– Ну, ты и приколист. – Качнув головой, замечает Стас. – Ладно, спасибо, подумаю. – Он разворачивается, делает пару шагов, затем снова оборачивается ко мне. – Если Алена согласится, мне понадобятся…
– Новые советы? Да без проблем! – Салютую я ему.
И когда Кощеев уходит, вытираю потные ладони об ткань шортов. «Идиот». Так и вижу, как он получает по роже. А рука у Аленки тяжелая, мало ему не покажется.
Довольный своей хитростью, я еще какое-то время продолжаю пробежку, но минут через десять раздается звонок. «Б» класс неспешно плетется в сторону раздевалок, и я двигаюсь следом. Физрук пытается задержать их у кромки поля, дает какие-то наставления, что-то объясняет, записывает в журнал, и мне приходится обойти их по краю беговых дорожек.
Кощея уже нигде не видно, но я замечаю Полину: они опять ожесточенно ссорятся с Мироновым.
– Да пошла ты! – Отмахивается он.
– И пойду, – бросает она. – Не смей мне звонить и писать, понял? Я не хочу тебя видеть!
– Ой, сколько драмы. – Миронов закатывает глаза. – Сама приползешь потом! Кто такую истеричку еще терпеть будет?
– Ах, ты… козел! – Возмущенно восклицает Полина.
– Кому ты нужна вообще, кроме меня? – Он отворачивается, показывая, что разговор окончен.
Она оборачивается, в ее глазах слезы. Увидев меня, Полина краснеет. Хватает ртом воздух, обнимает себя руками, словно пытаясь защититься. К ней тотчас подбегают подруги, обступают ее со всех сторон. Я бы и хотел пройти мимо, но меня вдруг осеняет: вот он, тот шанс, которого так ждал.
– Мне нужна. – Говорю я чуть громче обычного. Удостоверившись, что Миронов услышал, я подхожу к ней ближе. – Полина, пойдешь со мной на свидание?
– К… когда? – Покосившись в сторону своего уже бывшего парня, смущенно спрашивает она.
– В воскресенье, после фестиваля. – Мой голос от волнения повышается еще на пару тонов.
Теперь на нас смотрит уже половина их класса.
– Пойду! – Торжествующе объявляет Полина.
Ее подружки таращатся на Миронова, и мне тоже приходится повернуться. Тот, вероятно, пребывает в глубочайшем шоке от неожиданности происходящего.
– Отлично – говорю я, не давая ему времени, чтобы опомниться. – Тогда встретимся там, на фестивале. Приходи посмотреть выступление моей группы.
– Договорились. – Полина прикусывает нижнюю губу.
Я удаляюсь под гул шепотков ее подруг и одноклассников и каждую секунду жду, что меня остановит град ударов ее слетевшего с катушек бывшего. Но тот, похоже, настолько обалдел, что не знает, как реагировать.
А останавливает меня другое: динамики громкоговорителей, установленных по периметру стадиона, вдруг взрываются голосом Кощея.
– Алена Краснова, это сообщение для тебя. Остальные могут закрыть уши, вас это не касается. – Говорит он, и все уставляются вверх на динамики. – Помнишь того невероятно красивого парня, который пытался поцеловать тебя в субботу? Может, дашь ему еще один шанс? Ты ему очень нравишься, и он хочет узнать тебя получше. – Либо Кощеев прочищает горло, либо в динамике что-то трещит, затем снова слышится его голос. – Ты пойдешь со мной на свидание, Алена?
Над стадионом повисает тишина. Все устремляют свои взгляды на трибуны, кто-то из парней свистит, другие аплодируют. Физрук закрывает журнал и, что-то бурча под нос, удаляется.
– Скажи мне «да». – Просит Кощей. – Иначе я зря получу выговор за то, что вломился в радиорубку.
Я поднимаю взгляд на Алену. Похоже, она слегка ошарашена. Тая толкает ее в бедро, и они обе тихонько хихикают.
– Скажи ему «да»! – Орет кто-то из учеников «Б» класса.
– Да! – Поддерживают другие.
Среди них почти нет девичьих голосов – все-таки, Кощей приметный парень, и встречаться с ним хотели бы многие. Вряд ли, их порадовал тот факт, что он таким способом у всех на глазах приглашает на свидание другую девочку.
У меня лед пробирается по позвоночнику вверх, когда Алена начинает оборачиваться в сторону радиорубки. За стеклом, залитом солнечными бликами, виднеются очертания Кощеева, держащего в руке большой микрофон.
– Они уже стучат в дверь. – Смеется он.
Но она смотрит на него и молчит.
– Ты пойдешь со мной на свидание? – Наклонившись на стекло лбом, еще раз спрашивает Стас.
И Алена несмело кивает.
– Это «да»? – Звенит его голос.
Она кивает еще раз, уже решительнее.
– Она сказала «да»! – Вопит он, когда в радиорубку врывается физрук.
Ребята из «Б» класса и другие ученики, оказавшиеся на стадионе и случайно ставшие свидетелями этой сцены, улюлюкают и аплодируют.
– Так романтично. – Говорит кто-то из девочек у меня за спиной.
И мое сердце делает в груди кульбит. «Широкие жесты, публичное проявление чувств»… Черт, да это ж я сам ему подсказал…
– До воскресенья, – подмигивает мне Полина, обойдя меня справа.
И спешит в раздевалку с подругами. А я прежде, чем заставить себя передвигать ногами, бросаю последний взгляд на Алену и Стаса, до сих пор переглядывающихся друг с другом через стекло.
