– Хочешь, чтобы я сделала маникюр и накрасилась?
– Да, но все это не поможет, если ты не отпустишь поводья.
– Какие еще поводья? – Спрашиваю я, глядя на себя в зеркало.
Тая наклоняется ко мне и ловит мой взгляд в отражении.
– Те, которыми ты держишь себя в напряжении.
– Да я вообще не напряжена. – Хмыкаю я.
– Отпусти свою женственность на волю. – Подруга срывает резинку с моих волос и ворошит пальцами непослушные пряди. – Во! Больше никаких хвостиков, только распущенные!
– О, нет. – Хмурюсь я. – Это же так… неудобно!
– Это. Так. Красиво!!! – Восторженно вскрикивает она и начинает кружить вокруг меня, пританцовывая. – Уверена, никто в школе и не подозревает, что ты Златовласка. Только посмотри, какие у тебя волосы: чистое золото! – Тая пропускает пряди через пальцы. – Жидкий шелк! Парни в обморок попадают, когда увидят.
– Что-то мне все это не нравится. Мне неуютно. Я как будто голая.
– Так круто же! Расправь плечи. – Приказывает подруга. – Да, вот так. С такой роскошной копной нельзя сутулиться. Неси свою красоту гордо! – Она отходит на мгновение и возвращается со своей сумкой, из которой достает утюжок для укладки волос.
– Ненавижу эти щипцы для пыток. – Съеживаюсь я.
– Дорогая, и это заметно. – С сожалением произносит Тая. – Если ты думала, что достаточно вымыть голову с шампунем, то я должна тебя расстроить – это не так. Нужно еще правильно высушить и уложить. Твои заломы от резинки для волос – это вообще просто катастрофа! Посмотри! Ты меня извини, но я вынуждена буду на первое время спрятать от тебя твои запасы резинок!
– Нет, – стону я, пока подруга сгребает с полочки у зеркала целый ворох и прячет в карман. – Ты не у себя дома, вообще-то!
– А я подумываю переехать к тебе и пожить, пока твой отец не вернется. Как тебе идея?
– Твоей маме не понравится.
– Точно. Но ей придется смириться. – Хихикает она, включив утюжок в розетку. – Потому что это будет весело.
– Если не вернешь резинки, буду звать тебя Тасей.
– Это запрещенный прием! – Возмущенно визжит она.
– Тася, Тася, Тася!
Подруга щелкает перед моим лицом утюжком, пытаясь устрашить.
– Тася-я-я! – Дразнюсь я.
– Замри! – Командует она. – Ты же не хочешь, чтобы я поджарила тебе ухо? Вот и не двигайся. Молодец.
Надув щеки, я жду, когда она разгладит каждую прядь. Внимательно слежу за каждым ее движением в зеркало.
– Гляди, как блестят! – Играя бровями, произносит Тая. – Ты теперь настоящая крашиха!
– Ну, и слово. Звучит как бомжиха. – Прыскаю я. И тут же получаю утюжком по башке. – Ай!
– Помалкивай. – Ворчит подруга. – Слово ей не нравится.
– Больно вообще-то. Просто я не люблю все эти словечки, которые уже завтра после обеда станут не модными.
– Терпи, кринжовая моя.
– Пошла ты.
Мы улыбаемся друг другу в отраженье.
– Ну, как? – Спрашивает Тая, когда с прической покончено.
– Не знаю. – Теряюсь я, разглядывая себя.
– Даже без косметики ты уже другой человек. А ну, встань, пройдись.
Я послушно встаю и иду по комнате:
– Бедрами вилять?
– Если хочешь насмешить всех вокруг. – Хмыкает она. – В женственность лучше заходить постепенно. Если я завтра заставлю тебя напялить в школу короткую юбку и каблуки, мы только все испортим. Давай начинать сводить парней с ума постепенно.
– Вот так? – Я откидываю волосы с лица изящным жестом, который мне самой кажется невероятно сексуальным.
– Боже… – Тая закатывает глаза.
– Что?
– Смотри. – Она руками расправляет мне плечи, заставляет выпрямить спину. – Главное, уверенность в себе и легкая полуулыбка. Ты идешь по коридору и бросаешь короткие взгляды на парней, а затем тут же отводишь глаза, будто смутилась. Тебе не нужно ничего никому доказывать. Ты знаешь, что ты та самая сучка, которой все парни падают в ноги, и ты всегда получаешь то, что хочешь.
– Сучка? – Переспрашиваю я.
– Да, роскошная и сексуальная. – Хихикает Тая. – «Я всегда получаю то, что хочу». Повторяй.
– Я всегда получаю то, что хочу. – Едва сдерживая смех, говорю я.
– Ты должна верить в это!
– Я верю! – Ржу я, меряя шагами комнату. – Та самая сучка!
– Дурочка. – Отмахивается подруга. – Я же серьезно!
– Я та самая сучка! – Виляя бедрами, повторяю я.
– Ой, тяжелый случай. – Устало вздыхает Тая.
– Что я опять делаю не так? – Стону я.
– Ничего. – Отвечает она. – Сейчас будем учиться флиртовать.
– Я никогда не научусь!
– О-о, я охотно верю.
6.3
– Предлагаю взять машину! – Этими словами Лелька встречает меня утром на крыльце своего дома.
Привычное «Мур» тает на кончике моего языка: я не успеваю произнести ни звука, потому что сбит с толку увиденным.
– О, привет, Высоцкий. – Выходит следом за ней из дома Тая Калабина, наша одноклассница. – Как дела?
