Я остановился. Прислушался к себе. Рука и спина немного ныли, но в то же время я знал, что спокойно войду в транс и легко расправлюсь со всеми тремя противниками.
— Чего молчишь, девочка? — спросил меня все тот же подросток.
Неторопливо достав нож и посмотрев на него, я сказал скучающим голосом:
— У двоих за твоей спиной есть возможность уйти. Я не буду их убивать, потому что они не открывали свой поганый рот, а тебя, — поднял я голову, — я самого девочкой сделаю.
— Ха-ха-ха, — весело рассмеялись парни, будто услышали какую-то смешную шутку.
— А у девочки есть чувство юмора, — сказал заводила и масляно посмотрел на меня, отчего я в отвращении передернулся, чем вызвал новый взрыв смеха у этих уродов. — Даже если девочка — мальчик! — закончил заводила.
И я, войдя в транс, рванул к нему. Три резких и четких движения — и штаны этого урода разрезаются на куски. Еще два движения — и он, схватившись за пах, дико визжа, падает на землю. Рывок к его друзьям — и они валятся на землю без сознания.
Убивать тех двоих не стал, калечить — тоже. И сделал это только из-за того, что во время смеха у заводилы взгляд был масляный, а у них он был полон презрения и направлен отнюдь не на меня, да и сам их смех мне показался слишком уж натянутым.
Выйдя из транса, я осмотрел шокированно глядящих на меня людей.
— О боги! — вскрикнул один из нищих, увидев валяющиеся на песке причиндалы, и его вырвало.
Если честно, то и мне хотелось сделать то же самое. Но я не смотрел на отчекрыженное хозяйство урода, а лишь разглядывал толпу. И вскоре рвотные позывы прошли.
Решив устроить представление, я медленно завернул волосы за уши, чтобы их длину и необычную форму видно было издалека.
— Нелюдь, Нелюдь, — слышал я шепот в толпе.
Подойдя к воющему телу, я достаточно громко сказал:
— Меня зовут Нелюдь! — и, чуть повысив голос, продолжил: — И надеюсь, меня больше никто не перепутает с девочкой, а то я еще кого-нибудь самого ею сделаю.
Брезгливо вытерев нож о рубаху воющего парня, я двинулся дальше. Хорошо еще, что больше меня никто не пытался остановить. Случившееся несколько минут назад меня совершенно не беспокоило. Вспомнив взгляд этого урода, я захотел вернуться и добить ублюдка. Но здравый смысл подсказал: то, что я сделал, — для него гораздо хуже смерти.
Зайдя в трактир, поинтересовался у хозяина, на месте ли Люк, и, когда меня уверили, что да, стал подниматься на второй этаж.
Открыв дверь, увидел наставника, сидящего за столом и пьющего вино.
— Ты очень сильно мне задолжал! — с порога начал я. — Сначала меня чуть не сожрал здоровенный паучище с бронированным панцирем и скоростью раза в три выше моей! А потом еще и этот гребаный дед всю ночь компостировал мне мозг! Ты понимаешь?! Я почти всю ночь считал эти гребаные монеты! Понимаешь?! — Люк с интересом следил за мной, а меня несло дальше. — Затем твой человек не забрал меня в условленном месте, а вместо него на деревьях меня поджидала засада! Сваливая, я ошпарил спину и ободрал кожу на руке! Да я там чуть не сдох! — кричал я, вспомнив, сколько раз был на волоске от смерти, я вообще озверел! Подойдя к Люку, запрыгнул на стол и, забрав графин, жадно стал пить.
«А что, неплохо!» — подумал я, осушив тару и по-турецки садясь прямо в центре стола.
— В общем, меняю договоренный золотой на пять, — чуть покачнувшись от выпитого, сказал я.
Люк кивнул и, достав из кошеля монеты, положил на стол.
— И еще десять за то, что я должен буду забрать твой заказ, — добавил я, пряча монеты.
После этих слов Люк встрепенулся и с улыбкой осторожно спросил:
— Старик что, сказал, чтобы заказ забирал ты?
— Да, — важно подтвердил я, кивнув, — только за возвращение к этому уроду я требую с тебя не пять, а целых десять золотых. Ик! Десять золотых! Ой! — кажется, вино начало действовать; а что, тело-то семилетнее, ему много и не нужно.
— Да! Да! Да! — радостно вскричал пьяный Люк. — Договорились! Все это просто отлично!
— И почему? — покачиваясь, спросил я.
— А потому, что мне не нужно будет общаться с этим старикашкой! Теперь этим будешь заниматься ты! А деньги — не проблема. Если будешь терпеть Старика (считай, что это его имя) и он не станет возражать против твоей персоны, то будешь получать столько же всегда.
— А из-за чего весь сыр-бор? — ошарашенный такими деньгами за свои услуги, просипел я. — Чё ты его так боисся? Ик! Ой!
Люк вздохнул и, понизив голос, доверительно сообщил:
— Я боюсь его, да и все боятся. Он безумен, он стар настолько, что его мозги отказываются нормально работать.
— Так уж и стар? — не поверил я. — Неприятный он, конечно, да и важничает сильно, а еще маразаматик… Ик! Еще тот! Но некая логика в его действиях все же прослеживается. Ик!
— Нет, — покачал головой Люк. — Не знаю, сколько ему лет, да и никто не знает. Но говорят, он помнил еще те времена, когда только объединялась наша империя.
— Ого! — воскликнул я. — Это же сколько лет-то уже?! Пятьсот, наверное!
— Чуть больше: пятьсот сорок, — пунктуально ответил Люк и, достав из-за стола еще одну бутылку с вином, отпил из нее.
