Я тоже сдала куртку, и мы с одноклассницей направились в пустой выставочный зал.
– Никакого аншлага, – сказала я, осторожно поглядывая на девчонку.
– Действительно, – согласилась она. – Значит, меня дезинформировали.
– Кто?
– Какая теперь разница? – улыбнулась она. – Мы ведь сюда пришли картины смотреть.
– Ага, – кивнула я, отходя в сторону.
Когда рассматривала одну из понравившихся работ, Вита шагнула ко мне и прошептала:
– «Я бы хотел рисовать так, как поют птицы». Так говорил Моне.
– А ты тоже рисуешь?
– Я окончила художественную школу, – ответила она.
Ну и ну! Сколько вокруг талантов.
– Хотела поступать в институт Репина, – добавила Вита.
– Хотела? – переспросила я.
– Мама никогда мне не разрешит получить такое образование, – вздохнула рыжая.
– Кем же она видит тебя в будущем? – заинтересовалась я.
– Главное – пристроенной красавицей и умницей. И что за профессия – художник? Я буду обречена на голодное существование. А ты, значит, тоже часто ссоришься с мамой?
Мы двинулись к другой картине. Стук наших каблуков эхом разносился по большому пустому залу.
– Не хотелось бы это сейчас обсуждать, – призналась я.
Вита с пониманием кивнула. Но ей, похоже, было необходимо излить душу, потому что она сбивчиво начала:
– Я совсем не помню, что было в тот вечер в ноябре… Надеюсь, я не вела себя грубо?
– Ох, нет, все нормально, – отозвалась я.
– А вот мама, конечно, устроила скандал, – продолжила недовольным голосом Вита. – Наверное, неправильно так говорить, но иногда я ее очень стыжусь. Она не умеет достойно держать себя в обществе.
– Вика упоминала, что вы переехали сюда из-за новой работы твоего отца, – решила я поддержать беседу.
Виолетта только поморщилась.
– У меня нет отца. И никогда не было. А работу получил отчим.
– А-а-а, – протянула я.
С отцом неудобно вышло.
– И он – уже мой третий отчим! – недобро усмехнулась Вита. – Самый удачный мамин брак. Дорвались, блин, до богатства… Сдалось оно все нам?
Я не знала, что ответить. Решила посмотреть работы Клода Моне, а в результате оказалась вовлечена в какой-то мексиканский сериал, где главная героиня – рыжая Вита. В каждом ее слове чувствовалась такая горечь, что настроение у меня уже испортилось. И теперь среди этих прекрасных картин в огромном выставочном зале мне было неуютно.
– А тебе хоть нравится наша гимназия? – спросила я.
– Если бы не Фил… – произнесла Вита. – Ладно, Даша, ты только не смейся…
А мне и не до смеха!
– …Но мне с самого первого дня показалось, что мы с тобой должны держаться вместе.
– Вместе? – удивилась я.
С чего бы, интересно?
– А мы очень похожи… – сбивчиво продолжила Вита и внимательно посмотрела на меня. – Даша, я знаю, каково это, когда только выглядишь счастливой…
– Со мной все не так уж плохо, – пробормотала я.
Неужели со стороны я произвожу впечатление одинокого человека? Или Вита действительно почувствовала во мне родственную душу?
– А Фил делает меня лучше, – добавила она.
Я напряглась. Ведь в сентябре мне приходили в голову точно такие же мысли.
– Не представляю, что наболтала вам тогда моя мама, но я – не пай-девочка. Пить мне вообще нельзя. Башню сносит… А тогда наклюкалась с горя, думала, между тобой и Филиппом что-то есть… Я, если честно, первое время сильно его ревновала к тебе. Но ты так смотришь на Роберта… У вас вроде бы серьезные отношения.
Отлично! Теперь все видят, как я смотрю на Роберта. Мамочки, а если и Кайзер понял, что я вляпалась по самое не могу?
– Поэтому сейчас чувствую себя идиоткой, – между тем призналась Вита. – Стыдно перед тобой!
– Ну что-о ты-ы… – опять протянула я.
Знала бы она, какие несбыточные планы я строила в начале учебного года насчет Гурьева. Тогда бы не стыдилась. Я усмехнулась:
– С кем не бывает? Все ошибаются.
После выставки мы вышли на мороз. Я отметила, что на Вите такая же, как и у меня, шапка и похожие варежки… Почему-то это меня не разозлило. Наоборот, развеселило и умилило. И впрямь родственные души.
– Какие планы на Новый год? – спросила девчонка. – Слышала, наши едут на горнолыжку, там у Елесиных недалеко огромная дача.
– Да, – кивнула я.
– Но Фил, разумеется, не приглашен. Банкет строго для богатеньких. А без него я не поеду. Ты как?..
– Нет, я с семьей, – поспешно ответила я.
Не хватало еще с Елесиным Новый год встречать. Хотя Викуля наверняка будет там.
– Правильно! Светлый семейный праздник, – улыбнулась Вита.
