Вера щебетала как птичка, рассказывая обо всем на свете и желая угодить Сашиной маме. А Алена в это время наблюдала за Алевтиной, которая молча сглатывала ком обиды и только крепче прижимала к себе Настеньку.
— Надо нам как-нибудь сходить в театр! Или нет! Елена Павловна, вы любите балет? Сашка мне вчера рассказал, что года три назад вы ездили в Ла Скалу на «Жизель». Ох, как я мечтаю туда попасть!
— Балет лучше всего смотреть в Большом в Москве или в Мариинке в Питере. В Ла Скалу лучше на оперу ехать…
— Ой, да какая разница! Мне вы выбраться из этой рутины!
Вера порядком утомила всех своей болтовнёй и громким голосом. Когда она ушла, Алена не сдержалась и поблагодарила Вселенную за тишину.
Алевтина хихикнула, но на Алену все равно посмотрела серьезно и внимательно. Девушка заметила, что Елена Павловна сегодня расстроенная.
— У вас все хорошо? Вы сегодня очень грустная…
— Моя дочь решила разводиться. И это меня очень удручает… Она не хочет прислушиваться к моему мнению. И пытается набить самые большие шишки, которые только могут быть. Я понимаю, на своих ошибках учиться намного интересней, чем на чужих… — Алена вымучено улыбнулась.
Она не знала, что произошло у дочери с Артемом. По телефону зять ничего не хотел объяснять, но обещал приехать, как только сможет, и все рассказать.
По пути домой Алена с внучкой заехали в магазин, потом девочка увидела карусель и заставила бабушку прокатиться на ней.
После прогулки Алена возвратилась еле живая, ее укачивало, тошнило и казалось, силы на этот вечер практически покинули ее.
Когда на пороге появился Давид, она обрадовалась:
— Ты — мое спасение! Настя, иди к дедушке. Боже, как я устала!
Давид рассмеялся, подхватил девочку и закружил:
— Вижу! Что случилось? Что эта юная особа сделала с тобой?
— Мы катались на карусели. И, кажется, перекатались. Я уж точно! До сих пор земля под ногами кружится.
— А где наша няня? — не понял Давид.
Настя, услышав знакомое слово, принялась закрывать рот Давида своими маленькими ручками, а потом пригрозила миниатюрным пальчиком.
— Понял? — засмеялась Алена. — Никаких нянь, кроме родной бабушки! Не понравилась ей та женщина…
— Новую найди, — шепотом предложил Давид, а сам подбросил Настеньку и опять закружил.
Они прошли в гостиную, и Алена вкратце рассказала Давиду, почему Алевтина выбрала такую профессию.
— Не рви мне душу, пожалуйста! — попросил он. — И так чувствую себя отвратительно… Мне ее невероятно жаль, но скажи, что я могу сделать? Ответить на ее чувства? Увы, кроме жалости, я ничего к ней не испытываю. А о Сашке ты подумала?
— Да я тебе рассказала для того, чтобы ты не думал, что она дрянь какая-то… Я же вижу, что ты к ней необъективно относишься.
— Я не хочу давать ей ни малейшего повода думать, что между нами что-то может быть.
— И поэтому ты даже в душе своей ее не принимаешь? За что ты на нее злишься?
Давид закрыл ладонями лицо.
— Не делай такой мученический вид!
Он сбросил руки и в упор посмотрел на Алену:
— Мне обидно, что она не принимает Сашку. Он для меня… сама знаешь, как я его люблю. И могу тебе точно сказать, пусть она хоть святой будет с крыльями за спиной, я приму и, возможно, даже полюблю ее, только если она сделает Сашку счастливым. Все. Других вариантов нет.
— Понятно…
Еще через полчаса пришел Сашка, и они вместе уселись в столовой ужинать.
Настенька так устала, что уснула у Давида на руках. Он ее уложил в кровать Алены, подложив сбоку подушки и сказал:
— Завтра поеду и куплю кроватку, а то ты мучаешься с ней!
— Не надо. Нам хорошо спится вместе. Она меня по утрам будит слюнявым поцелуем, — засмеялась Алена.
— А… ну тогда ладно! От слюнявого поцелуя я бы тоже не отказался!
В дверь позвонили, и Алена пошла открывать. Она даже близко не представляла, кто это мог быть. Игорь днем позвонил и предупредил, что они с Ильей приедут только на выходные и скорее всего на дачу. Они предлагали провести там уикенд и сделать шашлыки, как раз погода стояла шикарная. Дашу она тоже не ждала, ведь та попросила побыть пару ночей с внучкой.
Но на пороге была Даша и сразу начала кричать:
— Это вы виноваты! Ты и папа! Зачем ему надо было, чтобы я выходила замуж за этого бродягу?
В прихожую на крик вышли и Давид, и Сашка.
— А ну-ка ротик прикрой! — возмутился Давид.
— А то что? Ты мне кто? Отец?
У Алены ноги подкосились от такой наглости. Она присела на кушетку и испуганно посмотрела на Давида. Только бы он не обиделся на ее слова, только бы не ушел! Для нее было настолько неожиданным поведение дочери, что она и рта открыть не смогла, чтобы закрыть его Даше.
— Я твой дядя. Родной дядя! И на данный момент заменяю тебе отца. И если ты еще раз позволишь себе оскорблять и обижать членов нашей семьи, то я сам всыплю тебе, раз в детстве не додал порки.
