– Спасибо вам большое за предложение, но мне пора бежать, я как раз собиралась, так что… – Вижу, как она с трудом сдерживает усмешку, и сама чуть не хихикаю. Видит она, куда я собиралась, ага. – Ко мне просто скоро подруга приедет, нужно идти домой.
– Я думала, вы живете вместе, – отвечает мама, пока Леша продолжает издевательски молчать.
– Пока нет, – закапываю себя еще глубже, – но я тут недалеко, в соседнем доме. Так что приятно было познакомиться, но мне правда пора.
– А мне-то как приятно! Я уж думала, что он никогда не влюбится больше, а теперь вижу, как глаза на тебя горят, и сердце радуется. – От ее слов почему-то мурашки бегут и на сердце тепло становится. Глаза на меня горят? Серьезно? – Ну, увидимся еще? Я на недельку приехала, а раз вы рядом да еще и встречаетесь, думаю, найдем время чай попить.
Слышу, как Леша усмехается, не выдержав, а сама киваю как дурочка, обещая обязательно встретиться. Как отказать теперь? Сказала, что я его девушка, будет странно, если я целую неделю не буду видеться с Лешей. Боже! Влипла так влипла. Я думала, с придурком Костей мои приключения закончились, а оказывается, все только начинается…
Запрыгиваю в босоножки, радуясь, что на дворе лето и не нужно стоять и надевать на себя еще сто одежек, а можно спокойно быстро сбежать. Стараюсь не наклоняться и приседать так, чтобы сарафан оставался на месте, потому что я, блин, все еще без трусов. Ужас. Позорище, Даша! У меня для самой себя слов нет.
– Вольт, собирайся домой, – наконец-то оживает Леша. Точно! Я в панике чуть не забыла о собаке, которая сбежала с моих рук, я кошмарная мать. – Мам, отведу домой Дашу и вернусь, можешь хозяйничать. – Я вдруг понимаю, почему она называет его Лешенька. И мне отчаянно хочется сказать ему, что я дойду сама и провожать меня не нужно, но на самом деле понимаю, что не дойду. Поэтому закрываю рот, еще раз улыбаюсь Светлане Николаевне, обещаю ей обязательно прийти на чай, кофе, обед, ужин и просто поболтать, краснею от комплиментов и, подхватив Вольта на руки, выбегаю в подъезд, выдохнув только тогда, когда следом выходит Леша и я слышу звук закрывающейся двери.
– Закрой рот, – говорю я сразу, как только вижу хитрую улыбку.
– Я молчу, – говорит он довольно, следуя за мной по пятам.
– Не смей даже, Леша!
– Да я ни слова не сказал! – откровенно веселится засранец, неся в руках пакет с принадлежностями Вольта.
– Я мысли твои читаю, ты слишком громко думаешь.
– Я просто не понимаю, почему нельзя было сказать правду, – пожимает он плечами. – Без подробностей, конечно. Но я взрослый мальчик, мама знает, что у меня может быть секс без отношений.
– И кем бы я себя выставила? – Я разворачиваюсь к Леше прямо на выходе из подъезда. – Здравствуйте, Светлана Николаевна, я Даша, занимаюсь сексом без обязательств с вашим сыном? Кошмар, Леш, что она бы обо мне подумала?!
– Ты жалеешь, что ли? – Вдруг он становится серьезным, заставая меня врасплох. Что? Жалею? Точно нет.
– Нет, конечно. Но мне кажется, эта информация просто не для ушей мамы. Мне было бы очень неловко.
– А представляться моей девушкой и изображать ее ближайшую неделю прям нормально, да? – опять смеется с меня Чудовище, и мы молча идем дальше, к моему дому. Хорошо, что идти очень близко, я буквально слышу, как Леша отчитывает меня в своих мыслях, не выдержала бы долго этого.
– Ой, да нам и изображать ничего не придется, – говорю я, когда мы подходим к подъезду, поворачиваясь к Леше. – Вон все вокруг думают, что мы встречаемся. Даже Оля.
– Ну давай, рыжая, целуй меня теперь, – говорит он неожиданно, и я на пару секунд впадаю в ступор. – Ну что смотришь? Ты кашу заварила, расхлебывай давай, как взрослая. Я тебе даю триста процентов, что мама сейчас смотрит в окно. А я свою девушку без поцелуя домой никогда не отпущу.
Боже мой… Во-первых, это очень мило. А во-вторых, я резко перехотела быть взрослой. Не хочу. Вот прям не хочу. Взрослым приходится принимать много важных решений, а я пока не готова.
И Лешу поцеловать не могу. Несмотря на то что час назад стояла перед ним на коленях. Просто… не знаю. Это же намного интимнее, чем секс, на самом деле. И это совершенно другой поцелуй, чем во время близости. Просто поцеловать его перед уходом домой так странно… У меня почему-то от одной мысли коленки дрожат. Что со мной?
– Ты мужчина, ты и целуй, – вредничаю я, сильнее прижимая Вольта к груди, но Леша не принимает это за вредность, он просто…
Божечки мои.
Он берет меня за подбородок двумя пальцами, поднимая голову, улыбается до ужаса мило и наклоняется, нежно-нежно целуя. Как никогда до этого. Медленно, мягко, тепло. Я такие поцелуи только в фильмах видела. А теперь сама стою и голову от него теряю. Он двигает губами секунд десять, за которые я успеваю умереть и воскреснуть, покататься на ватном облаке и в сотый раз за день забыть, как дышать. Глаза закрыты, пальцы снова дрожат и не слушаются, и я еще несколько секунд не могу прийти в себя, когда Леша отстраняется, еще раз добивая нежностью и целуя меня в лоб.