— Он такой старый?! Ничего себе!
Люк кивнул:
— По слухам, он уже тогда был архимагом, а это еще лет сто или около того.
— М-да… — протянул я и, взяв у Люка бутылку, отпил из нее.
— Вот тебе и «м-да». — Люк отобрал ее у меня. — И не переводи вино, ты и так почти бутылку выпил. Знаешь, сколько оно стоит?
— Нет, — пьяно помотал я головой, — но выпить хочу. Иногда нужно расслабляться. Особенно с такой жизнью, как у меня, да тем более после такой насыщенной ночи.
Наставник кивнул, соглашаясь, и отдал бутылку обратно.
— Расскажи еще что-нибудь про Старика: мне ведь предстоит работать с ним, а я о нем ничего не знаю.
— Я и сам знаю немного: в свое время пытался разыскать о нем побольше информации, и узнал следующее. — Люк помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил: — По слухам, живет он в своем доме с того времени, как был основан город, и является архимагом. Но это только слухи. Если со вторым я согласен, он точно архимаг, достаточно посмотреть на те заказы, которые он для меня выполняет, то в первом сильно сомневаюсь: вряд ли человек может жить ТАК долго. Несмотря ни на какую огромную магическую мощь. По крайней мере, ни о чем подобном я раньше не слышал и ни о чем таком не читал. Так… дальше. Он помогает всем страждущим за круглую сумму и делает первоклассные артефакты. Зачем ему деньги, я не знаю. Но клиентов у него много, и я уверен — они делают все, чтобы он продолжал и дальше иметь с ними дело. Еще он не может терпеть слабаков, поэтому и установил такой своеобразный режим. Кто пройдет его ловушки, с тем можно иметь дело. А кто не сможет… значит, туда ему и дорога.
— А паук? — спросил я и передернулся. — Ик! Паук здоровенный! Да я чуть не обделался, когда его увидел!
— Я тоже, — грустно ответил Люк и приложился к бутылке. — Здоровенный! Мерзкий! И к тому же смертоносный. Не хотел бы я столкнуться с ним в прямом бою.
— Ага; интересно, а чем он их кормит?
— Пф-ф, — поперхнулся учитель, — об этом я как-то раньше не думал.
— Серьезно? — удивился я. — Люк, ты же умный мужик! Очень умный! Ик! Как ты мог об этом не подумать?!
— Знаешь, так противно было, что предпочел вообще не думать о пауках!
— Бывает… Ик! — согласился я.
— А это… Люк! — воскликнул я. — Ик! А что там с Федотом моим?! Ик…
— А это кто? — удивился мужчина.
— Ну как кто?! Пацан мой! К которому ты лекаря отправить должен был! Ну помнишь?
— А-а-а, — протянул Люк и глотнул еще. — Ты бы сразу так и сказал!
— Я сказал сразу! Ик!
— Да не сказал!
— Сказал!
— Нет!
— Ик!
— Да на, выпей еще, — вспылил Люк, — икаешь и икаешь! Как будто я жлоблюсь! На, пей.
Я хорошенько глотнул и улыбнулся.
— Все, я спать. Я прилягу здесь у тебя, хорошо?
— А ты что, пьяный?! Ха-ха-ха, — пьяно рассмеялся Люк. — Слабак! Вот я-то в твои годы… да! А ты-то, — посмотрел на меня Люк, — нет.
— Что?! — возмутившись, сказал я и вскочил на ноги. Голова кружилась, но я старался устоять. — Да ты знаешь, сколько способен выпить русский мужик?!
— Сколько?!
— Много!
— Ну тогда садись, и будем дальше пить.
Достав еще две бутылки, Люк поставил их на стол.
— А я ведь тебя уже не ждал, — неожиданно тихо сказал Люк. — Ты понимаешь, как все вышло-то… Я ж, когда узнал, что в том квартале какие-то беспорядки начались, сразу напрягся, а когда мой человек сказал, что ты убегал от засады, то и подавно. Корил себя за смерть твою и за то, что потерял своего первого ученика. Я ж, — кивнул Люк, — до твоего прихода три бутылки приговорил. Уже похоронил ученика преждевременно. А когда увидел тебя в дверях, так подумал, что перепил с горя и ты мне просто чудишься.
— Э-э, Люк, — как-то смутился я, — с тобой все нормально?
— Да, — кивнул он, — просто ты напоминаешь меня в детстве. Таким же был безбашенным.
— Так, а что с Федотом?! — вспомнил я, что мы не договорили об этом и я не узнал, что с ним.
— Каким еще Федотом?! — удивился Люк.
— Да ты что, издеваешься?!
— Нет, смеюсь, ха-ха; нормально все с твоим пацаном. Жить будет. Так что все в порядке. Не переживай.
— Ну спасибо…
Я моргаю и обнаруживаю себя лежащим в незнакомой комнате с двумя девушками по бокам.
«Да… а неплохо мы погуляли!»
Решив в кои-то веки хорошенько отдохнуть, я закрыл глаза и с удовольствием прижался к одной из обнаженных девушек. Уже засыпая, подумал, что правду говорят: женщина является лучшей подушкой для мужчины.
Мне снился какой-то приятный сон… но его прервали очень варварским способом. А именно — путем выливания на меня кувшина с холодной водой.
— А-а-а, — пронзительно закричала моя «подушка» (второй девушки уже не было) и, выпрыгнув из кровати, продолжая все так же громко кричать, выбежала из комнаты. И сделала это так быстро, что я заподозрил ее в несознательном использовании тран