– Не хочу, – говорю я папе с улыбкой и тянусь его обнять, – ты мой папа, мама моя, ты все мое. А других мне не нужно.
И я говорю это от всей души. Я научилась жить без нее, двери закрыты. Нам просто не понять друг друга. Я ее не осуждаю. Просто не понимаю, и пытаться понять тоже не буду. Я на Вольта смотрю и думаю, что никогда никому его не отдам. Он у Леши жил один день, и я требовала фотографии, чтобы узнать, как он там поживает. И когда-нибудь я обязательно стану хорошей мамой. А она просто ей не стала. По крайней мере для меня. Вот и все.
– Пойдем в честь этого купим торт, – говорит папа, и я соглашаюсь. Торт – это замечательно. От таких предложений я никогда не отказываюсь.
Цепляю на Вольта поводок, чтобы взять с собой, заодно прогуляется, а он упирается и не хочет идти. Пока я не могла гулять с ним, этот дурень так привык сидеть дома, что его лишний раз на улицу не вытащить. Но нужно приучать гулять и ходить в туалет на улице, поэтому папа, несмотря на свою аллергию, хватает собаку на руки и вытаскивает из квартиры, спасая меня.
– Я выпил антигистаминные, – говорит папа, меня успокаивая, и мы идем в магазин, продолжая болтать. Он мне рассказывает о смешном случае на работе, когда мы уже идем по супермаркету, а перед нами буквально из ниоткуда возникают две фигуры.
О-оу…
Ладно Леша. Папа с ним вроде нашел общий язык. Но его мама! Она ведь думает, что мы встречаемся! А если она расскажет это моему папе? Боже, я уже готова падать в обморок.
– Здравствуйте, Юрий Николаевич, – протягивает Леша папе руку, и тут случается то, чего ни я, ни, судя по выражению его лица, Леша ожидать никак не могли.
– Юра?! – удивляется мама Леши.
– Света? Да ладно! – отвечает ей папа не менее удивленно, а потом они улыбаются друг другу и тепло обнимаются. Вот это… неожиданно, однако.
– Ты что-нибудь понимаешь? – шепчу Леше. Он подходит ко мне ближе и качает головой. Как я и думала, он тоже не в курсе. – Леш, если она сейчас расскажет папе, что мы, ну, якобы…
– Успокойся, рыжая, я признался ей, что это все сказки, – отмахивается Леша. Что?! – Ну что так смотришь? Просто сказал ей правду.
А мне стукнуть его хочется! Какую правду? Кто просил? Как мне теперь в глаза его маме смотреть? Боже, какой позор!
Родители о чем-то быстро переговариваются, мы все еще ни черта не понимаем.
– Вы давно знакомы, что ли? – не выдерживает первым Леша.
– С первого класса! – отвечает Светлана Николаевна. – Мы одноклассники с Юрой, очень хорошо дружили в школе. Юра, а Дашенька твоя дочь? – внезапно спрашивает мама Леши, и мне от стыда умереть хочется. Ну все. Сейчас она ему расскажет, где и при каких обстоятельствах мы познакомились, а еще о том, какая я лгунья и еще чего похуже. Пока папа отвечает, что это я, и она молчит еще пару секунд, у меня сердце в пятки падает и разбивается там на мелкие кусочки. Страшно! – Такая хорошая девушка. Умница, красавица! – снова внезапно говорит мама, и я слышу, как Леша от смеха прыскает. И думаю, этот смех посвящен тому, что я тряслась стояла, как мышь полевая. – Ой, а приходите к нам сегодня на ужин вдвоем, – предлагает мама Леши. Я знаю, что папа не любитель ходить по гостям, и уже предвкушаю слушать интересную отмазку, но…
– А почему нет? Сходим, Даш? – добивает меня папа, и я пытаюсь дышать. А как вообще после всего я могу вернуться к Леше в квартиру. И… да какого черта происходит-то?!
Глава 35
Никогда не думала, что доживу до момента, когда приду со своим отцом в гости к Леше и его маме. Скажи мне кто-нибудь две недели назад, что такое будет, я бы пальцем у виска покрутила и решила бы, что человек с ума сошел. Сейчас же я несу в руках пирог, который испекла быстро дома, и пытаюсь дышать, чтобы не упасть в обморок.
Я вообще не представляю, каким образом пережить сегодняшний вечер. Как наши родители могли оказаться одноклассниками, как?! Я понимаю, что мама Лешу родила в восемнадцать, но как? Почему именно они? Почему из огромного города, полного людей, именно наши с Лешей родители учились вместе? Это все похоже на издевательство чистой воды.
И мне было бы все равно, если бы я не познакомилась со Светланой Николаевной при таких обстоятельствах. Еще и сам Леша рассказал в итоге, что я соврала… как в гости теперь идти? Я уже чувствую себя ужасно. Мало того что солгала, так еще и выставила себя непонятно кем. Просто круто, Даш, так держать! Такими темпами ты точно со всеми вокруг построишь хорошие отношения, да.
Папа выглядит подозрительно довольным. Хотя я понимаю, почему. Он просто соскучился по людям, которые находятся вне его офиса, потому что, кроме них и меня, толком никого не видит. Ну, в последние дни еще в полиции… В общем, его радость я понимаю, а вот он мои нервы – нет. Уже раз десять спросил, что со мной и почему меня так трясет. Ну, как бы тебе сказать, пап, почему… Потому что я познакомилась с мамой Леши, когда она почти застукала нас в постели, а потом притворилась его девушкой, а Леша потом рассказал ей, что я соврала, вот почему. Вряд ли ты оценишь, если я скажу это вслух.