Будто и не она полчаса назад жаловалась на мать и третьего отчима. Но ситуация сразу прояснилась.
– Мы с Филом Новый год встретим!
– Ого, – пробормотала я. – Семья?
– Ага! – счастливо рассмеялась Виолетта.
А я поймала себя на мысли, что сердце мое от услышанной новости совсем не екнуло. Наоборот, я даже порадовалась за Виту. Лицо ее сразу преобразилось.
– С наступающим, Даша!
И она крепко мне обняла.
– С наступающим, Вита! – откликнулась я, решившись в этот раз обнять ее в ответ.
– Нас ждет сложный, но очень увлекательный год, – проговорила рыжая, глядя мне в глаза. – Но все будет хорошо, правда?
– Все будет просто замечательно, – обескураженно произнесла я.
– Вечером тебе напишу. Не возражаешь?
– Почему я должна возражать? Пиши…
Мы разошлись в разные стороны. Снег громко скрипел под ногами. Навстречу мне шел мужчина с двумя детьми. В руках у него была небольшая пушистая елка. А малыши, путаясь под ногами, звонкими голосами задавали ему кучу вопросов. Я слышала только обрывки фраз: «А правда, что Дед Мороз…», «Но как он к нам попадет?», «Через щелочку!», «Он помнит, что я хочу синюю машинку?».
Почему-то, глядя на них, захотелось счастливо рассмеяться в голос. Но я сдержалась. Лишь улыбнулась в шарф и прибавила шаг. «Светлый семейный праздник». Вот и у меня он должен пройти в кругу близких.
Давай же, сложный и увлекательный год, наступай поскорее! Будем обниматься! Я тебя не боюсь и очень жду.
29 декабря 20…7 (вечер, дополнено)
Песня последней встречи
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Показалось, что много ступеней,
А я знала – их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: «Со мною умри!
Я обманут моей унылой
Переменчивой, злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый —
И я тоже. Умру с тобой!»
Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.
1911
Анна Ахматова
30 декабря 20…7 (раннее утро)
Ночью мне снился сон. Яркие картинки из прошлого. Мы собираемся на первую школьную елку. На мне – пышное белое платье, я распускаю косу, и тетя Маша завивает мои светлые волосы на плойку. Долго кружусь перед зеркалом, повторяя вслух стихотворение, которое должна рассказать Деду Морозу. Во сне я до сих пор верю в него и знаю точно, что чудеса произойдут. Запах сладких мандаринов висит в воздухе.
Мама и папа берут меня за руки. Я что-то весело рассказываю, поочередно обращаясь к каждому из родителей. Задаю тысячу надоедливых детских вопросов, но они с улыбками отвечают на очередное мое: «А почему?..»
Новый год мы всегда отмечаем вместе. Хочу, чтобы традиция никогда не нарушалась. Дети, внуки, правнуки… Как хорошо, что родители могут выделить хотя бы один день из своих сумасшедших рабочих графиков.
Впервые мой сон был так размерен и спокоен. Я проснулась самым счастливым человеком на свете.
Но затем вспомнила, как вчера после выставки между мной и Гурьевым состоялся очень странный разговор.
Я брела к дому по освещенной набережной, когда услышала за спиной скрип снега. Обернулась и увидела смущенного Фила.
– Испугалась? – виновато спросил Гурьев. – А это я иду за тобой…
– Что ты делаешь в наших краях? – поинтересовалась я, поглядывая на заснеженную седую реку.
Со стороны проспекта гудела декабрьская пробка. Обычная предновогодняя суета…
– У тети Маши ведь сегодня выходной.
– Я специально к тебе, – парень подчеркнул слово «специально».
– Ко мне? – немного напряглась я.
– Да, хотел поговорить по поводу того, что произошло между нами… в твоей комнате.
– Зачем это обсуждать? – искренне удивилась я.
– Думаю, я должен объясниться…
Мы направились к холодному парапету. Облокотившись о перила, Фил произнес:
– Мы с Витой встречаемся. Но меня почему-то не покидает чувство, что мы обманываем друг друга.
– О чем ты? – насторожилась я.
Со стороны парочка выглядит очень искренней. Хотя в наши с Кайзером отношения тоже все верят.
– Мы будто делаем этим романом друг другу одолжение, – продолжал Филипп. – Я начал с ней встречаться, надеясь, что забуду тебя, а Вита… Понятия не имею, для чего ей все это нужно.
«Фил делает меня лучше», – призналась мне рыжая…
– Кажется, ты ей и правда небезразличен, – сказала я. – Вы несколько месяцев общаетесь. Неужели ты ей не доверяешь?
– Сложно объяснить, – поморщился Фил. – Наверное, у меня паранойя… Но у меня появилось странное ощущение, что меня втянули в какую-то игру, и оно никуда не делось. И я, конечно, хорош. В этом году просто не узнаю себя. Даша, с каких пор я стал тем человеком, который использует других? Ведь я всегда за честность…