А Алю ничего не трогало. Она не крутила головой в поисках животных, не радовалась, когда в пяти метрах они увидели леопарда, который вальяжно разлегся на дереве и наблюдал за ними, она без энтузиазма пробовала новую еду. Вообще все, что она делала, было автоматическим и напоминало усталого робота.
Может, у нее жизнь была ужасной? Может, она настолько разочарованна, что и не верит, что может быть лучше?
Но разве сейчас не этот самый шанс? Чтобы попробовать забыть старое и начать новое?
Это ее полнейшее равнодушие убивало Алену, и она даже про себя прозвала ее холодной лягушкой. Именно жабу ей Аля и напоминала. А может, оно напускное? Может она, прячется от всех? Боится, что ей сделают больно?
Алена прошла в ванную и принялась чистить зубы.
Вдруг опять вспомнила взгляд Али в сторону Давида.
Нет, это девочка сюда пришла за ним! За Давидом! Потому что Сашка для нее был просто переходным пунктом.
Алена сполоснула щетку, поставила ее на зарядку и внимательно посмотрела на себя в зеркало.
Хотя нет, это бред. Аля могла сразу подобраться к Давиду. Зачем ей этот перевалочный пункт? Для чего? Для подстраховки? Или как запасной вариант? А может, она была уверена, что Давид сразу откажет ей и у нее не будет шансов? А так она будет вхожа в их дом…
От этой мысли ей стало не по себе, даже мурашки побежали по телу.
«Надо срочно поговорить с Давидом!» — подумала Алена и решительно направилась одеваться.
Время молчать
Алена спустилась на лифте на парковку и подошла к автомобилю. Ей навстречу сразу выскочил мужчина лет сорока и открыл заднюю дверцу.
Ах да, Сашка вчера ей сказал, что у старого водителя проблемы на родине и, пока его нет, у Алены будет… как его имя?
— Простите, как вас зовут, напомните, пожалуйста.
— Егор.
Да, точно. Алена приказала вести ее в офис к сыну.
— Александр Дмитриевич уехал на сделку, — доложил ей шофер, — будет только после обеда.
— А Давид Валентинович в офисе?
— Да.
— Поехали к нему.
Машина плавно выехала с парковки, а Алена вздохнула. Она не любила новых людей, не любила новые знакомства. И вдруг замерла.
Потому что стало лихорадочно думать, как могли познакомиться Давид с Алей.
В офисе? Может быть, по работе? Она патологоанатом, возможно, кто-то из клиентов заказал расследование и тогда они и познакомились? Нет. Давид уже давно стал отходить от дел и почти всеми клиентами занимался Сашка. Тогда бы они познакомились совсем не так и Сашка бы ее тоже знал.
Где еще? Все вечера Давид проводил дома с ними. Алена и дети были его семьей.
Получалось, что Аля была его женщиной. Бывшей. Хотя у него все были бывшие, у Давида не было постоянной женщины. Все дамы у него были на одну ночь, и Алена это знала: как-то давно еще Дима проговорился, что брат не хочет ни к кому привязываться. Он пользовался несколькими эскортными агентствами, и сейчас Алена была точно уверена, что Давид и Аля когда-то были вместе.
Да, возможно, на одну ночь. Но были!
«Что же в этом такого страшного?» — спрашивала она сама себя.
Ну были? И что? Может, это было лет десять назад?
Но Алене было неприятна даже мысль, что они были любовниками. Нет, это была не ревность! Это был страх за сына, что он выбрал себе в спутницы жизни женщину с грязным прошлым!
Когда она вошла в кабинет, Давид не сидел за столом, как обычно бывало, а бил боксерскую грушу. Судя по красному вспотевшему лицу, он бил ее уже долго. В костюме от Digel. Увидев Алену, он нахмурился, кивнул в знак приветствия и, взяв со стула полотенце, направился в другое помещение, где располагались гардеробная и ванная комната.
Вернулся он уже в другом костюме и даже попытался улыбнуться:
— Какими судьбами? Давно ты сюда не заезжала.
— Да повода не было. А вчера появился.
Давид ухмыльнулся и присел на свое кресло напротив Алены.
— Я весь внимание! — он сделал попытку улыбнуться, но она вышла вымученной и фальшивой.
— Даже не собираюсь юлить, — начала Алена, но он ее перебил.
— И правильно. Никогда этого не делала и не стоит начинать.
— Ты ведь был знаком с Алей до вчерашнего дня?
Давид выдержал тяжелый взгляд снохи и спросил:
— С чего ты взяла?
— Ты тоже никогда не юлил. С чего вдруг решил начать?
Давид закинул ногу на ногу.
— Ты всегда была та-а-ак аккуратна в выражениях и никогда не лезла в чужие дела, с чего вдруг начала?
— Потому что у меня был мужчина, который решал за меня все проблемы. Сейчас его нет. И я пришла к тебе за помощью.
Этот диалог был отвратителен для обоих. Давид никогда не позволял себе так разговаривать с Аленой. И то, что он позволил сейчас, не только обидело ее, но и сильно напугало. Но и Алена никогда не лезла в чужие дела и презирала сплетни, поэтому ее вторжение в его личную жизнь он воспринял в штыки.
«Значит, все именно так, как я и думала, если не хуже», — подумала Алена, а вслух сказала:
— Это мой сын. И мне хочется знать, что за человек рядом с ним.