«Разве ты не этого хотел? – Издевается надо мной внутренний голос. – Свидание с Полиной, девушкой твоей мечты!»
Тогда почему так странно колет в груди? И почему совсем не радостно от предвкушения?
В горле собирается горечь, которую никак не получается сглотнуть. Я тащусь в душевую и встаю под холодные струи воды. Кожу жжет, желудок скручивает узлом. Я закрываю глаза.
Разве должно быть так больно, когда сбывается твоя мечта?
11.3.
Только что завершилась трехчасовая выматывающая репетиция, и все мы очень устали. Но близится фестиваль, и времени на то, чтобы отточить исполнение выбранных песен, остается все меньше. Предполагаю, что своей игрой мы с ребятами поставили на уши половину улицы, но деваться нам было некуда: несвойственная сентябрю духота заставила держать открытыми окна и двери берлоги. Теперь с меня катится пот, и я, убрав гитару на подставку, вытираю его рукавом.
– Так, значит, идешь на свидание с Кощеем? – Спрашивает Кирилл, вставая из-за барабанной установки.
– Вроде как да. – Отвечаю я, пряча смущение за волосами. – Я согласилась.
– И когда? – Интересуется Семенов.
Остальные ребята собирают инструменты, а Никита скручивает провода, и я чувствую спиной его взгляд: он тоже как будто ждет ответа на вопрос.
– Мы еще не говорили об этом. – Говорю я, отряхивая с ладоней воображаемую пыль. – У него даже номера моего нет.
– То есть, у вас это пока не серьезно?
Я пожимаю плечами.
– Стас позвал, я согласилась. Насчет серьезности я еще не задумывалась, да и Кощеев просто не оставил мне выбора – все же слышали, как он звал меня на свидание, и все смотрели на меня, как в каком-то реалити-шоу. Разве я могла отказаться?
– А разве у него самого был выбор? – Усмехаясь, влезает в разговор Дрыга. – Ты бы видел эту звезду на вечеринке! Зря не пришел. Аленыч затмила на тусе всех выпендрил!
– Перестань. – Краснею я.
– Во-о-от такое мини! – Показывает он на себе длину моего платья, но почему-то где-то в районе ягодиц. – Во-о-от такой вырез! А каблуки!
– Вот и неправда! – Смеюсь я, ударяя его по рукам.
– А эти жаркие танцы? – Леха изображает развратные движения, и все парни хохочут. – Только у слепых не лопнули ширинки на брюках!
– Иди, знаешь куда? – Отмахиваюсь я, смеясь вместе с остальными.
– А бедный Кощеев еще и по роже получил от нашего Отелло! – Продолжает угорать Дрыга. – Конечно, ему теперь нужна компенсация в виде свидания!
Я бросаю смущенный взгляд на Никиту: у него на лице воцаряется настоящий ад. Мы толком и не говорили о произошедшем, и с тех пор слегка натянуто общаемся, но, честно говоря, я была бы не против, если бы он пролил хоть немного света на причины своего поведения в тот вечер.
– Может, закроешь уже тему? – Устало говорит он Дрыге. – Кощей вел себя по-скотски, и я просто объяснил ему, что с Аленой так нельзя.
– А мне показалось, ты не особо сопротивлялась, когда Кощеев к тебе присосался? – Оборачивается ко мне Леха.
Я застываю с открытым ртом.
– Как он вообще? Норм целуется? – Не унимается Дрыга.
– Леха. – Суровым тоном предупреждает его Никита.
– А что такого? Обычный вопрос. – Тот падает на диван и складывает ногу на ногу на журнальном столике. – Или ты опять ревнуешь?
– Закрой уже пасть. – Вздыхает Высоцкий, выпрямляясь.
Кажется, он теряет терпение. Ему неуютно от дерзких высказываний друга.
– Если ревнуешь, так и скажи. – Дернув плечами, усмехается Леха. – Взял бы, да сам позвал ее не свидание, а не вел себя как…
Я не даю ему договорить.
– Никита не ревнует. – Замечаю я с улыбкой. – У него свидание с Полиной после фестиваля. Да, Никит? Он сегодня похвастался мне по дороге после школы.
– У тебя свидание с Матвеевой?! – Опускает ноги на пол и выпрямляется Дрыга.
– Ладно, мне пора. – Говорю я, не дожидаясь его ответа. – Куча домашней работы. Пока, парни!
Накидываю кофту, капюшон на голову и покидаю берлогу. Как только дверь за мной закрывается, помещение взрывается шумом голосов.
Пусть обсуждают победы Никиты, с меня хватит. Я уже так устала добиваться его внимания, что сегодня мне просто наплевать. Или, как сказала сегодня Тая: «Лучше брать внимание от того, кто дает его охотно, чем дожидаться крупиц от тех, кто к тебе равнодушен».
Что бы ни руководило Высоцким на вечеринке – ревность, злость или братская забота, оно не оказало совершенно никакого влияния на его влечение к Полине. Рассказывая мне об их будущем свидании, он радовался точно сопливый детсадовец, которому мама принесла с работы леденец и пообещала поездку в цирк. Так что пусть развлекается со своей Матвеевой, я не буду больше его отвлекать. Мне давно пора уже подумать о себе.
Придя домой, я переодеваюсь в пижамную футболку и шорты и сразу иду делать уроки. Уборка подождет, ужин тоже не для кого пока готовить. Папа не звонил уже несколько дней, и меня это немного беспокоит. Знаю, что тревожиться рано – такое бывает, когда летчики находятся без связи на удаленных базах и выполняют секретные задания, но мне так не хватает его тепла и мягкого тембра голоса! Он всегда меня успокаивает.