Давид заметил, что Алена побледнела, подошел и положил руку на ее плечо, мол, я с тобой, не переживай, справимся и с этой проблемой.
Но Даша была на взводе и успокаиваться никак не желала:
— Обниматься и целоваться будете, когда хотя бы год со дня смерти отца исполнится!
Давид не сдержался, рванул в ее сторону и влепил пощечину.
Даша вскрикнула, посмотрела на мать, на Сашу, который даже не поменялся в лице и поддерживать ее не собирался, и, крикнув: «Да пошли вы все!», — выбежала из квартиры.
Давид устало поплелся на кухню, упал на стул и замотал головой.
— Прости, — произнес он шепотом.
— Это ты нас прости, — Алена подошла к нему ближе. Хотела обнять, но побоялась. Включила чайник, заварила чай и налила ему и Сашке.
— Ты все правильно сделал, — наконец-то сказал Сашка. — Эта коза… — он виновато посмотрел на Алену, — прости, мам, по-другому назвать ее не могу — совсем оборзела. Пусть походит и подумает о своем поведении. Замуж ее прям заставляли выходить. А то я не помню, как сама она хотела стать его женой…
— Интересно, что же там у них произошло в Чите? Она после этой поездки стала просто мегерой, — устало произнесла Алена и села на стул.
Время терять
Просыпаться от поцелуев внучки Алене нравилось все больше и больше. Маленькие детские ручонки обвивали ее шею и куда-то в ухо шептали «Ба-ба», а Алена таяла от сладкого дыхания и детского лепета.
Настеньку пришлось взять с собой в больницу, поиски няни Алена решила отложить на неделю.
Когда они зашли в палату, там уже была Вера, на этот раз с Ксюшей, младшей дочкой.
Алена засмотрелась на девочку: такую изящную, правильную красоту невозможно было не заметить. Она была совсем не броской, сдержанной, но настоящей.
Сегодня Вера была не так разговорчива, как вчера, и почти сразу, сославшись на срочные дела, ушла.
Настенька достала из своего рюкзачка детскую расческу и потребовала расчесать Алевтину.
Девушка, смеясь, смирилась, выпустила из резинки свои светло-каштановые волосы и сказала:
— Давай! Сделай из меня принцессу! — а потом вдруг, глядя на Алену, призналась. — Ксюша такая красавица, глаз отвести невозможно! Я, когда была маленькая, тоже мечтала стать красавицей. Помню, один раз у меня болело горло, и я так хотела поскорей выздороветь и пойти кататься на горку, что наутро я проснулась здоровой. И вот тогда я решила, что сон творит чудеса, и что если сильно захотеть и сильно пожелать, то утром я смогу проснуться красавицей. Я представляла, как подхожу к зеркалу, а оттуда на меня смотрит прекрасное творение с голубыми глазками и светлыми локонами. Да, еще ресницы обязательно должны быть длиннющими! Но я просыпалась, бежала к зеркалу, а видела все тоже лицо: уродливое, угловатое, с огромным лягушачьим ртом.
— Красота ничто в этом мире, уж поверь мне, я знаю, о чем говорю, — ответила ей Алена.
— Откуда вы можете знать? Вы же красивая!
Алена рассмеялась:
— У меня в школе была кличка Пугало! Потому что… потому что я была ужасно некрасивой.
Алевтина удивленно посмотрела на Алену:
— Вы сделали пластическую операцию?
Алена опять рассмеялась:
— Конечно, нет! Я просто встала в один день и стала красивой. Вот как ты мечтала, так у меня и произошло. Проснулась утром, подошла к зеркалу и раз — красавица!
Алевтина нахмурилась, и Алена решила ей объяснить.
— Просто я проснулась и поняла, что любима. Что вот этот вот мужчина, который лежит на соседней подушке, меня так любит, что дышать без меня не может. И этот мужчина каждый день и ночь говорил мне, что я сама красивая на свете. И я подумала: а почему я не должна ему верить? И поверила! И после этого у меня как будто крылья выросли. Любовь окрыляет, не слышала об этом? Правда! Он меня наполнил своей любовью, своей… не знаю… может, своей красотой? И я вмиг стала счастливой. И самой красивой на свете! Не помню где, но прочитала, что женщина подобна цветку, который требует ухода, тепла, внимания и заботы. А главное — любви! И если этого нет, то цветок чахнет и погибает. И потом, как ни заботься, как ни ухаживай за ним — ничего не поможет. Женщина цветет лишь тогда, когда о ней заботятся и любят. А когда о ней забывают, она превращается в колючку.
— Сашка тоже говорил, что я красивая… только я не верю ему!
— Я тоже много лет не верила. А потом подумала: ну зачем моему мужу лгать? Нет, он и правда считал меня самой прекрасной, самой красивой, самой лучшей. Почему бы и мне так не поступить? Ну и что, что тридцать лет мне твердили, что я пугало! Все изменилось. И с того дня я стала красавица.
— Все у нас в голове?
— Почти. Процентов десять все же надо оставить опытным рукам визажиста и парикмахера.
Настенька закончила делать прическу Алевтине, и та взяла с тумбочки пудреницу и посмотрела в зеркало.
— Нет. Пока еще не чувствую волшебства, — улыбнулась она. — Вот как может нравиться такой огромный рот?
— Еще как может! Знаешь такую актрису — Кэмерон Диаз? У нас точно такой же рот, как у нее. А она считается красоткой! И к тому же если уж он тебя так сильно раздражает, то его можно немного подкорректировать.