И вижу. И сама улыбаюсь сразу. Потому что мой папа вместе с мамой Леши не спеша и с улыбками на счастливых лицах выходят из папиной машины. В руках у Светланы Николаевны букет хризантем, а у папы – пакет с продуктами. Кажется, мы и правда не вовремя…
– Не зря адрес ему писал, – хохочет Леша, выворачивая со двора так, чтобы они нас не заметили. Будет достаточно неловко. – Когда они поженятся, мы будем считаться братом и сестрой?
– Только если тебе так хочется. – Я прикусываю губу и чуть краснею, когда Леша бросает на меня голодный взгляд. Уже голодный! Он ненасытный до ужаса. Особенно это стало заметно после его признания. Понимаю, что раньше он еще как-то сдерживался. Сейчас же… Вообще нет. Рука у него уже почти не болит, хотя врач настоятельно рекомендует еще беречь ее по максимуму, чтобы не нарваться на проблемы, но Леше все равно. Он и просто в жизни старается ей все делать, и в постели. Там почти бессмысленно просить его быть аккуратнее к самому себе.
– Как думаешь, у них правда получится? – спрашивает он, вдруг задумавшись. Мы почти не обсуждали эту ситуацию с родителями. Я каждый раз боюсь заводить эту тему и услышать, что мой папа для его мамы – худший вариант.
– А ты как отнесешься, если получится? – спрашиваю я аккуратно. Вон, у родителей уже серьезно все, судя по всему, сколько можно обходить эту тему стороной?
– Буду рад. – Он пожимает плечами, внимательно следя за дорогой. – Мама будет счастлива, не будет одинока больше. И у Юрия Николаевича не останется времени на тотальный контроль тебя. Одни плюсы!
– Папа никогда не перестанет меня контролировать.
– Разберемся и с этим, – говорит он уверенно, и я расслабляюсь, веря каждому его слову. Разберемся. Он никогда не врет.
Мы приезжаем домой, ведем Вольта на прогулку, потом даже готовим вместе! Это все похоже на самые сладкие главы книг, которые я читаю перед сном. Так по-настоящему, без тысяч проблем, которые, казалось, катятся снежным комом и никогда не закончатся. А сейчас… все? Дальше только счастье? Не знаю… Почему-то пока не верится. Что-то зудит внутри, как будто не дает еще полной грудью дышать. Словно есть какой-то вопрос нерешенный, из-за которого нет возможности быть спокойной на все сто.
Стараюсь не думать об этом. Все будет хорошо. Рядом с таким-то мужчиной!
Спать ложимся в тишине. Молчим, наговорившись до этого. Лежу головой на животе Леши и читаю книгу, мне осталось-то несколько глав… А Леша смотрит игру своей команды на телефоне в записи, надев наушники, чтобы не мешать мне звуком. Скучает, вижу, что тоже уже поиграть ему не терпится. Немного еще. Думаю, через неделю вернется на тренировки, а там и на игры, не заметит даже, как время пролетит. Ему даже врач говорит, что заживает рана очень быстро, никто даже предположить не мог, что так будет.
Дочитываю ту книгу про братьев-близнецов, которую мне тоже Леша тащил. У меня теперь почти все с Лешей связано! То он мне пакеты тяжелые домой нес, то на почте мы встретились, то покупали вместе что-то… Повсюду он. В каждой мелочи, душе и сердце.
Хочу быстрее дочитать и повернуться к Леше обниматься. Хорошо лежать на нем, конечно, но за последний час, который мы проводим в таком положении и тишине, я успеваю соскучиться.
Переворачиваю страницу и чуть не мурлычу, когда пальцы Чудовища мне в волосы вплетаются и начинают водить по коже головы. Кайф какой… А можно всегда так? Я буду только за.
В книге начинается эротическая сцена, и я не замечаю, как начинаю тяжелее дышать. Я всегда очень ярко реагирую на такие сцены, слишком бурная фантазия, и читаю медленно, вдумчиво… Даже бедра сжимаются непроизвольно.
– Вслух читай, – внезапно раздается над головой, и я застываю. Что? Он что, убрал телефон и подглядывает в мою книгу? Я не буду это вслух читать! Я стесняюсь, боже, это очень неловко.
– З-зачем? – заикаюсь от внезапно накатившего волнения.
– Я аудиокниги на ночь слушать привык. Но тебя слушать приятнее. Читай вслух, рыжая. Давай. – Я слышу, как он ухмыляется, и от этого краснею еще сильнее. Как это вообще? Всякое было между нами, но это… – Рыжая. Читай. Вслух.
О господи… И зачем я только соглашаюсь на это?
Перевожу дыхание и продолжаю читать, только уже так, как просил Леша. Стараюсь не думать о происходящем, просто читаю, иначе сгорю со стыда.
– «Не хочу слушать», – читаю написанное. – «Наклоняюсь и целую, не нужны мне слова. Я все услышала, все почувствовала. Все остальное будет лишним. Я… Я просто опускаю бедра, и мы оба замираем, переводя дыхание. Пару раз мы были на грани. Чуть не потеряли голову, могли переспать по глупости, но сдержались. И именно сейчас я понимаю, что это было лучшим решением. Потому что ощутить его первый раз, глядя в глаза, наполненные любовью, – это лучшее, что я испытывала за всю свою жизнь».
– Какая жизненная книга, – хмыкает Леша, переводя руку с головы мне на шею. Он начинает поглаживать пальцами кожу от подбородка до ключиц, и я теряю связь с реальностью. – Читай дальше.