— Он и мне как сын, и ты сама прекрасно знаешь, как я его люблю. Но ему сорок! Неужели ты думаешь, что он сам не разберется со своей личной жизнью?
— Надеюсь, разберется. Но я пришла сюда не к нему, а к тебе. Хочу поговорить про Алю…
— После поездки из Кении ты сказала, что она обычная нормальная девушка. Что изменилось?
— Хорошо! — Алена кивнула, понимая, что лучше рассказать обо всех подозрениях. — Я не знаю, понял ли ты это, но я уверена, что она пришла вчера в наш дом за тобой. Вернее, к тебе.
По изумленному лицу Давида было заметно, что он так не думает: он сначала замер, потом опустил взгляд на стол, потом поднял на Алену.
— С чего ты взяла?
— Они познакомились с Сашкой, когда еще Дима был жив.
Давид кивнул:
— Я знаю эту историю.
— И ты помнишь ее? Я имею в виду в роли медсестры, которая приходила к Диме ставить капельницы?
— Нет.
— А она тебя видела. И узнала. И… точно не уверена, Давид, какая у нее цель… но вчера она пришла к нам в дом, чтобы увидеть тебя. Вы были любовниками?
Давид потер пальцами переносицу, нахмурился, встал и начал ходить по кабинету.
Алена знала эту его привычку. Когда он нервничал, он расхаживал и думал. Потом закрывал ладонями лицо, а когда сбрасывал их, у него уже было решение. Так же произошло и сейчас. Он снова сел в кресло, закрыл лицо руками, затем взъерошил седой ежик волос и ответил:
— Это было один раз.
Алена кивнула:
— Да, я знаю, что женщины у тебя больше одного раза не задерживаются.
— Это не так!
— Неважно, Давид. Я здесь не для того, чтобы учить тебя жизни и читать лекции о нравственности. Я для того, чтобы уберечь Сашку. Подтверди, пожалуйста, мои подозрения… она была проституткой?
Он ответил не сразу:
— Нет… Не знаю.
Затем опять вскочил с кресла и стал ходить по кабинету.
— Можешь собрать на нее информацию? — попросила Алена.
Он остановился и кивнул:
— Сам собирался это сделать.
— Надо так, чтобы Сашка ничего…
Давид ее довольно резко перебил:
— А то я не знаю, как действовать!
Алена понимала, что Давид расстроен не меньше чем она, но все же не ожидала, что он так грубо с ней обойдется.
Она поднялась и направилась к выходу, когда дверь за ней почти закрылась, она услышала его «Прости!».
Алена села в автомобиль и разрыдалась.
Давно она не чувствовала себя такой… бессильной. Когда-то, много лет назад, она была волевой, выносливой и рассчитывала только на свои силы. Но когда в ее жизни появился Дима, он все взял на себя. И она так к этому привыкла, что расслабилась и просто шла по жизни и получала удовольствие. Все тревоги и проблемы были где-то далеко и не касались даже ее подошв. А теперь она должна забыть об этой жизни и вновь становиться сильной. Только где взять эти силы? Она была как пустой сосуд. Вся энергия ушла на спасение мужа, но его больше нет, она совсем одна, а кроме него, ее никто не мог наполнить.
Давид чувствовал себя таким же пустым. Дима для него был не просто братом и даже не лучшим другом, это был человек, с которым он провел всю свою жизнь. Ему хотелось выть от безысходности, наблюдая, как единственный друг угасает на его глазах, а уж после его смерти Давид совсем сдался, потерял всякий интерес, жил как в оцепенении, не испытывая прежнего вкуса к жизни и не наслаждаясь даже родными людьми, которые были рядом.
Давид попросил секретаря приготовить ему кофе, а сам подошел к буфету и налил себе виски. Немного пригубив, он брезгливо поморщился и понял, что этот бокал его не спасет. Он отложил его, а сам уселся на кожаный диван, стянул с себя галстук и закрыл глаза.
Разбудил его Сашка, который зашел с огромным букетом и, кивнув на цветы, спросил:
— Красивый? Или сто одну розу подарить, как думаешь?
Давид потер глаза.
— Смотря для чего.
— Хочу предложение Але сделать.
— Сегодня?
— А чего тянуть?
Давид расстроился, и Сашка это заметил:
— Погоди, не вы ли мне уже лет пять заливаете, что мне пора жениться и завести детей? Дава, мне сорок в следующем году. Когда, если не сейчас?
Дядя молчал и хмурился. Потом поднялся с дивана и попытался подобрать правильные слова, чтобы племянник не обиделся.
— Погоди! — Сашку вдруг осенило. — Тебе не понравилась Аля?
Давид отвернулся, чтобы он не заметил его раздраженного лица, и направился к своему столу.
— Потому что она некрасивая, да? — спросил Сашка.
Давид резко остановился и обернулся:
— Думай что говоришь!
— Ну а что еще думать? Мама тоже не в восторге от нее, хоть и держит это в себе. Но я-то ее знаю… может, я чего-то не вижу, что заметно вам с мамой?
— Я просто думаю, что ты спешишь. Сколько ты ее знаешь? Четыре месяца?
— А ты когда женился на Наде, сколько вы были знакомы? Месяц?
Давид растерялся, он не знал, что ответить. Да, они были знакомы всего месяц, но это ведь была любов