо, еще был не готов.
Нет, Виктор был уверен в своих чувствах. Но хотел услышать в ответ: «Я люблю тебя тоже!»
Он вспомнил одного своего старого знакомого, когда тот рассказал о своих неудачных признаниях. Перед ним была желанная девушка.
— Я люблю тебя! — сказал его приятель.
— Спасибо! — ответила его возлюбленная.
И та сцена признания любви положила начало концу их отношений. Так как мужчина не смог простить.
Сейчас Толманский очень боялся оказаться на его месте.
А Ольге вероятно этого было недостаточно. Девушка лишь вздохнула и, очертя голову, поцеловала его. Виктор устоять не смог.
Глава 14Предательство
Домой они вернулись довольно поздно. С каких пор стала считать этот огромный особняк своим домом, Ольга не заметила сама.
По возвращении она сразу поспешила к сыну. Девушка разбудила мальчишку и крепко прижала к себе недовольное заспанное чудо. Она не могла наглядеться на него. Предстоящая разлука неутихающей болью поселила в ее сердце.
Когда Ольга сможет увидеть снова рыжее солнышко? Когда этот маленький ураганчик с криком «Мама!» нарушит ее безмятежный утренний сон? Когда эти не по годам умные глазки внимательно посмотрят на нее и детский голосок спросит или скажет что-нибудь такое, что заставит ее сесть на пол от неожиданности?
Ольга очень жалела, что позволила себе пойти сначала с Виктором в кино, а потом в ресторан. Упустила несколько драгоценный часов общения с Данилой.
Но Олеся ведь сказала ей:
— Веди себя обычно. Он не должен ни о чем догадаться.
Вот она вела себя так. Но в глубине души, девушка знала, что врет сама себе. Ей не хотелось с Виктором расставаться. Она боялась признаться себе, что слишком привязалась к этому мужчине за столько короткий срок. Что слишком стала зависима от него и его ласк.
Но она твердила себе, что все это напускное, навязанное. Списывала эту симпатию на действие метки и притяжение истинных пар. А ей хотелось настоящего. Не навязанного извне. Не искусственного. Такого, как было с бывшим мужем. Ей хотелось, чтобы мужчина любил и желал ее по своей воле, а не по какой-то дурацкой случайности.
Она даже набралась храбрости и спросила у Виктора, что он, его человеческая сущность к ней чувствует. Она так надеялась услышать:
— Я люблю тебя!
Ведь, если быть откровенной самой с собой, Ольга должна была признать, что Виолетта посеяло в ней зерно сомнения.
Но, нет… Девушка лишь услышала банальное:
— Ты дорога мне!
Так ей дорога любая вещь.
Эти чертовы слова подходили для всего, но не для выражения искренних чувств.
Было уже очень поздно. Пора было идти ложиться спать. Девушка знала, что Виктор ждет ее. А ей предстояло еще отыграть свою роль.
— Мама! Мне больно! — пожаловалось ее рыжее солнышко. Девушка сама не заметила, как сжала его слишком сильно. Оборотень был прав. За последние две недели она сильно изменилась. Сильнее стала однозначно. И сейчас ее объятия причиняли сыну боль. А скоро она причинит ему боль своим уходом.