– Ох боже… «Мышцы отказываются двигаться, сил хватает только на неистовые поцелуи, через которые я пытаюсь передать всю любовь, которую копила в себе уже очень долго. Руки Димы…»
– На Лешу меняй, – звучит над головой, и вторая рука тянется к моему животу.
– «Руки Леши сжимаются на моих бедрах», – продолжаю я читать. Дыхание сбивается, сердце вылетает, а Леша трогает только откровеннее. – «Он приподнимает меня, опускает обратно, и я задыхаюсь, теряя связь с реальностью. Мы двигаемся неспешно, но этого хватает, чтобы сойти с ума. Мир перед глазами плывет, тихие стоны неконтролируемо срываются с губ, капелька пота стекает по спине, а под веками мелькают искры. Мне так хорошо, как еще никогда не было. От эйфории и счастья охота кричать, и я кричу, стоит Диме… то есть стоит Леше сомкнуть губы на моей груди и начать двигаться чуть быстрее».
Закрываю глаза, переводя дыхание. Вот нужно мне было именно на этом моменте читать книгу перед ним… Все как специально. Я горю и краснею, а еще плавлюсь от жадных прикосновений. Леша чуть сжимает шею и гладит низ живота, пробираясь пальцами под резинку пижамных шорт. Это похоже на сумасшествие. Это, кажется, оно и есть. Слишком интимно! Слишком остро! Мне сложно выдержать и не сломаться.
– Да-ша, – говорит он по слогам, снова с усмешкой. Смеется надо мной, засранец. Ему хоть бы что, а я тут со стыда сгораю, вообще-то!
В сотый раз перевожу дыхание, словно это помогает набраться храбрости, и читаю дальше. Вслух, конечно, как он и просил.
– «Запах секса кружит голову, голос хрипит и срывается на ультразвук. В комнате точно кто-то устроил поджог, потому что жарко неистово, дышать невозможно». А-ах… – выдыхаю я со стоном, когда пальцы Леши проникают в трусики. Он шепчет, чтобы я не прерывалась, и другой рукой накрывает грудь. Боже… – «Ди… Леша касается жадно, метит поцелуями как раскаленными углями, шепчет какой-то неразборчивый бред и толкается все чаще и чаще, подводя себя к разрядке. Дрожь проходит по всему телу, он прикусывает мою губу и жмурится, кончая, а я не успеваю расслабиться и выдохнуть, как он вдруг бросает меня спиной на диван, нависая сверху». Леша! – Я закрываю книгу и дрожу в оргазме, так резко накрывшем меня с головой. Перед глазами вспышки, а на ухо неразборчивый шепот. Кажется, он говорит, какая я умница. А умница в шоке! Я никогда даже представить не могла, что такое может быть. А в итоге… Лежу, абсолютно вымотанная, и наслаждаюсь поцелуями в шею. Да, мы определенно еще не закончили.
Глава 42
С ней каждое утро лучшее. Чувствую себя сопливым романтиком, когда так думаю, но иначе не выходит совсем. Я довольно долгое время запрещал себе чувствовать хоть что-то теплое к девушкам, поэтому сейчас, когда мое сердце дорвалось до любви, оно буквально искрит счастьем.
Мне постоянно хочется говорить Даше, что я к ней чувствую, и уже даже самому за такие сопли неловко. А рыжая смущается. Каждый раз краснеет, когда признаюсь ей. Вот я как первый раз сказать смог – так все, не получается остановиться.
А Дашка молчит.
Но пусть молчит. Я по глазам ее зеленым бесстыжим все вижу. И по мурашкам. И по тому, как жмется ко мне во сне или когда мультики ее любимые смотрим. Мне в целом вообще подтверждение ее чувств словами не особо нужно. Нет, приятно было бы, конечно, но… Всего хватает. Одного только ее взгляда на меня, когда я прихожу к ней, достаточно, чтобы понять, что у нас все взаимно. А слова – просто слова. Кто-то говорит, как я, заткнуться не может, а кому-то сложнее. Каждый любит по-разному. Прикосновениями и улыбкой. Красными щеками и огромными мурашками. Желанием заботиться и не спать, чтобы дождаться сообщения. Дашка так любит. И мне достаточно для счастья.
Она снова проснулась раньше меня и уже как пчелка по кухне летает. Не зря рыжая. И не лень ей? Она-то поспать любит, это я давно заметил. Но очень часто встает пораньше и то сырники мне, то блинчики, то еще что-то вручает, а я еще сильнее в нее влюбляюсь. Невозможная девчонка какая-то. Ломает меня и даже не кается.
Захожу на кухню, потягиваясь, натыкаюсь взглядом на аппетитный вид. И я не про кайфовый завтрак на столе. Я про Дашу, которая в открытое окно вылезла и стоит, оттопырив задницу. Вот это доброе утро.
Подхожу тихо, чтобы не слышала, и легонько шлепаю. Хватаю ее за руку сразу, чтобы она от неожиданности в окно не выпала, а то Даша может. Вряд ли я успею спуститься с седьмого быстрее ее, чтобы поймать.
– Это что за наглость, Алексей! – разворачивается ко мне Рапунцель, складывая руки на груди. Смешная такая, когда делает вид, что обижается.
– Это ритуал, ты слишком удобно стояла, – Я улыбаюсь и подхожу к ней близко-близко, наклоняюсь и целую нежно. – Доброе утро.
– Привет, – тает Даша и растягивает губы в улыбке, чуть смущаясь. Она очень мило делает это. Каждый раз любуюсь. – Леш, а ко мне папа приедет через час. А потом еще Саня. Не обидишься, если попрошу меня одну с ними оставить? А вечером к тебе прибегу.