– Я в порядке, пап, просто пробовала новый рецепт пирога и волнуюсь, чтобы получилось вкусно. – Пытаюсь съехать, хотя вряд ли умею делать это нормально. Папа хмурится, не верит, конечно же, но вопросов решает не задавать. И спасибо ему за это. Отвечать на них я совершенно не готова.
Он нажимает на звонок, а мне хочется бросить этот пирог куда-нибудь и бежать-бежать-бежать отсюда, пока дверь не открыли. Я не могу! Это слишком неловко! Мне было бы гораздо легче, если бы со Светланой Николаевной я знакома не была. А так придется улыбаться, зная, что она в курсе всего. Ну просто песня, лучше не придумаешь, честное слово.
Но дверь нам открывает Леша, что на первые несколько секунд хоть немного, но упрощает жизнь. Под его взглядом мне, по крайней мере, не стыдно. Его мне точно стыдиться не стоит. И убежать уже совсем не хочу. И вообще я рада видеть его, как никогда до этого. Открой дверь сейчас его мама – я бы со стыда сгорела. А так Лешка. Можно подышать еще минуту.
Он пропускает нас в квартиру, здоровается с папой за руку, и мне в секунду становится еще лучше. Потому что я вспоминаю моменты, когда они друг на друга рычали… Я очень рада, что это закончилось и они смогли найти общий язык. Мы довольно близко общаемся с Лешей, я не хотела бы, чтобы мой отец ненавидел его.
– Очень вкусно пахнет, – говорит Леша, забирая у меня из рук пирог. Пока папа проходит в квартиру, я наклоняюсь, чтобы снять босоножки. А когда делаю шаг из прихожей, ко мне сзади неожиданно прижимается Леша, перехватывая меня рукой за талию, и шепчет хрипло, зарываясь носом в волосы: – И я сейчас не про пирог.
Боже… В квартире мой отец, который руки оторвет каждому, кто меня тронет, и мама Леши, которую я уже имела честь обмануть однажды по поводу наших с ее сыном отношений. Что он творит…
У меня коленки подкашиваются от этого шепота невыносимого, а по затылку мурашки такие бегут, что меня даже коротит немного. Вздрагиваю, как от удара током, и смотрю в спину довольному Чудовищу, который как ни в чем не бывало топает на кухню, словно не сводил меня с ума пару секунд назад.
А я, конечно, пахну! Вообще-то, два часа собиралась. Душ, новый лосьон для тела, духи тоже новые… Не то чтобы я так сильно хотела вкусно пахнуть на этом ужине… Просто такие сборы помогают мне немного отвлечься и успокоиться. А перед этой встречей спокойствие было просто необходимо. Ничего не помогло, правда… Но это уже другая история.
– Здравствуй, Дашенька. – Мама Леши буквально захватывает меня в объятия, прижимая к себе крепко на пару секунд. Она не смотрит с осуждением, не сторонится, не показывает даже мимолетно, что ей что-то не так. Она словно… действительно рада видеть меня? Просто я шла сюда и боялась, как буду смотреть в глаза этой замечательной женщине, а на деле все так, что мне теперь отпускать ее не хочется. Она такая милая. Настоящая. И обнимает так, словно я ей не чужой на самом деле человек. А как… как мама, что ли. Мурашки толпой, и плакать хочется от всех этих мыслей. Прижимаюсь на мгновение чуть крепче и отстраняюсь первой, стараясь не поддаваться эмоциям. Светлана Николаевна кивает мне и улыбается, и я понимаю, что зла не держит. И я отпускаю вообще все страхи. На душе тепло.
Я чувствую себя маленьким ребенком, который пришел с папой в гости, но буду катастрофической лгуньей, если скажу, что мне это не нравится. Мама Леши наготовила столько, как будто Новый год на дворе. Они с папой постоянно вспоминают школьные годы, рассказывают смешные истории, очень мило перебивают друг друга и уже даже не обращают внимания на нас с Лешей. А он, кстати, не обращает внимания на меня. Сидит в кресле, уткнувшись в телефон. Бесит даже. Я тут скучаю, сижу одна, молчу, а он и слова не скажет. Что такого интересного может быть в телефоне, что он словно меня не видит?
Достаю свой. На секунду задумываюсь, что веду себя как идиотка, но потом отпускаю мысли. Даже если и так – пусть. Сейчас я вот так чувствую.
Рыжик: Мне нужна твоя помощь…
Смотрю на него. Телефон издает звук входящего, Леша его открывает, читает, а потом переводит взгляд на меня и вздергивает бровь. Типа «что?».
Рыжик: Хочу домой уйти. Скучно. Закроешь за мной?
Боже, я веду себя как истеричка! Честное слово. Это из-за критических дней. Буквально послезавтра я снова стану нормальной, правда-правда. А пока действую на инстинктах. Хочется мне от него внимания, очень хочется, как никогда раньше. С одной стороны, понимаю, что не вправе требовать. А с другой… ну ведь хочется же.
Леша что-то пишет в ответ, но я специально убираю телефон. Встаю из-за стола, родители, как я и думала, даже не замечают ничего, увлечены обсуждением очередного воспоминания. Иду через коридор к прихожей, но на середине пути меня поперек живота перехватывает один вечно голодный высокий медведь и одной рукой вносит меня в свою спальню, бросая на кровать. Пружиню пару раз, думая, что, скорее всего, это прикольно выглядит со стороны, и тут же расплываюсь в довольной улыбке. Удалась моя шалость. Все внимание мне.