Мамочки…
– Вот теперь иди, – говорит он как ни в чем не бывало, словно не он меня целовал сейчас так, как будто мы и правда влюбленная пара. – Напиши вечером, все ли у тебя в порядке, ладно?
Киваю, не в силах найти в себе хотя бы пару слов для ответа, а Леша подмигивает мне и уходит, растягивая на лице довольную улыбку.
Вот это денек…
Глава 32
Я готовлю пиццу, которую запланировала сделать к приходу Сашки, практически на автомате, постоянно уходя с головой в свои мысли. Я не обращаю внимания на то, что делаю, даже тесто замешиваю буквально не глядя, а когда режу помидоры – чуть не отрезаю себе палец.
Я просто до сих пор не могу прийти в себя, хотя после того, как Леша провел меня домой, прошло больше двух часов. Я успела сходить в душ, поболтать с отцом, узнать все детали дела с Костей, хотя папа совсем не хотел мне ничего рассказывать. Я успела потискаться с Вольтом, приготовить ужин и почти доделать пиццу, но в себя прийти не успела!
Потому что все, что случилось в квартире Леши, оставило слишком большой отпечаток на моих эмоциях. Начиная тем, что я творила в его прихожей, заканчивая… той же прихожей, собственно. Мало того, что мы снова переспали, и каждый раз наш секс словно лучше и лучше, хотя мне все время кажется, что лучше уже невозможно. Я не знаю, как Леша делает это, но в постели ему действительно нет равных. По крайней мере, для меня. Так тут еще и мама его… И я, которой ничего лучше не пришло в голову, чем представиться его девушкой. На самом деле какая разница, что она подумала бы обо мне? Мы увиделись первый и последний раз в таком случае! А теперь… а теперь я обещала приходить на чай и ужин. Это сумасшествие.
Плюс ко всему мне совершенно не дает покоя то, что сказала Светлана Николаевна. «Глаза на тебя горят». Что это значит? Она правда так считает или сказала это, чтобы мне было приятно? А как это, когда глаза горят? Я не знаю. Вряд ли у меня на кого-то горели. А теперь интересно, как это выглядит. И еще интереснее, правду ли она мне сказала. Потому что… а я не знаю, что. Но почему-то не могу перестать об этом думать. Глаза горят – это же не влюбленность, да? Или она? А что, если… да ну! Бред какой-то. Леша точно не мог влюбиться в меня. Зачем ему это? Он же… нет. Не хочу думать. Просто нет.
В дверь звонит Сашка, и я от неожиданности роняю на пол терку и просыпаю немного натертого сыра. Ну черт! Руки кривые!
Бегу открывать дверь и тут же оказываюсь в объятиях любимой подруги, с которой в силу некоторых обстоятельств мы не виделись бесконечно долго.
– Если ты еще раз пропадешь на такое долгое время, я приеду и украду тебя, ты услышала меня? – ворчит Саня, все еще не разрывая объятий.
– Если за мной больше не будет бегать маньяк, то не пропаду, обещаю. – Я хихикаю, целуя подругу.
– За это я тебя вообще прибить готова! Как можно было не рассказать мне про маньяка, я не понимаю. – Она оставляет обувь на пороге и проходит за мной на кухню, смешно принюхиваясь. – Чую пиццу.
– Сань, а как ты себе представляешь это? То, что он за мной ходил, ты знала. А о том, что поймали, рассказала сразу, как смогла! Мне надо было тебе из машины полиции позвонить? – Я хихикаю. Она так любит все, что связано с маньяками, что порой теряет адекватность в этом вопросе. Обожаю ее за это. Нет больше в мире таких людей.
– Это был бы идеальный расклад, конечно. Но после всего могла бы и набрать!
– Да я у Леши была, у него рана на руке, такой сумбур, голова кругом шла, ну прости! Сегодня я вся твоя и готова обсуждать нашего бывшего одноклассника столько, сколько тебе захочется.
– Нашего… кого?! – Понимаю реакцию Сашки, это очень неожиданные новости, но в целом у нас с ней ни к кому из одноклассников особой любви нет, так что разочарования не случится.
– Угадай, кто это был.
– Да там любой мог быть, класс уголовников. Костик?
– Костик, – киваю я, уже улыбаясь, потому что действительно отпустило, и следующий час слушаю о том, что он всегда был похож на маньяка и ничего другого от него ожидать и нельзя было. И это первый раз, когда я с ней согласна в таком вопросе.
Мы болтаем обо всем на свете. Сашка рассказывает о новой работе, о том, как ездила к родителям, о занятиях с детками – она преподает английский на дому индивидуально. Я рассказываю обо всех приключениях, о том, что случилось в этот жуткий вечер, как пострадал Володя, какая сильная рана у Леши. Рассказываю об отце, как он наконец-то снова стал моим любимым папой, знакомлю Сашу с Вольтом, кормлю пиццей и спаиваю шампанским.
– Даш… – говорит уже расслабленная Сашка. Мы сидим около четырех часов, за окном темень уже, но никто никуда не спешит. Саша у меня останется, поэтому можно хоть до утра сидеть. Тем более мы уже в пижамах. – Вот мы с тобой целый день сидим, когда ты мне собиралась рассказать?