– П-привет. – Растерянно отзываюсь я и возвращаю взгляд на Алену.
Что с ней не так? Что изменилось со вчерашнего дня? Почему она выглядит так… странно и непривычно?
– Я говорю, может, возьмем папину машину? – Прищуривается подруга. – Небо затянуло тучами, по прогнозу дождь. Не хочется промокнуть.
– Ты чего, не выспался? – Шутливо приподнимает брови Тая.
А я не могу оторвать взгляда от Аленки. Она вообще какая-то другая сегодня.
– Что с твоими волосами? – Смущенно спрашиваю я.
Не понимаю, почему меня сбивает с толку то, как она выглядит сегодня.
– А что с ними? – Взволнованно интересуется Алена. Она проводит ладонями по гладким прядям. – Что-то не так?
Они загадочно переглядываются с подружкой.
– Ты… – я пожимаю плечами. – Что ты с ними сделала? Ты их распустила?
– Ага. – Легко отвечает она, закрывает за собой дверь и спускается с крыльца. – Не знаю, почему не делала этого раньше. Так удобно!
Алена идет к гаражу, а я ловлю на себе насмешливый взгляд Таи. Она подмигивает мне. Что, вообще, происходит?
– Как там Пашка Войнович? Ты говорил с ним вчера? – Этот вопрос Алена задает, когда мы выезжаем из гаража.
Мои мысли путаются, я пытаюсь сосредоточиться на дороге.
– Пашка? А, да. – Киваю я. – Говорили с ним вчера еще раз, я подходил после качалки. Он в деле. Вечером привезет синтезатор. Единственное, из-за чего переживает, это сохранность инструмента в моем сарае, но я объяснил и про замок, и про то, что стены крепкие – обшиты стружечными плитами, и район спокойный, и вообще: берлога хорошо просматривается из окон моего дома, так что беспокоиться не о чем. Вроде поверил.
– Круто.
– Ты теперь ходишь в качалку? – Интересуется Тая, наклонившись к нам с заднего сидения.
Тон ее голоса звучит так, будто она опять надсмехается, и меня это заставляет напрячься.
– Да, а что? – Хмурюсь я.
– Ничего. – Улыбается она мне в зеркало заднего вида. – Молодец. Тебе действительно не мешало бы немного подкачаться.
Аленка кашляет, а я нервно сцепляю руки на руле.
– Хочешь сказать, с моей фигурой что-то не так? – Голос подводит меня. – Вы что, сговорились с Аленой?
– Ты тоже заметила, да? – Переглядывается с ней Тая. Затем стреляет глазами в меня. – Да не переживай ты, Никитка, это ж все поправимо! Ну, рыхловат немного, но штанга животворящая все исправит!
– Кто рыхловат? Я?
– Все время забываю, что парни такие ранимые… – Сетует она, откидываясь на спинку сиденья. – Ты только не плачь.
Но почему-то по ее взгляду я вижу, что Тая довольна эффектом, который произвели ее слова.
– Идите вы. – Рычу я, вдавливая педаль газа.
– Да не обижайся ты, Никит! – Раздается с заднего сиденья. – Ну! Просто у меня это профессиональное. Я ж фотографией увлекаюсь, сам знаешь. А чего глаз не видит, то объектив обязательно заметит. Твои последние фотки не огонь, конечно…
– Хватит над ним угорать, – просит Аленка.
– Да ты посмотри на его лицо, – ржет Тая, – боже, какой же кайф!
– Вы меня тупо разводите, да? – Вздыхаю я, бросив взгляд на подругу.
Лелька пожимает плечами и виновато улыбается.
– А ты сразу и повелся. – Хихикает Тая. – Бери пример с наших спортсменов: они настолько же тупы, насколько уверены в собственной неотразимости! Влюблены в себя по уши! Им что угодно об их внешности скажи, они не поверят. Поэтому все девчонки от них и без ума!
Я кошусь на Аленку. Неужели, она рассказала о моем увлечении Полиной своей лучшей подружке? Но та как будто и не слушает нас больше: припав к окну, любуется абрикосовыми деревьями на склоне. И тема обсуждения сама постепенно сходит на нет.
Несмотря на то, что добирались мы на машине, прибываем в школу всего за десять минут до начала занятий. И все из-за того, что пришлось кружить по кварталу, отыскивая спокойное местечко, где можно оставить пикап. А потом еще идем около трехсот метров пешком. Тая все тарахтит, не затыкаясь: обсуждает грядущий фестиваль, уроки, сплетни и сериалы, а Алена внимательно слушает ее и изредка что-то отвечает.
Пока мы двигаемся до школы, а затем по холлу я безотрывно слежу за ней взглядом. Даже в ее походке что-то неуловимо изменилось – никак не могу понять что именно. И даже смех стал звонче.
– А это еще что? – Тая останавливает нас у отворота к спортзалу.
Теперь мы тоже замечаем толпу учеников и здоровенный сундук, стоящий у стены. Из него доносятся какие-то звуки, и, похоже, именно из-за этого переполошись все вокруг.
– Пойдем отсюда, – спешат свалить девятиклассники.
Мы же наоборот подходим ближе.
– Что происходит? – Спрашивает Алена у двух девчонок из «В» класса, склонившихся над сундуком. – Откуда здесь эта штука?
– Там внутри кто-то есть. – Отвечает одна.
– Наверное, опять футболисты прикалываются. – Цокает языком другая.
Из сундука слышится стон, затем раздается стук.
– Нужно открыть. – Оборачивается ко мне Алена.
– Попробуй ты, Никит. – Подталкивает меня Тая.